Зло, 100%

– Здравствуй, Сареф, – сказала она без особого воодушевления.

– Привет, Тоди, – ответил он.

По её тону он понял, что она была обижена, но решил отложить расспросы.

– Хочешь выйти наружу и посмотреть, что я принёс? – вместо этого спросил он.

– Конечно, – сказала она.

Корзины с курами и несколько фанерных ящиков стояли на земле рядом с рюкзаком Сарефа. Его ремни были выпущены на полную длину, чтобы предоставить весь возможный объём.

– Бери корзину, – предложил он. – Пошли, устроим кур в их новом доме!

Они отнесли корзины в сарай, где Сареф выпустил петуха и курицу из одной корзины.

– Цыпа-цыпа-цыпа! – позвал он возбуждённых птиц, рассыпая на землю немного зерна.

Петух перестал носиться вокруг сарая и направился к корму. Он поклевал и позвал кур, которых Сареф выпустил из второй корзины. Они собрались у корма, толкаясь и клюя. Сареф взглянул вверх. Тоди смотрела на эту суету, сияя, но как только их глаза встретились, улыбка исчезла с её лица.

– Они поедят и устроятся на ночь, – сказал Сареф. – Мы можем предоставить их самим себе. Завтра утром петух разбудит нас своим пением, ты выпустишь их на двор, и они будут считать наш дом своим.

– Здорово, – довольно безразлично ответила Тоди.

Она последовала за Сарефом к хижине, где он подобрал один ящик и отнёс его внутрь.

– Что ты принёс? – спросила она.

– Стёкла для наших окон, ещё посуду, нитки, иглы, ткани, инструменты, а самое главное – книги, тетради и ручки.

– Что такое книги?

– Терпение, милая. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я покажу тебе, и тебе понравится.

Он принёс ещё ящик и свой рюкзак.

– Ты голоден? – догадалась Тоди.

– Да, умираю с голоду, – ответил Сареф.

– Если бы ты сразу сказал, я бы уже разожгла огонь и вода бы уже кипела, – проворчала она.

Голос Тоди изумил её саму, и она даже испугалась. Она бросила взгляд на Сарефа, а он на неё. После короткой игры в гляделки, она отвела взгляд, схватила горшок, кремень и огниво и поспешила наружу. Она развела огонь и пошла к озеру. Когда она вернулась, Сареф сидел на скамейке, держа её бинокль и глядя через озеро. Она поставила горшок на плиту и села на бревно, спиной к Сарефу.

– Отсюда я вижу всё на другом берегу, – пробормотал он.

Она не шевельнулась.

– Я стоял вон там, между двух туй, высматривая тебя, лишь час назад, – продолжал он. – Но оттуда я не видел ничего, кроме того места, куда ты за водой ходишь и моешь посуду.

Тоди повернулась и посмотрела на него через плечо.

– А почему ты сразу не пришёл домой? – спросила она. – Что заставило тебя пойти в обход и подглядывать за мной?

– Я не подглядывал за тобой, – покачал он головой. – Я пришёл с той стороны.

Волна жара залила Тоди. Она вдруг поняла, что подразумевала, будто Сареф придёт с того же направления, с которого они пришли изначально. Чувствуя, как её щёки и уши краснеют, она встала и медленно пошла к хижине. Там она села рядом с Сарефом.

– Прости, – сказала Тоди. – Я подразумевала, что ты пошёл на другой берег озера и стоял там, высматривая, что я делаю.

– Так ты поэтому расстроилась? – спросил Сареф.

– Да, я обиделась, что ты сразу сюда не пришёл. Прости!

– Тогда держи нос выше! Это просто недопонимание, ничего больше. Я вернулся, у нас больше предметов первой необходимости для нашего выживания, и прогноз улучшился.

– Я соскучилась по тебе, Сареф, – ответила Тоди.

– Я тоже скучал по тебе, Тоде́лия! – Сареф улыбнулся и обнял её за плечи.

Тоди повернула к нему лицо и он увидел пару широко раскрытых глаз и поднятые брови.

– Кто такая Тоделия? – спросила она с непередаваемым изумлением.

– Разве это не твоё полное имя? – столь же удивился Сареф. – В самом деле, Тоди – это сокращённое от Тоделия.

– Моё полное имя Тод́алес, – ответила она с улыбкой.

– А, я не знал, – пробормотал он. – Если бы я только знал, то был бы совершенно уверен в происхождении твоих родителей. Твоё полное имя иностранное, но выбрано оно было потому, что его короткая форма звучит по-нашему. Я был прав.

– Я тоже не знала. Это что-то меняет?

– Для тебя и меня, пожалуй, вообще ничего. Только не сейчас и не в ближайшем будущем. Я по-прежнему люблю тебя. Ты по-прежнему моя подруга. Хотя, вот ещё что. Твоё полное имя должно быть забыто. Ты должна избавиться от него. Никто другой не должен когда-либо узнать, что ты его носила. С этой минуты твоё полное имя – Тоделия.

– Почему? Другие возненавидят меня, узнав моё имя?

– Очень может статься, что да. Те, кто помнят старый мир, могут посчитать тебя символом смерти от рук врага.

– Тогда ладно. Я всего несколько раз слышала его, когда мои родители теряли терпение со мной, пока я была маленькой. Потом… они просто били меня. Ты будешь звать меня моим новым именем, время от времени, чтобы я привыкла к нему?

– Буду, Тоделия. Что же ты такое делала в юном возрасте, чтобы их рассердить?

– Вода кипит, – улыбнулась Тоди. – Мы долго разговаривали, но пора тебя покормить!

– И это всё?

– Нет! Я тоже люблю тебя, Сареф!

Позже, в хижине, Сареф расспросил Тоди, как она провела время одна. Она показала ему несколько клубков пряжи, несколько составленных один в другой туесков, и один, полный сушёной голубики.

– Отлично! – улыбнулся Сареф. – Ты даром времени не теряла. С арбалетом практиковалась?

– Конечно! – воскликнула Тоди. – Можно, я покажу тебе?

Они вышли наружу, и Тоди выпустила несколько стрел в мишень. Сареф был доволен.

– Ты всегда по четыре стрелы использовала? – спросил он.

– Да, раз ты мне сказал оставлять несколько.

Он кивнул в знак одобрения.

– Этот арбалет игрушечный, – сказал он. – Я принёс инструменты и материалы, чтобы сделать тебе настоящий, но позже. Нам надо первым делом застеклить окна, чтобы видеть, что снаружи происходит, а пыль и насекомые чтобы не проникали внутрь.

– А что в другом ящике? – спросила Тоди.

– Всего понемногу, – уклончиво ответил Сареф. – Мешок соли, ещё инструменты, всякие припасы и оборудование, которое нам может понадобиться.

За следующие несколько дней Сареф застеклил окна и сделал в них сетки от комаров. Когда это было сделано, он и Тоди начали проводить всё время, собирая сено для коз, рыбача и собирая грибы и ягоды. Быстро приближалась осень, и им нужна была вся еда, которой они могли запастись. Они исследовали местность всё дальше и дальше в лес и по берегам озера в поисках источников пищи. В один из таких дней они забрели в неглубокую долину и нашли заросли малины посредине её, на небольшом пригорке.

– Смотри, медвежата! – тихо сказала Тоди.

– Медвежата означают, что здесь их мать. Мы должны немедленно уходить! – ответил Сареф.

Он протянул Тоди руку, но было уже поздно. Взрослая медведица встала из кустов, метрах в десяти от Тоди. Мать-медведица осмотрела их обоих и зарычала. Медвежата всполошились и бросились к ней. Слыша рычание медведицы, Тоди замерла от страха. Она почувствовала, как её ноги онемели, и она не могла пошевелиться. Потом она услышала, как Сареф издал громкий крик, и увидела, как он бросился наперерез, чтобы оказаться между ней и медведицей. Медведица бросилась вперёд, и хотя Сареф весил не меньше её, она свалила его на землю и оказалась над ним. Тоди издала вопль страха, но Сареф не собирался так легко сдаваться. Он быстро бил и лягал медведицу, запутывая её и сбивая её атаки, пока один из взмахов её лапы не пришёлся ему по шее. Тоди видела это и поняла, что это случилось из-за того, что левая рука Сарефа потянулась за кинжалом. В следующую долю секунды он вонзил кинжал медведице в основание шеи, прямо над ключицей, и удержал кинжал в теле.

Внезапно Тоди поняла, что больше не была парализована страхом. Она сняла со спины арбалет, ступила в стремя, натянула тетиву и подбежала поближе, чтобы увереннее прицелиться. Примерно в пяти метрах от Сарефа и медведицы она упала на колено и положила стрелу в канавку. Сареф продолжал драться с медведицей на земле, и Тоди боялась стрелять. Слёзы катились из её глаз, и она чувствовала, что её руки устают держать арбалет навесу. Как будто почувствовав это, Сареф ударил медведицу ногой и коленом в живот, а затем сгруппировался и толкнул её обеими ногами вверх. Застигнутая врасплох, медведица встала на задние лапы, и Тоди всадила стрелу ей прямо в грудную клетку. Медведица отошла на пару шагов назад, рыча, и этого оказалось достаточно для Сарефа, чтобы подняться на ноги и наброситься на неё. Он всадил свой кинжал в её горло, пониже подбородка. Он использовал всю свою массу, чтобы опрокинуть медведицу, а когда она упала, он прижал её к земле, навалившись всем своим весом на рукоятку кинжала. Медведица перестала шевелиться, а потом и дышать. Сареф ещё раз ударил её ногой в живот, но туша была мягкая и безжизненная. Медведица была мертва. Он сел, вытер кинжал об траву и убрал его в ножны. Тоди повесила арбалет за спину и ждала указаний.