Коллега (ЛП)

– На самом деле, нет, я не... Господи, прошло всего пару дней с тех пор, как мы говорили об этом. А чего ты от меня ждал? Что я наброшусь на неё сразу после нашего разговора? – ответил я, закатив глаза.

– Я бы так и сделал, – ответил Баррет, сверкнув улыбкой.

Я фыркнул.

– Ещё бы, но я думаю мы установили, что я не такой, как ты в отделе любви.

– Значит, ты собирался поцеловать её, а Тай тебе всё обломал? – настаивал Баррет.

Тай раздражённо всплеснул руками.

– Между прочим я обломал всё не специально. Пропал мой подопечный и я отправился на его поиски.

– А у тебя не возникло ни малейшего подозрения, что Торн и Изабелла были слишком заняты, так как улизнули с репетиционного ужина пораньше?

– Нет.

Баррет покачал головой Таю, прежде чем повернуться ко мне.

– Значит, сегодня тот самый день.

– Да. Сегодня твоя свадьба – это точно тот самый день.

Он ткнул пальцем мне в грудь.

– Поправка: это день моей свадьбы и день, когда ты решишь свою судьбу с Изабеллой. Не подведи меня.

– Чертовски не правдоподобно, – пробормотал я.

К счастью, появился распорядитель свадьбы и спас меня от дальнейших упрёков Баррета. Конечно, он был абсолютно прав, когда требовал, чтобы я перестал валять дурака, когда дело касалось Изабеллы, но это был не тот день, чтобы сосредоточиться на этом. Мне нужно было сосредоточиться, чтобы безупречно выполнить обязанности шафера и успешно женить Баррета. Затем... я иду за тобой, Изабелла.

Таков был мой новый план.

Глава 24

Изабелла

Сидя на плюшевом стуле в Розовом саду, я по многим причинам боролась с желанием в миллионный раз ущипнуть себя. Дело было не только в том, что я присутствовала на свадьбе года, или в том, что я общалась с некоторыми из самых высокопоставленных политических деятелей страны, а также с некоторыми знаменитостями. Дело было скорее в том, насколько всё это было сюрреалистично. Я присутствовала как плюс один к одному из самых завидных женихов страны – сыну президента.

Кстати, о Торне: если я считала, что он восхитителен в сшитом на заказ костюме, то Торн в облегающем чёрном смокинге был просто взрывоопасен. После завтрака с родителями и сестрой он провёл большую часть утра, занятый обязанностями шафера, пока я занималась кое-какой работой. Когда он пришёл проводить меня на церемонию, у меня чуть не случился сердечный приступ. При виде его в моей голове промелькнули все недозволенные и нечистые мысли, которые только могли быть. Мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не вскарабкаться на него, как на дерево, прямо здесь, в семейной резиденции. Конечно, если бы я попыталась это сделать, то, вероятно, была бы схвачена сотрудником Секретной службы.

Когда струнный квартет заиграл бродвейские мелодии – тонкий намёк на прежнее участие невесты в музыкальном театре – Торн подвёл меня к моему месту. Можете себе представить моё удивление, когда я обнаружила, что сижу в третьем ряду среди его семьи, в ряду позади тётушек, дядюшек и кузенов.

– Подожди, я не должна здесь сидеть, – прошипела я в знак протеста.

– Просто заткнись и сядь, – ответил он, подмигнув.

Обычно я бы сказала ему заткнуться, но последнее, что я собиралась сделать, это устроить сцену в Розовом саду. Вместо этого я без дальнейших возражений опустилась на своё место. Когда я снова посмотрела на него, Торн одарил меня улыбкой, от которой расплавились мои трусики и направился обратно по проходу, чтобы продолжить провожать людей к их местам. Конечно, кожа на моей спине горела от любопытных взглядов позади меня. Я знала, что они гадали, кто я такая, чтобы занять такое престижное место. Более того, они интересовались, не связана ли я с Торном.

Время приближалось к началу церемонии. Когда Торн вышел из боковой двери вместе с Барретом, он отыскал в толпе мой взгляд. Как только наши глаза встретились, он улыбнулся, и я мгновенно согрелась не от июньской жары, а от его взгляда.

Несмотря на то, что я плохо знала Баррета и Эддисон, я обнаружила, что время от времени во время церемонии мне на глаза наворачивались слёзы. Назовите меня сентиментальной идиоткой, но я была тронута любовью, которую они проявляли друг к другу. От Баррета, у которого на глаза навернулись слёзы при виде Эддисон, идущей по проходу под руку с отцом, до брата Эддисон, исполняющего проникновенную интерпретация песни «At Last», это была совершенно великолепная церемония, в которой я мечтала сама однажды принять участие.

Когда гости потянулись в восточную комнату на приём, Торн велел мне остаться и поболтать с ним, пока будут работать свадебные фотографы. Я была рада, что он предложил это, так как никого вокруг не знала. Как только фотографы сделаны примерно миллион снимков, Торн предложил мне руку, и мы пошли обратно в Белый дом.

– Какая красивая свадьба, – попыталась я завести светскую беседу.

– Так и есть. – Торн покачал головой. – Я всё ещё не могу поверить, что Баррет женат.

– Он, кажется, на седьмом небе от счастья благодаря Эддисон.

– О да, это так. Просто раньше он был отъявленным бабником. Он никогда не изменял женщинам или что-то в этом роде, он просто менял женщин как перчатки. – Он подмигнул мне. – У него было очень много женщин.

Я рассмеялась.

– Понимаю.

Выражение лица Торна стало серьёзным.

– Я думаю, это просто доказывает, что старая пословица о том, что любовь хорошей женщины меняет тебя, верна.

Я боролась за дыхание под его пристальным взглядом. Почему-то мне показалось, что он говорит не только о Баррете, но и о себе. Это заставило моё сердце забиться быстрее.

– Наверное, – пробормотала я, и во рту у меня внезапно пересохло. Когда мимо проходил официант, я схватила бокал шампанского. Я старалась пить его изящными глотками, хотя мне хотелось выпить всё одним глотком.

Торн положил руку мне на поясницу и повёл нас к нашему столику. Следующий час прошёл за трапезой из трёх блюд, после которой Баррет и Эддисон разрезали торт. Я выпила ещё шампанского, прослезившись от речи шафера Торна. Любовь между братьями напомнила мне о Кристине. Не было ничего, чего бы я не сделала для неё, и то же самое можно было сказать о Баррете и Торне. Несмотря на то, что мы многие годы жили далеко друг от друга, наша связь с Кристиной оставалась такой же крепкой. Похоже, у Баррета и Торна было так же.

После того как торт был разрезан и роздан, Баррет и Эддисон станцевали свой первый танец. Когда заиграла следующая песня и к ним стали присоединяться другие пары, ко мне повернулся Торн.

– Не хочешь ли потанцевать?

Я улыбнулась.

– С удовольствием.

Он взял меня за руку и помог подняться со стула. После того, как мы вышли на танцпол, я скользнула рукой по спине Торна, а его рука легла мне на талию. У меня перехватило дыхание, когда я оказалась так близко к нему. Мои чувства были переполнены его близостью, запахом его одеколона, ощущением его мозолистых пальцев. Я хотела быть к нему ещё ближе, хотела чувствовать его кожу на своей. Всё, что я чувствовала к нему, казалось обострилось, как будто эмоции, связанные со свадьбой, заставили пробудиться все мои чувства.

Пытаясь собраться с мыслями, я сосредоточилась на группе, которая играла песню эпохи биг-бэнда.

– Мне нравится эта музыка, – сказала я, чтобы нарушить молчание между нами.

– Правда?

Я кивнула.

– Гленн Миллер, Коул Портер, Томми Дорси – лучшие в биг-бэнде. Иногда мне кажется, что я родилась не в ту эпоху. Я всегда ненавидела клубы со всеми этими потными дёрганьями и пульсирующей музыкой, но если где-то танцуют джиттербаг65 или медленный танец, то я буду там. – Глядя на него снизу-вверх, я спросила: – Ты когда-нибудь чувствовал, что родился не в тот период времени?

Торн задумчиво склонил голову набок.

– Я предпочитаю современные удобства, но солдат во мне хотел бы родиться во время Второй мировой войны.