Коллега (ЛП)

– Кто же не захочет надрать нацистам задницы, верно?

Он усмехнулся.

– Именно, и я бы с удовольствием служил под началом таких великих полководцев, как Макартур, Паттон и Брэдли. – Он кивнул в мою сторону. – Кстати, о Второй мировой войне, я вполне могу представить тебя Клепальщицей Роузи66.

Я усмехнулась.

– Хотя я люблю музыку того периода, не уверена, что смогла бы сделать это как женщина времён Второй мировой войны. Я бы очень разозлилась, если бы перестала клепать, как только мальчики вернулись домой.

– Я совершенно точно вижу это в тебе. Я также вижу, что ты сильная женщина, способная поддержать домашний очаг.

– Конечно, я такая. Я бы обязательно повязала жёлтую ленту вокруг старого дуба для моего мужчины67. – Наклонив голову, я спросила: – У тебя был кто-нибудь, чтобы завязать жёлтую ленту? – Я тут же пожалела о своём вопросе, когда на лице Торна появилось страдальческое выражение. – Прости, мне не следовало спрашивать об этом.

– Нет, это вполне нормальный вопрос. Учитывая, как быстро моя бывшая порвала со мной во время моего размещения, я сомневаюсь в этом. На самом деле она была не из тех, кто повязывает жёлтые ленты.

– Похоже, она была не для тебя. Любая женщина рядом с тобой должна была понимать важность для тебя твоей карьеры.

– Ты совершенно права. Она никогда по-настоящему не ценила этот аспект моей жизни.

Разговор был испорчен. Может быть, из-за моего неловкого вопроса, а может из-за того, что мы, казалось, перешли от хождения на цыпочках вокруг невидимой линии, проведённой на песке между нами, к гигантским шагам.

Когда музыка смолкла, я осталась в объятиях Торна. Честно говоря, я могла бы остаться в его объятиях до конца ночи. Визг микрофона дирижёра отвлёк моё внимание от Торна.

– Леди и джентльмены, пожалуйста, пройдите к выходу, чтобы посмотреть на фейерверк, когда жених и невеста будут готовиться к медовому месяцу.

– Фейерверк? Вот это проводы, – размышляла я.

– На мой вкус немного чересчур, но они меня не спрашивали, – ответил Торн, когда мы направились к двери.

– По-моему, это романтично.

Торн поднял бровь.

– Грохот в ночном небе – это романтично?

– Яркие краски на фоне звёздного неба прекрасны.

– Если ты так говоришь.

– Да. Фейерверки – это часть торжеств, а что может быть лучше, чем праздновать свадьбу?

Торн усмехнулся.

– Как только я думаю, что ты не девчонка, ты берёшь и говоришь что-то вроде этого.

Я махнула ему рукой.

– Я прекрасно справляюсь с тем, что я девчонка и любительница поболтать.

– У тебя точно есть нотка стервозности.

Прежде чем я успела возразить Торну, над нашими головами раздался громкий взрыв, сопровождаемый полосами синего и фиолетового. На вершине лужайки стоял Баррет, обняв Эддисон за талию, и их лица были обращены к небу. Я стояла на своём прежнем утверждении, что это было действительно романтично.

Когда я взглянула на Торна, его уже не было рядом. Вместо этого он нырнул под дерево позади нас. Я поспешила к нему. Согнувшись пополам, он, казалось, пытался выровнять дыхание.

– Ты в порядке? – крикнула я, перекрывая шум фейерверка.

Сначала он не ответил. Вместо того чтобы задать ему ещё один вопрос, я просто стояла и ждала, когда он заговорит со мной. Я не пыталась дотронуться до него. Мучительно тянулись секунды. Наконец Торн поднял голову.

– Конан, наверное, сходит с ума в моей комнате, – задумчиво произнёс он.

Я со свистом выдохнула. Он снова был со мной, и его настроение казалось хорошим, так как он шутил, но я знала кое-что о самоуничижительном юморе.

– Ты в порядке? – повторила я.

– Буду.

Я протянула руку, чтобы погладить его по щеке.

– Мне очень жаль.

– Всё в порядке. Тебе не за что извиняться.

– Просто... – слова казались неподходящими в данный момент. – Мне неприятно видеть, как ты страдаешь.

– И я благодарен тебе за заботу, – мягко сказал он.

– Правда. Мне не всё равно.

Глаза Торна вспыхнули от моих слов. Как будто он ждал моего согласия, потому что он набросился на меня, впечатав меня в ствол дерева. Он поднял руки обхватил ладонями моё лицо.

– Мне тоже не всё равно, – сказал он.

Следующее, что я помню, его губы на моих, и даже с закрытыми глазами я видела фейерверк. Поцелуй начался мягко, Торн нежно прижался ко мне тёплыми губами, а затем его поцелуй превратился во что-то отчаянное, как будто он хотел забраться внутрь меня, и Боже, помоги мне, я хотела, чтобы он это сделал. Когда его язык скользнул между моих губ и проник в рот, я застонала, и мои руки поднялись, чтобы обхватить его мускулистые плечи.

Когда Торн наконец прервал поцелуй, моя грудь тяжело вздымалась, и я вся дрожала от желания. Боже. Торн поцеловал меня, и это было даже лучше, чем в моих мечтах и фантазиях. На самом деле я не фантазировала о том, чтобы поцеловать его под деревом на лужайке Белого дома под разноцветным фейерверком; то, что я представляла себе, было гораздо более интимным, но это был тот же уровень интимности.

В то же время я не представляла себе, что этот поцелуй будет вызван с его стороны таким эмоциональным отчаянием. Только что он был погружен в посттравматический синдром, а в следующее мгновение уже целовал меня. Торн действительно хотел поцеловать меня или я просто была его отвлечением? Моя эмоциональная стена зашаталась от смеси замешательства, боли и страха.

Да, я была взрослой женщиной, которая чувствовала страх насчёт поцелуя. На самом деле, я была напугана до чёртиков. Как бы сильно я ни хотела этого поцелуя и как бы сильно я ни хотела Торна, был ещё и тот факт, что мы совершили квантовый скачок из зоны дружбы. Мы никогда не сможем вернуться к тому, что было раньше. Этот факт ужаснул меня, не говоря уже о том, что произойдёт на работе.

Все эти вышедшие из-под контроля эмоции роились в моей голове, когда Торн отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Отягощённая моментом, я не могла сказать, что чувствую к нему. Я не могла сказать ему, как сильно хотела, чтобы он поцеловал меня, или о моих растущих чувствах к нему.

Нет, я тут же сделала самую глупую вещь в мире, не считая слабительного для собак.

Я убежала.

Да, леди и джентльмены, я запаниковала, резко отвернулась от Торна, а затем бросилась прочь так быстро, как только позволяли мои дорогие туфли на высоченных каблуках. Почему, спросите вы? О, ради Бога. Чтобы понять это, потребовался бы часовой сеанс с моим психотерапевтом.

Я убежала от лучшего поцелуя в моей жизни, лучшего мужчины в моей жизни, и не останавливалась, пока не оказалась запертой в своей комнате.

Глава 25

Торн

«Чё-ё-ё-рт» – эхом отдавалось в моей голове, когда я смотрел на удаляющуюся фигуру Изабеллы. Неужели я неправильно понял ситуацию? Ведь всё говорило о том, что момент идеальный, что Изабелла хотела этого поцелуя так же сильно. Но видимо я ошибся, потому что никак не ожидал увидеть в её глазах страх, когда она отстранилась.

Я простоял под деревом в оцепенении добрых пять минут, когда подошёл Тай и вывел меня из задумчивости.

– Ты в порядке, приятель?

Я бросил на него быстрый взгляд через плечо.

– Нет.

«Чёрт возьми, нет».

– И что же ты сделал?

– Ничего. Я... я поцеловал её, – ответил я.

Выражение лица Тая стало комичным.

– Неужели?

– Очевидно я чертовски плохо умею целоваться.

Тай сердито посмотрел на меня.

– Это вряд ли.

– Хочешь поцеловать меня и проверить? – я бросил ему в лицо британскую манеру целоваться.

Он усмехнулся.

– Чёрт возьми, нет.

– Тогда, наверное, я никогда этого не узнаю, – пожал я плечами.

– Узнай это сейчас. Иди и спроси, что случилось, – предложил Тай.

– Изабелла так быстро убежала отсюда, что я сомневаюсь, что она хочет быть рядом со мной.