Страница 5 из 18
Здесь, по правому берегу Ра -реки, где он сейчас ехал, местность представляла собой равнину, покрытую лесами и перелесками, пересеченную многочисленными речками и речушками-притоками великой и полноводной реки. Ставр подумал, что проще было бы сплавиться вниз по Ра-реке на каком -нибудь торговом судне, но с другой стороны сейчас он ни от кого не зависел и ему не нужно было приспосабливаться к интересам торговых гостей, которые могли надолго задержаться в том или другом портовом городе.
Путь был не близкий, дни шли за днями и вот, наконец,Ставр заметил впереди в призрачной дали синеющие вершины горной гряды. Он остановил коня и достав карту, сверился с местностью. Получалось, что до места назначения оставалось не больше дня пути.
Действительно, к исходу следующих суток справа от долины, по которой он двигался, все четче стала вырисовываться пятиглавая вершина горы, словно передовой форпост протянувшейся за ней с севера на юг огромной горной цепи. На карте гора была обозначена как Бештау и ,похоже, не превышала по высоте пятисот саженей. Но подъехав ближе, Ставр понял, что на верх ведет только один пологий подъем, шириной двадцать-тридцать саженей. С остальных трех сторон горные вершины окружали глубокие ущелья. На ближайшей к нему вершине горы отчетливо вырисовывалась высокая каменная башня. "Похоже, я у цели!"-решил Ставр, не зная как поступить- то ли ехать прямо к башне, то ли заночевать здесь ,а к башне отправиться утром.
Между тем, солнце скатилось к самому горизонту и, как это бывает в горах, сразу стало резко темнеть. Впереди в ста саженях от башни росло высокое дерево с развесистой кроной, в два обхвата толщиной. В его ветвях было свито огромное гнездо, в котором могли укрыться всадник с конем. Что за птица гнездилась в нем, Ставр не знал, но решил устроиться на ночлег подальше от этого дерева. Плохо, что здесь не было воды, но он вспомнил, что у начала подъема саженях в двухстах отсюда видел какой-то неглубокий родник. Там можно было напоить коня и напиться самому. Он спрыгнул на землю, выбирая для ночлега место поудобнее и, в конце концов, решил спуститься вниз к роднику.
Однако, едва Ставр сделал несколько шагов, ведя Грома на поводу, земля под ним вдруг задрожала мелкой дрожью, а затем раздался невероятной силы гул и грохот. Рядом с деревом зазмеилась быстро расширяющаяся трещина. Вырванное с корнем дерево, подброшенное вверх следующим толчком, покатилось по отлогому подъему вниз, а новый подземный толчок сбил с ног дико заржавшего и вставшего на дыбы Грома. Не удержавшись на ногах , Ставр упал, а от еще одного толчка вместе с конем покатился кубарем вниз и, ударившись головой о какой-то камень, потерял сознание.
Пришел он в себя внизу подъема у самого родника,когда уже первые лучи восходящего солнца показались на востоке. Поднявшись на ноги Ставр увидел, что ландшафт вокруг разительно изменился. Вместо пологого подъема образовалась земляная осыпь, похоронившая Грома, из-под нее торчала лишь одна его задняя нога. Приходя в себя, Ставр потряс головой и направился к коню, став освобождать его от земли , но скоро убедился, что тот мертв. Откопав переметные сумы, он снял их вместе с седлом и отнес к роднику. В это время непонятный жалобный клекот привлек его внимание. Приблизившись к лежащему у родника дереву, он увидел огромного птенца, который, как теперь стало ясно , находился раньше в гнезде и был выброшен на землю. Приглядевшись, Ставр понял, что у птенца, ростом с него самого, сломана нога. Птенец пытался подняться, но ему было больно и он издавал жалобные вскрики.
Порывшись в переметных сумах, Ставр нашел моток веревки и ,подобрав на земле две прочные прямые ветки, подошел к птенцу. Тот был похож на орла, но таких огромных орлов не бывает, поэтому Ставр не понял, что за птица перед ним. Было ясно только, что, когда птенец подрастет, он станет величиной с большой дом. Казалось, птенец понял его намерения, поэтому умолк. Осторожно потрогав его ногу, размерами напоминавшую бычью, Ставр нащупал место перелома, к счастью, закрытого. Разорвав одну из своих запасных рубах, он туго перебинтовал ногу и наложил шину, обмотав ее веревкой. Птенец вел себя спокойно, только часто открывал и закрывал рот, в который свободно бы поместилась голова Ставра. Тот вначале не понял, чего он хочет, потом догадался. Сняв шлем, он наполнил его водой из родника и дал напиться птенцу. Одним шлемом не обошлось и только после третьего раза тот стал выглядеть довольным, но не надолго. Он стал опять разевать рот и жалобно стонать. " Похоже,птенчик проголодался!"- понял Ставр. Он подошел к своему мертвому коню и отрезал с его задней ноги несколько больших кусков мяса. Проглотив их, птенец, казалось успокоился и, устроившись поудобнее, уснул. Покончив с обязанностями няньки, Ставр решил подняться по осыпи вверх, посмотреть велика ли трещина, которую он видел с начала землетрясения. Хотя похоже это было не землетрясение, а просто оседание горной породы. Если это так, то провал должен был быть глубоким. Подойдя к краю расселины, он понял, что его худшие опасения оправдались. Оказалось, что трещина превратилась в глубокое ущелье и теперь в башню колдуна попасть не было никакой возможности. "Вот незадача!"- закручинился Ставр.
Что дальше делать он не знал. Вновь образовавшееся ущелье было шириной всего саженей двадцать, но как перебраться через него? Веревки такой длины у него не было, мост соорудить было не из чего. Да и как бы он сумел перебросить его на ту сторону?
Не найдя ответа на эти вопросы, он возвратился к птенцу и присел возле него. Тот повернулся во сне и, доверчиво положив ему на плечо свою голову, продолжал спать. Погруженный в свои невеселые мысли, Ставр тоже не заметил, как забылся беспокойным сном. Ему снилось, будто он возвратился в Казанкан без ларца и разгневанный Тор-Ангор превратился в огромную птицу, которая кружит над ним, хлопая чудовищными крыльями, и хочет его склевать.Это было жуткое зрелище, он пытался убежать, но ноги его не слушались. Открыв глаза, Ставр понял, что сон продолжается. Прямо над ним кружила птица, величиной с большой дом. Ее гигантские крылья поднимали ветер, как в сильную бурю. Казалось, она была чем-то очень сильно недовольна. Чтобы понять ее недовольство, много ума было не нужно, она, по всей видимости, решила, что человек угрожает ее птенцу. Но тут Ставр услышал радостный клекот его подопечного, который, прихрамывая, прыгал вокруг него и взмахивал короткими крыльями. Яростный блеск в глазах прилетевшей откуда-то птицы, который Ставр видел раньше, стал гаснуть. Видно она поняла, что человек не только не причинил вреда ее птенцу, а ,наоборот, проявил о нем заботу. Сложив крылья, она опустилась на землю в саженях десяти от них и к ней сразу же устремился ее птенец, прихрамывая на сломанную ногу. Любовно приласкав его, мать неожиданно обратилась к Ставру на вполне ему понятном наречии, распространенном в Биармии. Он не понимал, как птица может говорить на человеческом языке, но голос ее звучал вполне разборчиво, хотя отдаленно напоминал глухой орлиный клекот.
-Знай же, витязь, я та, кого далеко на юге называют птицей Рух или Рок. Ты спас моего единственного сына, ты беспокоился и заботился о нем. Я у тебя в неоплатном долгу. Скажи, что я могу сделать для тебя.