Ловушка

– Всё в порядке? – нервно спросил у неё я. Вдруг ей не понравилось и мне не стоило этого делать? Надо было всё-таки спросить у неё разрешения, прежде чем целовать…

– Да, – тихо прошептала она. Между нами проскочила некая неловкость, но я быстро прервал её:

– Может, всё же пойдём домой, а то ты, наверное, замёрзла, – робко спросил я, хоть и знал, что она почти не чувствует дождя.

– Идём, – вскоре мы, наконец-таки, дошли до моего жилья. Оно было очень скромным, но уютным. Мне нравится мой дом. В нём я чувствую себя спокойным и уверенным, а также могу быть самим собой. Это самое главное.

– А твоя мать?..

– Она сейчас на работе. Сегодня у неё ночная смена, – ответил я, стоя на пороге своего дома с ключом в руках.

* * *

Мне было очень неловко находиться у Финна дома, ведь я никогда раньше не ходила в гости. Для меня это была дикость. Как так, прийти в чужой дом, да ещё и к парню? Немыслимо! Хотя для других подростков сейчас это нормально, и они даже остаются с ночёвкой на несколько дней. Их родители также воспринимают это нормально, как должное. Даже если бы у меня и были друзья, то моя мать очень сильно могла протестовать против ночёвок и прочих подростковых развлечений. Она пыталась уберечь меня ото всего мира, но моя судьба всё равно меня настигла, как ни старайся. Это жизнь, никто никого не сможет застраховать от неудач или плохих людей. Совершённые нами ошибки – это опыт. Через это должен пройти каждый человек. Ведь если сидеть постоянно взаперти, то как мы ещё познаем жизнь? Пока ребёнок не обожжёт палец, то не узнает, что горячее трогать нельзя. Сколько ему ни говори, что это плохо, пока он сам это не прочувствует – не поймёт. Также действует и со всем остальным. В гостиной я увидела висящий на стене портрет. На нём был изображён маленький кудрявый Финн с невероятно милой женщиной и высоким мужчиной.

– Это... твоя семья? – осторожно спросила я. Парень с болью в глазах посмотрел на фотографию и через несколько секунд сухо ответил:

– Да.

– А где твой...

– Он умер, когда мне было девять. Отец был очень хорошим, порядочным человеком и семьянином. Я любил его, очень... Все мы любили... Но сейчас я не хочу об этом вспоминать. Мне больно ворошить прошлое, да и грустных историй на сегодня достаточно. Пошли лучше покажу тебе свою комнату, – сказал парень. Я послушно следовала за ним. И вот, когда мы вошли, первое, что бросилось в глаза, так это множество рисунков на стене. Они были такими разными, но в то же время такими прекрасными. Все рисунки имели свою историю, особую энергетику и какую-то загадку, что была известна только парню, ведь он их создатель.

– Финн, это всё ты нарисовал? – неловко спросила я.

– Ну-у, да, – он смущённо почесал затылок и улыбнулся. От его усмешки так тепло внутри становится… – слушай, а что насчёт твоих родителей? А то ты мне о них ничего не рассказывала, – этот вопрос заставил меня слегка напрячься, ведь это не то, о чём я бы с теплом и гордостью говорила, как делают другие. По правде, мне нечего о них сказать. Родители кормили меня, одевали, делали то, что были должны отец с матерью, но семьёй мы никогда не были. Каждый занимался скорее собой. У меня никогда не возникало чувства дома, когда я приходила в наше жильё. Не ощущала той ласки и душевного трепета, когда общалась с предками. Я всегда завидовала тем детям, которые могли делиться чем угодно, которых слушали и считались с их мнением, как с равными. Может быть, я делала что-то не то? Но где мне было взять хоть какой-то пример, если дома был один напряг. В любом случае, это уже неважно.

– Я... Отец ушёл от нас к другой женщине, создал новую семью. По правде говоря, он последние несколько лет всегда допоздна задерживался на работе, уезжал, как только была какая-то возможность, и даже не говорил куда, просто выдумывал, лишь бы мы не доставали вопросами. Я знала, что он постоянно изменял моей матери, ведь пару раз удавалось подслушать его телефонный разговор с друзьями, где говорилось о танцующих девицах на столе. Я делала это не намеренно, но и матери не сообщала об услышанном. Просто не хотела сделать ещё хуже. Мне было очень обидно, когда он предпочёл других людей вместо нас, хотя сейчас я понимаю, что это был его выбор и он в праве делать то, чего ему действительно хочется. Он свободный человек, как и все мы. Если в браке стало слишком плохо, не стоит насильно держаться друг за друга, так будет только хуже. Какой смысл жить вместе, если вы раздражаете самих себя? А мать... С того момента она была сама по себе и больше не уделяла мне столько внимания, как раньше. После моих похорон я её больше никогда не видела.

– А ты... не хочешь снова её встретить? – осторожно спросил художник.

– Ну-у, если честно, то очень. Я хотела бы извиниться... за многое, чтобы моя душа оставалась чистой и меня ничего не беспокоило.

– Тогда давай завтра пойдём к ней домой, и ты обо всём ей расскажешь, – весело сказал Финн. Но он не понимает…

– Не получится, – горько ответила я.

– Почему?

– Она больше там не живёт. Я приходила туда год или два назад, но её там не было. Теперь в, когда-то в моём доме, живут совсем другие люди. Это молодая пара. У них двое замечательных маленьких детей. Мальчик и девочка. Знаешь, я так завидовала им. Их счастливым, беззаботным лицам. Этим детям очень повезло с родителями. В глазах отца и матери я увидела бесконечную любовь друг к другу и их очаровательным детям, нежность, заботу. То, чего не было у меня. То, чего мне так не хватало... Мне бы тоже очень хотелось, чтобы при моей жизни отец брал меня маленькую за руку, обнимал, спрашивал, как мои дела и не потому, что так надо, а потому, что он и правда этого хотел. А мать... мне бы просто хотелось видеть её нежную улыбку и счастливые глаза, – последние фразы давались тяжело. Мой голос начал срываться. Нервы были на пределе.