Мёртвый

— А что будет, когда Управляющий решит, что я исправился и отбыл наказание?

— Я и сама хотела бы это знать, — тихо ответила начальница. — Такие души просто исчезают отсюда. Но куда, думаю, тебе никто здесь не скажет. Не потому, что секрет, а потому, что никто просто не знает.

Артем поерзал на табуретке и продолжил опрос:

— А второй вариант, перерождение, — это как?

— Ну это вообще просто, — почему-то помрачнела собеседница с другой стороны стола. — Пойдешь душой в какого-то еще не рожденного младенца. Но, как сказано, без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. Это стандартная процедура, не знаю, зачем они всегда это уточняют. Хотя, если есть такая формулировка, вполне могут быть и исключения.

Она было задумалась, но быстро тряхнула головой и продолжила:

— Поскольку душа бессмертна, то при определенных обстоятельствах — как, например, у тебя сейчас — она может воплотиться в новом теле. Обычно всегда без сохранения воспоминаний о прошлой жизни. По факту это будет означать, что где-то на Земле родится новый человек — мальчик или девочка — и душа, которую ты сейчас ощущаешь как душу Артема Дмитриева, станет душой этого нового человека. Говоря образно, Артем Дмитриев исчезнет и появится какой-нибудь Фриц Тайлинг или, скажем, Ануджа Бхаттар. И этот условный Фриц или условная Ануджа не будет иметь ни малейшего представления о том, что где-то в России когда-то жил человек, которого звали Артем и их душа до них принадлежала ему. Говоря еще проще — на этом твое существование как Артема Дмитриева полностью и окончательно прекратится. Ты исчезнешь как личность, но бессмертная душа продолжит свое существование и в соединении с другим телом создаст совершенно новую личность.

Артем крякнул и высказал свое мнение:

— Я, конечно, не богослов, но есть ощущение, что у вас здесь какая-то странная мешанина из самых разных религий.

Марина Сергеевна весело рассмеялась:

— Это потому, что там, на Земле, каждая религия содержит лишь некоторую часть истины. Полная же истина не известна никому, кроме Бога.

— А кто-нибудь здесь Бога видел?

Госпожа начальница покачала головой:

— Бога видят лишь те, кто в раю. Да и то — это лишь предположение.

— Откуда же вы знаете, что Он вообще есть? — не удержался Артем.

— И ты это знаешь, — спокойно ответила Марина Сергеевна, — просто подумай.

Артем честно задумался, и стоило ему это сделать, как он сразу же понял, что Бог есть — это окончательная и не подлежащая никакому сомнению истина.

Увидев его ошеломленный взгляд, начальница не сказала, нет – она, что называется, изрекла, так, как изрекается всякая незыблемая истина:

— Каждая душа знает, что Бог есть. Она не нуждается в доказательствах, поскольку сама по себе есть часть дыхания Бога. Для души не верить в Бога — это все равно что не верить в себя саму.

— Дыхания? — уцепился Артем за слово.

— Бог есть Дух, — вновь торжественно изрекла собеседница, видимо, что-то типа цитаты или лозунга какого.

И Артем вдруг понял: она права, этого нельзя доказать, но это и не надо доказывать. И тогда он решил:

— Я выбираю исправительные работы.

Марина Сергеевна кивнула:

— Я почти не сомневалась в этом. Ты из тех, кто не хочет исчезать навсегда.

— А разве бывают другие? — удивился он.

— И не так уж редко. Здесь, как и в материальном мире, хватает самоубийц. У всех свои причины.

Теперь уже кивнул Артем, обдумав ее слова.

— Я должен где-то расписаться?

Марина Сергеевна покачала головой:

— Вполне достаточно твоего слова. «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься»[1].

— Тогда что дальше?

— Это уже не моя проблема. Увидимся.

И кабинет дознавателя тотчас исчез.

***

Артем оглянулся — вокруг привычный уже коридор. Но на этот раз он стоял перед другой дверью, которая даже внешне отличалась от двери кабинета дознавателя.

Во-первых, перед ней лежал коврик для ног. Если бы все не произошло так неожиданно и Артем не пребывал в напряжении или, наверное, самое правильное в его случае сказать — в душевном смятении, он бы, возможно, улыбнулся. Действительно, зачем душе коврик, предназначенный для вытирания обуви, какая обувь у души? Ноги и те — так, видимость одна и не более того.

Однако коврик был, и это могло означать одно из двух: либо их Управляющий тот еще понторез и показушник, либо в этот кабинет заходят не только души. Поскольку, как уже выяснилось, некоторые служения здесь требуют тел, то, в общем, ничего удивительного.

Сама дверь была чисто белой, без единого пятнышка. Сбоку над дверью висел колокольчик со шнурком. Артем, недолго думая (а чего тут думать?), взялся за шнурок и пару раз брякнул в колокольчик, издавший очень мелодичный звон.

— Войдите! — раздался глубокий и, как сначала показалось, женский голос, причем прямо у него в голове.

Поскольку ручка на этой двери присутствовала, Артем потянул за нее и вошел в кабинет.

Что сказать? Это был кабинет Управляющего Дырой. И это было видно сразу во всем. Никакой казенщины. Мягкий свет настенных светильников, красивая и одновременно функциональная мебель, диваны и кресла из натуральной и даже на вид мягкой кожи. И вместе с тем в этом не было ничего лишнего или пошлого. Каждая вещь на своем месте, и чувствуется стиль.

— Пожалуйста, проходите! — раздался тот же голос, и Артем повернул голову. Оказывается, в этом кабинете была не одна комната, и справа сбоку находилась вторая, на этот раз открытая, дверь. Он прошел и оказался в помещении, чуть больше похожем на казенный кабинет. По крайней мере, здесь был стол — массивный, сделанный из чего-то типа красного дерева, в чем Артем совершенно не разбирался. Перед столом стояло удобное полукресло, а за столом сидела… Сидел… Артем затруднился с определением пола существа.