Мёртвый

Не мешкая, Куликова с Артемом побежали к оружейному складу, где застали Зинура, заканчивавшего пеленать своего солдатика. «Молодец, Зингер!» — подумал Артем, хлопнув друга по плечу. Тот в ответ улыбнулся, немного рисуясь — типа, а что ты хотел, здесь сработал погранец, нас учили вязать всяких диверсантов! Однако праздновать победу было пока рано.

Конечно, как они и поняли, рассматривая издали объект, никакой сигнализации на складах не было вообще, вся надежда только на караул. Замки вместе с крепко привинченными скобами Артем сорвал голыми руками. Ну как голыми? В перчатках. Причем, как ему показалось, те вообще еле держались, хотя, конечно, это было не так. Замки и скобы были крепкими и надежными, вот только не для силы, которая бурлила сейчас в том, кого некоторые сущности называли Мёртвым.

Зинур остался на улице, встав у грибка вместо часового (издали не различишь, кто стоит) и внимательно осматривая окрестности на предмет нежданных и незапланированных гостей. Сила — силой, но и осторожность никто не отменял, если по ним неожиданно врежут из автоматов, то не поможет никакая сила.

Между тем Анастасия Олеговна с Артемом набивали рюкзаки гранатами — в основном Ф-1[2], в просторечии называемыми «лимонками», а также — РГД-5[3] и РКГ-3[4]. Кроме этого, они нагрузились гранатометами РПГ-7[5] и выстрелами к ним. В рюкзаки полетели пистолеты Макарова с запасными магазинами — на всякий случай не помешает. И напоследок — три АК-47, с парой десятков запасных рожков и кучей патронов к ним. В общем, загрузились по полной, с запасом — никогда заранее не знаешь, как оно получится в бою.

В общем, через двадцать минут после начала операции все трое, нагруженные оружием и боеприпасами, неслись по темному лесу в направлении точки сбора, где их ожидал посланник на «Рафике». А еще через пятнадцать минут, погрузив все в машину и накрыв заранее приготовленным брезентом, они уже на максимальной скорости, не боясь никаких гаишников, мчались в направлении Уфы.

Небо на востоке еще было темным, но по каким-то неуловимым признакам угадывалось, что ночь уже перевалила за свою половину. Одно хорошо — от горизонта до горизонта все небо было затянуто тяжелыми дождевыми тучами, и первые капли дождя уже врезались в ветровое стекло автомобиля. Если им повезет, то это на целый день, хотя, конечно, целый день они воевать не собирались, рассчитывая закончить все одним мощным ударом еще до рассвета, пока сила Бога наполняла их тела. Впрочем, как думал Артем и примерно так же мыслила Куликова, даже если они не успеют, и собственной силы им должно хватить, особенно после той огневой подготовки, которую они готовили. А Зинура они не пустят к дому в любом случае.

Впрочем, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает.

***

Алия этой ночью никак не могла уснуть, хотя суккубы, кажется, спокойно дрыхли в своих спальных мешках. Первую ночь они провели в подвале, но там было одновременно холодно и душно — вентиляции в подвале не предусмотрено. Алия время от времени проветривала его, так сказать, вручную, оставив открытой крышку люка. Но когда там одновременно спит девять человек, а крышка плотно закрыта изнутри из-за опасения нападения, то уже через пару-тройку часов дышать становится почти нечем.

Поэтому сегодня они, как и прошлой ночью, спали наверху — в доме. В конце концов, Алия знала, что почувствует чужаков заранее, да и магические метки, разбросанные вокруг дома, не дадут никому войти неожиданно.

Однако сегодня Алия ворочалась с боку на бок, мучимая смутным предчувствием. Наконец она встала, обошла дом, вышла во двор и долго тихо стояла, прислушиваясь и внимательно вглядываясь в темноту. Все было спокойно — как всегда, дом стоял на отшибе, и чужие здесь появлялись крайне редко. Само место заставляло простых людишек обходить его стороной, внушая подсознательные смутные опасения. Нет, случайный человек сюда, да еще ночью, не забредет точно. Скорее обойдет это место семью дорогами, сам не понимая почему. А те, кого они ждут, рано или поздно появятся, может быть, даже сегодня, хотя уже наступила суббота, а все сестры были убиты в пятницу. Почему именно в пятницу, Алия не понимала, но это давало хоть какую-то привязку по времени и надежду, что если пятница прошла, то неделя у них есть. Может быть, а может, и нет, здесь не угадаешь. Ожидание выматывало джинири, ей хотелось схватки, боя, человеческой крови — она никогда не была существом терпеливым, ждать и бездействовать — что может быть хуже для таких, как она? Это тупым суккубам все равно, сопят в две дыры, словно на дачу приехали отдыхать, — даже зло берет! Джинири так и хотелось распинать их ногами, наорать, заставить что-нибудь делать — полы, например, помыть. Она еле сдерживала в себе это желание, тихонько матеря своих подчиненных сквозь зубы.

Наконец Алия, напоследок втянув ноздрями мокрый воздух (первая морось уже падала с неба и обещала пасмурную, дождливую погоду на весь день), вошла в дом. Еще немного подумав и постояв у окна, всматриваясь в темноту ночи, она решила спуститься в подвал. Бог молчал уже несколько дней, словно кто-то перекрыл ей (или ему?) канал связи, но, может быть, сейчас он ответит? Хотя последнее время ее все больше посещали странные мысли, дикие мысли о том, что никакого Бога и не было никогда. Алия гнала их от себя, но мысли были навязчивыми.

Она склонилась в глубоком поклоне, потом простерлась ниц на цементном полу, долго лежала так и молилась, взывала, но мутные глаза на козлиной морде так и оставались безжизненными. Бог молчал, почему? Почему он оставил ее, почему бросил, что происходит?

***

Однако тот, кого она считала богом, никак ответить ей не мог, как бы ему ни хотелось. Даже если бы слышал ее призывы. Удерживаемый санитарами и получивший укол аминазина, он лежал сейчас в палате психиатрической больницы, прикрученный полотенцами к железной кровати. В полусонном путающемся мозгу иногда всплывала картинка, в которой он — бог игрового мира, — прихлебывая энергетик из алюминиевой банки, распоряжается чужой жизнью и смертью. Но картинка всплывала и тут же пропадала, покрываясь серой хмарью.