Страница 50 из 53
Она мелко дрожала, и Синра вдруг понял, что Селти плачет.
Синдзюку, раннее утро
Всё ради младшего брата.
Конечно, не совсем: Сэйдзи-то никакой пользы не было, а Намиэ лишь хотела утолить эгоистичное желание — увидеть его улыбку. Но сама она этого не осознавала.
Сразу после происшествия Намиэ забрала голову из лаборатории. Она уже сидела за рулём машины, когда ей позвонили и сообщили новость: Чёрный Байкер, тело дюллахана, ворвался в лабораторию и всё там разгромил. Но он опоздал.
Намиэ чудом с ним разминулась. Попади голова в руки хозяйки, младший брат либо впал бы в отчаяние, либо принялся любить дюллахана уже целиком, вместе с телом.
Ни один из этих сценариев Намиэ не вдохновлял.
Голова должна находиться под её неусыпным контролем, иначе Сэйдзи даже внимания на сестру не обратит.
Но, позвонив с мобильного дяде, чтобы попросить его о помощи, Намиэ узнала невероятные новости. Буквально только что, на экстренном собрании совета директоров, было принято положительное решение о слиянии с «Небьюлой». Видимо, главный офис — а то и сама «Небьюла» — внимательно наблюдал как за происшествием на улице Саншайн, так и за воцарившейся в лаборатории кутерьмой, причём не только сегодня. Какая из сторон подняла вопрос, неизвестно, но обе компании явно сошлись на том, чтобы произвести слияние как можно скорее, пока не возникли новые эксцессы.
И разумеется, «Небьюла» потребовала голову дюллахана.
Намиэ бросила трубку, чуть в самом деле не запустив телефон куда подальше, и развернулась прямо посреди дороги. Она твёрдо решила навсегда уйти из фирмы и направилась искать тех, кто может помочь спрятать голову.
К бандам обращаться смысла не было — они просто не найдут голове применения. Отдать образец другой исследовательской организации? Там, возможно, поначалу и будут вести себя с Намиэ хорошо, пока не выведают всё, что им нужно. А потом она может в два счёта потерять доступ к голове.
Намиэ была на грани отчаяния. Оставался лишь один человек, способный помочь…
— Кажется, лично мы видимся впервые. Ну как, пригодилась база нелегальных иммигрантов?
Вот так она и оказалась в квартире Идзаи Орихары с краденой головой под мышкой.
— Но будем честны, ты тоже хороша! Пустила всё псу под хвост, и ради чего? Ради извращённой любви младшего брата. Или, может, ради извращённой любви к младшему брату? — Идзая поставил на игральную доску фишку реверси[45]. И хотя он обращался к сидящей напротив Намиэ, глаза его не отрывались от расчерченной поверхности. — Ты ведь понимаешь, что твоё начальство молчать не будет? Да и «Небьюла» — не просто иностранный инвестор, это огромная корпорация. В Штатах им достаточно одного слова, чтобы всех поставить на уши.
Идзая добавил на доску вторую чёрную фишку реверси, зажав между ней и предыдущей пешку сёги[46].
— Оп, превращение[47].
Он перевернул пешку и сразу же взялся за короля сёги[48]. Постороннему его действия были непонятны, но для Идзаи происходящее на доске явно имело сакральный смысл.
— Так что да, влипла ты крепко. Жди в гости мафию. Может, они уже снайпера наняли и оплатили его услуги через швейцарский банк. Чтобы он пустил тебе пулю прямо в лоб — пиф-паф!.. Шах, — Идзая передвинул своего короля на клетку вперёд, ставя несуществующему противнику шах. — Как жаль, что нет правила, позволяющего королям сразиться один на один[49].
И тут он впервые за весь разговор поглядел на Намиэ. Та напряжённо молчала, явно не настроенная разгадывать его ребусы. Идзая открыл стоявший рядом с игральной доской сосуд и внимательно осмотрел голову. Налюбовавшись, он вдруг выдвинул странное предположение:
— Думаю, твой дядя очень похож на меня. Он меньше всех верит в мир по ту сторону, больше всех не хочет умирать и сильнее всех желает попасть в рай.
Намиэ попробовала примерить слова Идзаи на смутный образ дяди, но как ни пыталась вспомнить, что он за человек, не смогла. Ей не было дела до других членов семьи, помимо младшего брата.
— Но он нашёл подтверждение. Теперь его нашёл и я. Мир по ту сторону существует. Впрочем, я что-то заболтался, речь сейчас не о том.
Недоумение Намиэ сложно было не заметить.
Идзая зарылся пальцами в волосы головы — словно прекрасной человеческой девушки — и тихо продолжил:
— Говорят, дюллаханами бывают только женщины. А знаешь почему?
— Не знаю. Мои подчинённые одно время изучали мифологический аспект головы, однако мне всегда казалось, что в этом нет смысла.
— Ты неисправимый прагматик. Ну да ладно… В мифах народов мира много совпадений и параллелей. Например, у скандинавов есть свой рай — Вальгалла… Ну, на самом деле это не совсем рай в нашем понимании, но отбросим тонкости[50]. У кельтов тоже есть что-то похожее, «пристанище мёртвых»[51]. А ещё в скандинавской мифологии были валькирии — закованные в доспехи девушки-ангелы, которые уносили души доблестных воинов в ту самую Вальгаллу. Девушка в доспехах, которая приходит за мертвецами… Звучит знакомо, не так ли?
«Ну и к чему ты ведёшь?..»
Намиэ не улавливала ход его мысли, но застывшая у Идзаи на лице улыбка всё больше и больше напоминала маску, и это её напрягало.
— Согласно одной теории, валькирии, бродящие по земле, и есть дюллаханы. Вот почему они бывают исключительно женского пола и часто изображаются в доспехах. Если всё так, то эта голова ждёт. Ждёт пробуждения. Ждёт битвы, чтобы найти храброго воина и сопроводить его в Вальгаллу.
И пусть Идзая давно уже отошёл от общеизвестных фактов и принялся излагать свои домыслы, озвучивал он их так, словно те — истина.
— Голова жива, но не открывает глаза лишь потому, что Токио не поле боя. Хотелось бы мне оказаться среди тех, кого она выберет… Я мог бы поехать с ней куда-нибудь на Ближний Восток, где не утихают войны. Но будем честны: у меня нет навыков, чтобы протянуть в бою достаточно долго, — рассуждал Идзая с улыбкой и какой-то мальчишеской надеждой в голосе. Но вдруг и улыбка, и радость угасли, он заговорил уже серьёзно: — А если Вальгалла существует, что же мне делать? Война? Наверное, придётся развязать войну, выбора нет. Но если попаду в самое пекло, как на том же Среднем Востоке, вряд ли успею хоть как-то проявить себя… Значит, мне нужно развязать такую войну, в которой лишь мне будет по силам что-то сделать, лишь мне будет по силам блеснуть мастерством. Согласна?
Идзая погладил пальцем ребро игральной доски, переполненной фишками реверси, фигурами шахмат и пешками сёги, после чего с нескрываемым удовольствием раскрутил её. Фигуры разлетелись в стороны. Лишь перевёрнутая пешка осталась одиноко стоять в центре.
— Но если только я смогу провернуть всё здесь, в Токио… Развязать тут «войну», к которой не будут иметь отношения ни армия, ни политики, то… Её я точно переживу. Ах, как же мне повезло! Я, никогда не веривший в рай и никоим образом не похожий на праведника, встретился с павшим на землю ангелом смерти! — Идзая радовался как ребёнок, но улыбался криво и как-то неестественно. Радовался он только для себя.
Намиэ решила, что пора ответить, желательно нечто умное, но вышло донельзя банально:
— Но ведь это… Просто твои догадки.