Страница 33 из 53
Глава 9. Две героини: о девочке со шрамом
Вернёмся немного назад.
Примерно в то же время, когда Микадо и Анри вошли в кафе, где-то в городе одна из фигур на игральной доске передвинулась на соседнюю клетку.
Исследовательская лаборатория фармацевтической компании «Ягири»
По конференц-залу шестого блока прокатился глухой звук.
— Что значит «сбежала»?!
Рядом с яростно стиснутым кулаком Намиэ Ягири разлился кофе из опрокинутой чашки. Жидкость обжигала руку, но Намиэ тряслась вовсе не от боли, а от гнева и страха.
— Если полиция узнает об этом, всему конец, понимаете вы или нет?! — Она цепко оглядела подчинённых, в её глазах читалась ярость и смятение. — Значит, девчонка только притворялась покорной, а сама просто ждала шанса, чтобы удрать…
Намиэ с силой прикусила губу, стараясь любой ценой усмирить гнев, не дать ему вырваться наружу. На язык попало что-то горячее и солёное.
— Что ж, ладно. Выводите на поиски низы. Осторожничать, как раньше, необходимости нет, прикажите делать всё, что в их силах, а если возникнут проблемы, пусть разбираются соответствующими методами.
— Цель нужна вам невредимой? — хладнокровно уточнил один из подчинённых, и Намиэ, почти не задумываясь, заявила:
— Жаль портить такой результат, конечно, но в данном случае просто верните её. Живой или мёртвой.
Сэйдзи Ягири стоял напротив лаборатории, где должна была находиться его сестра, и вздыхал.
«Да, это любовь. Я ничего не могу с собой поделать, это любовь».
Впервые Сэйдзи встретил её пять лет назад. Сестра отвела мальчика в дядин кабинет и показала ему, десятилетнему, хранящуюся там тайну.
Она была подобна Спящей Красавице из сказки, которую Сэйдзи читали в детстве: погружённая в умиротворённый сон в своей стеклянной банке, она без конца мечтала о дне, когда явится тот, кто способен её пробудить. Несмотря на то что перед ним была отрубленная голова, Сэйдзи не ощутил ни страха, ни отвращения. Ровно наоборот: «произведение искусства» покорило мальчишеское сердце.
С возрастом Сэйдзи стал больше слушать доводы рассудка, чем веления сердца, и постепенно оставил нерациональные эмоции. Но даже разум поставил во главу вселенной Сэйдзи её, и постепенно она завладела его сознанием без остатка. Лишь она была мерой всех вещей.
У головы не было воли, чтобы намеренно околдовать Сэйдзи, да и никаких нейроимпульсов или феромонов она не испускала. Она просто жила. И мальчик по имени Сэйдзи Ягири влюбился в неё до безумия лишь потому, что следовал велению сердца.
Точно так же, как Намиэ Ягири больше всего на свете желала любви брата, тот жаждал любви безмолвной, безответной головы.
Именно это чувство, исходящее от чистого сердца, побудило его сделать то, что он сделал.
Когда Намиэ упрятала голову в лабораторию под предлогом очередных исследований, Сэйдзи решил, что освободит её из стеклянной тюрьмы и покажет ей этот мир.
Сэйдзи искренне верил: она хочет того же, поэтому годами ждал своего часа. Он украл ключ-карту у сестры, выучил наизусть маршруты патрулей, а в нужный день пробрался внутрь и вырубил охрану электрической дубинкой. Вины за содеянное Сэйдзи не чувствовал — он просто хотел увидеть на её лице улыбку.
Но даже после того, как Сэйдзи освободил её из лаборатории, она так и не соизволила открыть глаза.
Голова не отвечала ему взаимностью. Но всё потому, что он любит недостаточно сильно, — вот что бормотал себе под нос Сэйдзи, касаясь прохладного стекла, и лишь это убеждение помогло ему не разочароваться в своей безответной любви, которая, как он думал, переживёт поколения.
— Почему же так тяжело расставаться с любимой, однажды уже обретённой? — едва слышно шептал Сэйдзи, и звучало это ничуть не лучше, чем записанные в школьной тетрадке признания семиклассника, влюблённого в эфемерный образ идеальной девушки.
Но шагал Сэйдзи по-прежнему уверенно.
— Я сказал сестре, что позволю всё уладить… Но нельзя оставлять её там совсем одну. К тому же вскрывать голову, чтобы посмотреть, что внутри, пусть и ради науки… Мне её жалко, — бормотал он, понятия не имея, насколько всё серьёзно.
Сэйдзи уже ступил на улицу, ведущую прямо к лаборатории.
— Нельзя было её тогда отдавать. Я должен был настаивать, возражать. Если я докажу всем, и сестре, и дяде, что мы по-настоящему любим друг друга, однажды они обязательно поймут. А пусть даже не поймут — обойдёмся без их благословения.
Эти слова были достойны аристократа, признающегося в любви к девушке из низшего сословия. Вот только в отличие от людей того времени, решивших тайно обвенчаться, Сэйдзи это не стоило ни капли сожаления. Человек, не осведомлённый об истинном положении вещей, поглядев на него сейчас, увидел бы заурядного старшеклассника, который готов добиваться желаемого. Но поскольку его целью, его любовью являлась живая, погружённая в крепкий сон голова, такая «заурядность» имела пугающий оттенок.
И по-настоящему страшным было то, что существование Мики Харимы уже начисто стёрлось из памяти Сэйдзи. Он убил сталкершу собственными руками, а теперь не вспомнил бы ни лица, ни голоса. Сэйдзи просто уничтожил очередное препятствие между собой и любовью, а мужчине, посвятившему себя любви, незачем обращать внимание на каждую такую помеху.
— Если понадобится, снова украду у сестры ключ и проберусь тайком, — решил Сэйдзи, и тут из ворот лаборатории вырулил грузовичок клининг-компании.
Сэйдзи знал правду: в машине сидели вовсе не уборщики. Это были так называемые «низы» — те, кто крали людей. Однако похищения были не совсем такие, как в новостях из других стран[33]: их совершали ради нелегальных экспериментов.
Сэйдзи знал ещё кое-что: компания ввязалась в грязные дела исключительно из-за неё. С помощью похищенных учёные исследовали свойства извлечённых из неё клеток, ДНК и даже телесных жидкостей. Сэйдзи это приводило в недоумение: зачем подвергать голову, явно настоящую, таким дотошным испытаниям, словно она какая-то городская легенда, чьё существование ещё предстоит доказать? Но тут, наверное, не последнюю роль сыграли попытки «Небьюлы» поглотить компанию «Ягири» — так ситуацию видел сам Сэйдзи.
Впрочем, проводившиеся здесь эксперименты не были нечеловеческими зверствами, когда жертв режут заживо: похищенных держали под глубоким наркозом, производили все необходимые манипуляции, а получив нужные данные, не убивали — просто оставляли где-нибудь в городском парке. Жертв выбирали из тех, кто не сможет заявить о похищении в полицию, — из нелегалов и преступников, не имеющих «крыши» среди банд. Правда, ходили слухи, что «низы» не брезговали сбывать кому-то на стороне сбежавших из дома девочек.
«Отвратительные типы. Как можно ни во что не ставить человеческую жизнь?» — даже не осознавая, насколько лицемерны его мысли, Сэйдзи проводил грузовичок ненавидящим взглядом…
И заметил, что сзади на кузове кто-то висит.
За машину, изо всех сил стараясь не упасть, цеплялась девушка. Шею её пересекало нечто похожее на хирургический шов.
А выше страшной раны красовалась она, столь дорогая Сэйдзи.
Мотоцикл без фар беззвучно промчался по широкой дороге мимо станции.