Страница 139 из 150
Причиной оказалась вьюга, которая сносила с ног. Снег забивался даже в самые непредсказуемые места. Я дрожала от холода и злости. Хаким был того же мнения. Он плелся сзади, не видя перед глазами ничего. Повезло только Чаннингу. Ведь как он сказал: «Те, кто единожды пересекли барьер ведьм, могут больше не бояться его магии». Он пытался нести меня на руках, но это было все равно что привязать к ногам камень и броситься в самую пучину Айдарского моря. Горы скрылись за белоснежной пеленой и морозным ветром, от которого кололо все тело.
― Я предупреждал, что друиды этот путь не пройдут, ― послышались слова Чаннинга сквозь завывания ветра.
― Теперь идея с Призрачной пустошью кажется не такой уж и безумной, ― ответила я ледяными губами. ― А какая погода у тебя?
― Кейт, ты действительно хочешь это знать?
― Почему бы и нет. Должна же я знать в какую погоду умру в сугробах.
― Светит солнце. Снег искрится под ногами, а ты ползешь сквозь него словно гусеница. Может, хоть встанешь?
Я собрала горсть снега и кинула вперед, понятия не имея, как это выглядело со стороны в свете солнца, но у меня неудачный снежок прилетел обратно. Ветер принес снег прямо в лицо. Чаннинг усмехнулся в кулак. Я этого не видела, но почувствовала. Слишком хорошо мне были известны его повадки. Хаким кряхтел сзади словно разъяренный медведь. Доносились лишь обрывки проклятий, но они были весьма красноречивы.
― А другого пути не нашлось до Снежной бухты? ― послышалось ворчание Хакима откуда-то издалека.
― Можешь зайти к ведьмам. Они с радостью тебе помогут, ― буркнул Чаннинг.
Я надеялась, что Хаким его не услышал, так как не желала снова встревать в их разговор. Мы с Чаннингом так и не успели помириться. Натыкаться на новые подводные камни не было сил, а тем более времени. Снег облепил глаза. Я смотрела из-под льдинок-ресниц и видела только мелькающую перед собой тень в бликах пропадающего света. Вдруг что-то теплое обвило запястье. Пальцы Чаннинга огрубели из-за войны с судьбой, но так и остались самыми желанными. Он не хотел бросать меня в снегах, даже тогда, когда мы оказались по разные стороны. Чаннинг мог действительно вести на смерть. Может, не осознанно, но пророчество должно было исполниться. Я не знала можно ли ему верить. Можно ли верить вообще кому-то после всего, что с нами произошло.
Свист рассек воздух, и Чаннинг отпустил резко руку. Я упала на колени в хрустящий снег. Ледяная корка уперлась в ноги и оставила болезненный след. Я пыталась найти Чаннинга, но увидела лишь тень. Она мелькнула перед глазами и оставила на снегу кровавую нить. Алые капельки лежали словно рубины, пока их не присыпало вьюгой.
― Чаннинг, что случилось? ― спросила я с тревогой в голосе.
― У нас гости. Интересно, кто же их привел?
Слова Чаннинга резанули слух. Он явно говорил про Хакима, но тот не мог так с нами поступить.
Или мог?
― Он не такой! ― крикнула я сквозь ветер. ― Хаким, мой друг! Он не стал бы этого делать!
― Так почему же капитан со своей подружкой прилетели именно сейчас? Еще и пару суккубов с собой прихватили.
Это не укладывалось в голове. Я попыталась поднять голову, но не увидела ничего, кроме мрачного неба и снежных воронок.
― Он врет. Здесь никого нет, ― крикнул Хаким.
Сложно было с ним не согласиться. Еще один свист рассек воздух. Я не понимала, что это. Ветер или действительно стрела. Перед глазами все плыло. Чаннинг так и не вернулся. Я позвала его, но ответила только вьюга, которая пробрала до дрожи в коленях. Тяжелая рука легла на плечо. Я повернулась и увидела Хакима. Он кутался в коричневую мантию, которую нам дали друиды, чтобы пересечь снежные вершины Волчьего хребта. Я видела только глаза, и они были наполнены тревогой.
― Чаннинг обманывает тебя. Он заводит в капкан. Это его цель.
― Я не верю, ― вырвалось у меня, но слова заглушал ветер.
Он словно не желал их слушать.
― Разве Чаннинг не разговаривал с Лунной богиней? Думаешь, она не справилась с обычным мужчиной? Открой глаза, Кейт. Он приведет тебя к смерти. Идем со мной. Я помогу тебе. Я буду с тобой.
Слова Хакима задели невидимую струну. Я огляделась, но не нашла глазами Чаннинга. Словно его здесь и не было. Только я и Хаким. Он взял мое лицо своими холодными ладонями и заставил заглянуть в самую глубину души. Хаким любил меня. Я чувствовала это с нашей первой встречи, но до последнего старалась не верить. Наша дружба значила для меня слишком много. Я не хотела ее терять. Только не таким образом. Хаким потянулся ко мне и впервые за все время, что мы знакомы, попытался поцеловать. Ветер завывал вокруг нас свою страдальческую песню. Волосы выбились из пучка, который я так тщательно завязывала перед восхождением на вершину. Сейчас локоны метались в разные стороны, хлестая мое лицо и лицо Хакима. Его губы едва коснулись моих. Заледеневших и ничего не чувствующих, кроме горячего дыхания.
Хаким предлагал другую жизнь. Она была бы наполнена дворцовыми праздниками и роскошным уютом. Запахом жасмина из королевского сада и мерцания золотой короны. Спокойное и беззаботное существование за величественными стенами замка. Хаким мог бы принять меня, как королеву, и всю жизнь оберегать спокойный сон. В бархате и шелках. С ним моя жизнь была бы полна королевских обедов и гор пыльных бумаг. Хаким остался бы со мной править. Я чувствовала все, что он желал предложить в простом поцелуе, но от него не бежала дрожь по телу. Его губы тревожили мою тьму, но не заставляли сердце учащенно биться. Это был просто дружественный поцелуй. Связь между людьми, но не влюбленных в друг друга. С Хакимом я бы стала хорошей правительницей, с Чаннингом же счастливой женщиной. Две крайности одной души, которая тянулась к опасности. Хотелось упиваться своей тьмой и зажигаться лишь от касаний Чаннинга. Душа хотела чувствовать тепло солнца и ветер свободы. Охотиться на оленей в лесу и бежать навстречу закату. Сердце встрепенулось от этих мыслей словно бабочка от легкого касания. Тепло полилось по телу, и я отпрянула от Хакима, будто от раскаленной плиты.