Страница 43 из 74
- Багир в тот вечер случайно попал на тот аукцион, - отвечает слуга – И выкупил тебя за любую бы сумму…
Он замолкает, и мы видим, как появляется за тонкой занавеской мужчина. Джамил встает и выходит прочь. Нас позовут в наш женский зал, и будет моя свадьба.
Если бы Викки и ее подружки видели все это, то скорее всего бы хохотали от несуразности и странности обычаев. Только в моем положении вовсе не до смеха.
Слуга зовет жестом руки, и я иду за ним по длинному коридору. Слышу мужские голоса, и даже пение. Без музыки, оно очень похоже на чтение молитвы, но нараспев, словно куплеты из печальной песни. Сердце сжимается от грусти как от тех стихов, что читали недавно мне служанки. Есть традиция: невесте читают стихи, и тем самым привлекают в ее замужнюю жизнь счастье. Но я ощущаю совсем не радостные эмоции. От одного только предзнаменования брачной ночи хочется умереть.
Заходим в комнату, где накрыт стол и запах корицы проникает в ноздри сладкой патокой. Аппетита нет. В первый раз в жизни я хочу выпить вина или шампанского, чтобы алкоголь на время снял мое напряжение и невыносимую тоску по своей абсолютной свободе. Но у арабов строгий запрет на спиртные напитки. На столах я вижу джалляб, напиток из виноградной мелассы и розовой воды с добавлением изюма и кедровых орешков, лимонно-мятный тамар хинди и свежевыжатые соки из апельсина, ананаса и арбуза.
Меня встречают десять пар заинтересованных женских глаз. Девушки и женщины осматривают мой наряд и внимательно изучают мою внешность.
- Кто это? – шепчу я Джамилу.
- Это родственницы Багира. Двоюродные сестры и жены его братьев, - отвечает евнух.
- А его мама здесь? – спрашиваю я, и опускаю взгляд.
- Нет, мама Багира умерла, когда ему было два года. Сложные роды, его сестру удалось спасти, а вот роженицу… - Джамил скорбно вздыхает.
Я прикусываю губу. Неожиданно! И сразу во мне вспыхивает чувство стыда перед родственницами будущего мужа. Знают ли они, что я выхожу замуж без любви, по принуждению? И могу ли я дать ему тепло и заботу, если в моем сердце живет другой образ мужчины?
Около нас стайкой кружат дети. Искренние чистые улыбки маленьких гостей сразу меняют мой мрачный настрой. Загорелые, черноволосые, в длинных джалабиях или камисах, они полная противоположность американским малышам. Девочки ощупывают мое платье, и что-то лопочат на арабском. Я с трудом разбираю простые слова и даже пытаюсь что-то отвечать, но они заливисто смеются над моим акцентом.
Мы садимся за стол и одна из девушек подает мне тарелку с горячей шурпой, и чуть склоняет голову в знак уважения. Я стараюсь правильно по мусульманским меркам ее поблагодарить, но вижу, что им в новинку несуразный акцент английского языка. Они улыбаются доброжелательно и без издевки.
Оплакивание судьбы с самой собой отступает. Я отвлекаюсь на общение с девушками, а Джамил помогает, когда нужно перевести незнакомые слова. Мне становиться вдруг спокойно и уютно, будто дома. И благодарность за их тепло душ, за то, что приняли, не смотря на мое кардинальное различие во всем – безмерна.
Но через пару часов входит Багир. Он не один. С ним мужчина: ростом не ниже его, и по комплекции не уступает будущему мужу. Только на загорелом смуглом лице морщины глубокими бороздами режут кожу, и от этого его взгляд становиться суровым и беспощадным.
- Это старший брат Багира, Ахлан – тихонько проговаривает Джамил – Твоя свадьба подошла к концу, Ханна. Брачная ночь впереди.