Страница 161 из 163
Чертовски многие из них верили в миф… и не только люди.
Вой Пай верила в него; в этом я не сомневалась.
Не могу сказать, что я до конца поняла все нюансы того, как они соединили Миф видящих с изначальными религиями и историей культуры китайцев, но отношения не казались мне полностью сфабрикованными.
Они даже были по-своему прекрасны. Это определённо превосходило те модели отношений между видящими и людьми, которые образовались в большинстве частей света.
Я всё ещё не до конца понимала, что этого больше нет.
Как нет и большей части самого Пекина.
Конечно, прыгнув в ту реку, я ещё ничего этого не знала.
Я ощутимо ударилась о воду, и меня немедленно швырнуло в ствол дерева.
Куски домов бились друг о друга на том же запруженном участке руки, вместе с указателями, витринами, машинами, металлическими прутами.
Я впервые порадовалась, что электричество уже не функционировало.
И всё же, как только я упала в холодную грязную воду и врезалась в оторванную стену продуктового киоска и в дерево, я практически не сомневалась, что допустила колоссальную ошибку.
Затем над моей головой засвистели пули.
Мне пришлось быстро пригнуться, набрав в рот воздуха, а затем, цепляясь за обломки, продвинуться прочь от берега реки, мимо обшивочных досок и металлического киоска. Я сумела увернуться от ещё одного бревна, а потом спряталась за металлическую крышу какой-то другой постройки, которая напоминала самодельный дом или магазинчик.
Вынырнув и хватая воздух ртом, я спряталась за самой толстой частью ствола дерева и куском покорёженной металлической крыши как раз вовремя, чтобы услышать лязг и треск, с которыми пули впивались в дерево и отскакивали от металла возле моих рук и головы.
Мне едва хватило времени выглянуть и увидеть, откуда Уте и её солдаты Дренгов стреляли по мне с места выше уровня воды.
Я мельком заметила Уте, которая держала у плеча винтовку, не отводя глаза от прицела, и её лицо исказилось в гримасе ненависти.
Я видела, как несколько других подбираются ближе к воде.
Некоторые даже совершили ложные пробежки прямо до бурного течения, словно готовились прыгнуть в воду. Я видела, что как минимум одна из них стратегически подходила к движущимся обломкам, словно пыталась решить, стоит ли прыгнуть на более крупные объекты и попытаться перескочить с одного на другой, чтобы добраться до меня.
Но насколько я видела, никто из них этого не сделал.
Через несколько секунд я перестала слышать выстрелы.
Не могу сказать, что это меня удивило. К тому времени вода неслась чертовски быстро. Многие обломки по краям канала кучковались и застревали у крутых берегов.
Мне чертовски сильно повезло, что я не погибла сразу же.
Вместо этого мне удалось забраться на крышу чьей-то машины. Я проплыла на ней довольно длинный участок адски холодной реки, практически преодолев самую быструю часть.
Казалось, очень долгое время после этого я не видела бомб на небе.
К тому времени каналы реки Наньчан превратились в Лэндмарк-ривер. Лэндмарк вынесла меня на несколько миль за пределы центрального Пекина, после чего выбросила в более широкую Бахе.
После изучения карт с Даледжемом я знала, что Бахе в итоге свяжет меня с рекой Вэньюй, которая была ещё крупнее.
Я пока что не решила, хорошо это или плохо.
К тому времени я лежала на спине на частично нетронутой черепичной крыше, на которую сумела вскарабкаться, когда та машина набрала слишком много воды и начала тонуть.
Я старалась оставаться в сознании и решить, что делать.
Я знала, что к тому времени я находилась далеко за пределами зон коммуникаций, контролируемых Дренгами. Так что да, я могла бы связаться с Балидором… если бы у меня по-прежнему имелась гарнитура… но естественно, её у меня не было. Я потеряла её месте с пистолетом примерно в тот момент, когда впервые бухнулась в заполненную обломками воду. А может, возле того цементного ограждения, когда меня подстрелили.
Потеря пистолета волновала меня меньше, поскольку пули у меня уже закончились.
Как бы то ни было, я не в лучшем положении, чтобы звать на помочь. Я могла выйти в Барьер, тем самым сообщив Дренгам, где я нахожусь, и снова подвергнуть свою жизнь риску… а в остальном у меня и не осталось больше вариантов.
Мне надо было выбраться на берег.
Что касается связи с Брукс, я поняла, что уже поздно, когда заметила первый похожий на комету белый снаряд, пронёсшийся по небу.
Потом я увидела и другие.
Я села на той наполовину затонувшей черепичной крыше, следя за ними взглядом и поначалу будучи не в силах поверить в то, что я вижу.
Всё это было таким беззвучным и далёким, заглушаемым шумом реки вокруг меня, тяжёлыми ударами обломков, которые бились, ломались, налетали друг на друга и на берег. Оглушительный шум самой реки, иногда крик с берега, когда кто-то замечал меня, иногда даже брошенный камень, когда я проплывала мимо — всё это затмевало остальное.
Река напоминала рычащее злое животное, пожирающее всё на своём пути.
Но те бомбы — они были тихими.
Я смотрела на них, прочерчивая их траекторию взглядом.
Я уже знала, куда они падают.
Я также знала (хотя мой разум пытался сказать мне, что мои внутренние часы сбиты), что время встречи с Ревиком в аэропорту ещё не настало.
Я так и не назначила ему ранний срок эвакуации. Я должна была выбраться задолго до того, как это понадобится ему. А это означало, что Ревик вообще ещё не выбрался.
Он по-прежнему в Пекине.
Боль взорвалась во всём моём свете, когда эта правда отложилась в сознании.
Я тут же открылась, хотя знала, что уже поздно. Я попыталась найти его через связь. Я лихорадочно кричала через нашу связь, говорила вернуться в тот подземный бункер, забрать с собой как можно больше людей, запереться там и спрятаться. Я сказала ему, что мы вытащим его, как только всё уляжется, что мы найдём способ забрать его.
Я говорила ему, что сожалею.
Я говорила ему, что люблю его. Я умоляла его найти какой-то способ остаться в живых.
Я говорила ему, что нуждаюсь в нём.
Я говорила ему много всего. Не думаю, что он что-то услышал.
Если и услышал, то ничего не ответил. Я вообще его не чувствовала.
Затем первые бомбы упали на землю, и горизонт окрасился красным, и, и…
…и да, в этот момент стало совершенно поздно.
Вытеснив это воспоминание из своего света, я вздрогнула от пореза на ступне, шагая по грязному песку. Я помнила, как порезала ногу о металлический контейнер после того, как спрыгнула с черепичной крыши. В тот момент я пыталась добраться до суши, но это не удавалось мне, пока меня не унесло из Бахе в куда более крупную реку Вэньюй.
Только после того, как это случилось, я осознала, что намного лучше было бы спрыгнуть с крыши до того, как я очутилась в этом широком канале..
Вэньюй разлилась из-за муссонных дождей с севера и, скорее всего, из-за тех дамб выше на холмах, которые, по слухам, сломались. Она неслась на восток и юг к океану как медленное цунами, заваленная целыми домами и даже несколькими офисными зданиями, а также машинами, брёвнами и крышами вроде той, за которую я всё ещё цеплялась как крыса-утопленница.
Я знала, что спрыгивать с крыши так далеко от берега будет самоубийством.
У меня не было выхода, кроме как проплыть по потоку ещё немного, надеясь, что мне представится более удобный шанс вернуться на сушу.
Прошел целый час до тех пор, как такая возможность появилась.
К тому времени я уже была вне себя, что сделало меня на удивление спокойной.
Ревик погиб. Мне надо добраться к Лили.
Всё просто.
Мне надо добраться к Лили, спасти нашу дочь.
Наконец-то спрыгнув с крыши, я оказалась всего-то в шести метрах от берега. Конечно, ощущалось это расстояние более далёким, но я видела, что впереди в реку вливаются притоки, добавляя к ней ещё больше воды, и какая-то часть моего света сказала мне, что пора действовать.