Страница 161 из 173
- Вы… - понимая все, я отступила и чуть не упала со ступеней. Бийо, конечно же, понял, что я догадалась, но не попытался удержать меня, когда я опрометью бросилась прочь. Вперед меня гнал не страх - я вырвалась из-под его довлеющей руки, и ощущение этого опьяняло. В тот момент мне казалось, что для меня нет ничего невозможного, и эту решимость не могло поколебать во мне ничто. Я неслась по улицам Парижа, как безумная, не сдерживая торжествующий хохот, но никто не замечал этого - безумие заполонило эти улицы, и я была его частью, и оно придавало мне сил. Я не погибну одна, сжавшись от страха, о нет: я погибну вместе со всеми, сражаясь и пытаясь сохранить тех, кого люблю, даже если это будет невозможно.
- Натали! - одного взгляда хватило мадам Дюпле, чтобы понять, что что-то произошло. - Натали, что в городе?
- Робеспьер арестован, - выпалила я и поразилась, какой эффект произвели брошенные мною слова. Это было похоже на мгновенно действующее снотворное или парализующий газ, попавший в воздух: не сговариваясь, Элеонора и мадам Дюпле одновременно побледнели и пошатнулись, лишаясь сознания. Хозяин дома, чье лицо тоже приобрело меловой оттенок, успел подхватить жену; Нора оказалась на руках у подбежавшей Виктуар, единственной сохранившей самообладание. Лицо ее осталось неподвижно, только взгляд сделался острым и злым.
- Только он? - отрывисто спросила она, усадив бесчувственную сестру в кресло, и прикрикнула на замершего отца. - Принеси им воды!
Отмерев, гражданин Дюпле скрылся в кухне. Жену он оставил на узком диванчике, но Виктуар не взглянула на нее - скрестив руки на груди, она ждала моего ответа.
- Не только, - я впервые почувствовала, что у меня сбилось дыхание; обжигающий летний воздух вырывался из легких с натужным кашлем. - Еще Антуан, Бонбон, Леба и Кутон.
- Вот как, - после недолгого молчания произнесла она, и тон ее не предвещал ничего хорошего. - Жди меня здесь, я сейчас вернусь.
- Что ты хочешь делать? - спросила я, с удивлением наблюдая, как она широким, уверенным шагом идет к лестнице. Она полуобернулась, взявшись за перила, и посмотрела на меня, как на дурочку:
- Не тебе одной тут есть кого спасать. Жди здесь, говорю.
Ее решимость в какой-то мере сбила мою собственную; я и не ожидала, что младшая из сестер Дюпле будет себя так вести. Задать совершенно логичный вопрос мне пришло в голову, только когда она скрылась наверху, и я подбежала к лестнице и крикнула, задрав голову:
- Эй! А с чего ты решила, что я возьму тебя с собой?
Она тут же оказалась рядом, на одну ступеньку выше меня, и я поняла, что мне в лицо смотрит, разве что не упираясь, пистолетное дуло. Рукоять Виктуар крепко сжимала в тонкой, белой руке, и если это и стоило ей какого-то приложения сил, то насмешливая, азартная улыбка искусно маскировала это.
- У меня есть вот это, - сказала Виктуар, с явным удовольствием наблюдая за выражением моего лица. - А у тебя нет.
Аргумент нельзя было не признать резонным, и я только отупело спросила, глядя, как несносная девица с видом победителя огибает меня и спускается вниз:
- А откуда это?
- Позаимствовала у нашего любителя цветочков и добродетели, - раздался снизу ответ. - Откуда у него - понятия не имею. Так ты идешь или нет?
Не сказать, чтобы я была в восторге от такой союзницы, но она однозначно дала понять, что выбирать мне не приходится. Я разве что надеялась, что чувство, которое зародилось у меня после этой сцены - не восхищение.
Виктуар, вопреки моим ожиданиям, оказалась бесценной помощницей: именно ей пришла в голову идея обратиться за помощью к командующему Национальной гвардией, чье лицо, виденное мною один раз, я почти не помнила, но имя смогла воскресить в своей памяти спустя несколько напряженных секунд:
- Анрио? Думаешь, он поможет?
- Он обожает Робеспьера, - пояснила Виктуар снисходительно. - Странно, что он до сих пор не объявился. Идем.
Судя по тому, как уверенно она меня тащила какими-то переулками, куда я в здравом уме никогда не заглянула бы, адрес был ей известен. Я крепко держала ее за руку, чтобы не потерять в наводнившей улицы толпе, и постоянно крутила головой по сторонам, пытаясь угадать, на чьей стороне народ. Станут ли они защищать Робеспьера или будут с радостным гиканьем провожать везущую его телегу? Но единого мнения, которые бы властвовало над всеми, мне не удалось уловить: кто-то явно праздновал и открывал бутылки с вином, кто-то, напротив, громко выражал свое сожаление и призывал парижан немедленно идти брать Тюильри штурмом, как когда-то, в дни восстания против Бриссо и его компании, стремящихся погубить Марата. Но теперь все было не так, как год назад, в тот бурный июньский день: искры проносились в воздухе, но их было мало, слишком мало, чтобы зажечь пожар.
“Не думай о плохом, - я зажмурилась, словно это могло меня отгородить, - не думай”. Но как было не думать, когда происходящее вокруг меня все четче приобретало очертания самого страшного из моих кошмаров?
- Пришли, - Виктуар, в отличие от меня, не была настроена рефлексировать и бесцеремонно распахнула дверь нужного дома, потянула меня по лестнице. - Давай, шевели ногами, времени мало.
По квартире Анрио можно было сказать, что там или проводили обыск, или гуляло по меньшей мере человек пятнадцать. Все было перевернуто вверх дном, даже вещи были вытряхнуты из шкафа, занимавшего почти половину коридора, но среди груд мусора и беспорядочно сваленной одежды нам с моей спутницей не удалось найти самого важного - хозяина.
- Вот же… - Виктуар раздраженно топнула ногой и, словно фурия, снова бросилась в комнату, - да куда он подевался?
И тут ответ на ее вопрос объявился сам с собой - в виде громкого, звучного храпа, донесшегося из-под того, что я поначалу приняла за сваленную на диване кучу тряпья. Теперь эта куча шевелилась, поднимаясь в такт шумному дыханию, и у меня не осталось сомнений, что под ней находится человек. А под чем-то, напоминавшим старое одеяло, обнаружилось и его опухшее, красное лицо. В ноздри мне ударил такой густой запах перегара, что я закашлялась и начала судорожно обмахиваться ладонью. Не помогло.
- Гражданин, - зажав двумя пальцами нос, я потрясла спящего за плечо, - просыпайтесь, гражданин!
Разбудить его удалось не сразу, даже после того, как свою долю внесла и Виктуар, принявшись трясти его с утроенной силой. Анрио с трудом перевернулся на бок. Взгляд его заплывших, лишенных всякой осмысленности глаз сфокусировался на нас.
- Вы кто? - хрипло спросил он, пытаясь приподняться. - Что… откуда…
- Просыпайтесь, - требовательно повторила я, даже не думая его отпускать. - Робепьера арестовали, нужна ваша помощь.
- Что… кого… - до него явно не доходил смысл моих слов, его слишком заботили собственные проблемы. - Что со мной?..
- Меньше надо было заливаться вином, - произнесла Виктуар, с презрением глядя на несчастного. Анрио посмотрел на нее озадаченно и, протянув руку, едва не упал с кровати.
- Но я не пил вина… ах, вот оно что… опоили… опоили враги…
- Ага, конечно, - закивала Виктуар, - это все происки Питта. Как всегда. Да проснитесь вы, наконец!
С трудом, но ему удалось сесть и посмотреть на нас. Веки его тяжело поднимались и опускались, и я на секунду даже посочувствовала бедняге, но тут же вспомнила, что надо торопиться.
- Робеспьер арестован, - повторила я терпеливо и членораздельно, надеясь, что в этот раз до пропитых мозгов Анрио дойдет. И дошло же - пусть не сразу, пусть ему пришлось еще несколько секунд поморгать с отсутствующим видом, но дошло.
- Арестован? Робеспьер? - повторил он и подскочил со своего ложа, тут же едва не упав. Виктуар отступила, чтобы он, нелепо взмахивая руками в попытках стоять ровно, не задел ее. - Вот сволочи! К оружию, граждане! К оружию!
Похоже, мы разбудили его слишком рано, он был еще порядком пьян, но укладывать его обратно теперь было делом безнадежным: в один миг разъярившись до крайности, Анрио теперь напоминал бешеного бизона и носился по квартире в поисках сабли, не слушая уже никого и ничего. Вряд ли тут необходимо было наше дальнейшее присутствие, и мы с Виктуар медленно засеменили прочь.