Страница 39 из 47
- Да потому что вы, типа, оба психи. Тотально. У Брагинского крышняк сорвало, и у вас тоже вслед за ним. Он хочет, чтобы я тоже мозгом съехал на его коммунизме, только хрен ему с маслом. Неужели вы не понимаете, что он просто использует вас, а?
Наташа не хочет слушать эту идиотскую болтовню. По ее мнению, Феликс не сказал ничего умного с самого рождения, а теперь ей надо заговорить его. И тут, слава Богу, за спиной Польши появляется грозная фигура с оружием в руках.
«Торис!» - хочет закричать Беларусь, но из груди вылетает лишь болезненный вскрик, а в следующую секунду что-то в девушке надламывается, и она снова летит в грязь. Феликс смотрит на нее почти сочувственно и взводит курок.
- Типа, пока.
Почему же Торис не стреляет?
Наташа с трудом удерживает ставшие свинцовыми веки, находит взглядом Литву и видит такое, отчего ей становится наполовину страшно и наполовину мерзко.
Торис стоит так, что Польша его не видит, и целится из винтовки бывшему другу прямо в спину. Именно что целится – руки его ходят ходуном, а по щеке, прочерчивая дорожку в пыли, покрывшей кожу, стекает слеза. О чем он думает, Беларусь не хочет знать. Важно одно – выстрелить он не может. Или не хочет.
В отличие от Польши.
Выстрел.
Крик. Свой или чужой?
Темнота.
- Вы мрачны последнее время, - заметил Лукашенко. – Что-то произошло?
- Ничего, - глухо отозвалась девушка, ниже опуская голову к бумагам. – Погода…
- Погода замечательная, - вот же привязался, и не отправишь его подальше, совесть не позволяет. – Вы нехорошо себя чувствуете?
Ругаться с боссом смысла не имело. Наташа чуть приподняла голову и, посмотрев на него, изобразила на лице страдальческое выражение.
- Есть немного. Если вы не против, я бы…
- Можете ничего не говорить, - отмахнулся президент и, вытащив из ящика стола бумажку, что-то на ней черкнул. – Берите, Наталья. Отпуск на две недели. Забудьте на несколько дней, что вы страна, и приходите в себя.
Наташа взяла протянутую бумагу, про себя замечая, что, наверное, под своей напускной суровостью босс скрывает достаточно добродушную натуру. Хотя, от людей всякого можно ожидать.
Рабочий день она не закончила и сразу же, выйдя от президента, поехала домой. Но в тот день девушку ожидал еще один сюрприз, и обнаружился он в почтовом ящике среди груды рекламных брошюр и газет, выписанных на имя Арловской.
Письмо в светло-бежевом конверте, в углу которого алел канадский почтовый штемпель.
Наташа не удосужила себя даже тем, чтобы подняться в квартиру – поспешно извлекла письмо из конверта и принялась читать, щурясь от пронзительно мерцающего света подъездной лампочки.
«Добрый день, Наташа!
Надеюсь, у тебя все в порядке. Я внимательно следил за тем, что происходит в твоей стране, и очень рад, что ты смогла обрести независимость. Надеюсь, больше ничего страшного не произошло? Признаться, я немного волновался…
Я пишу тебе не просто так. Недавно мой босс предоставил мне небольшой отпуск, и я был бы очень рад, если бы ты смогла приехать ко мне и провести какое-то время со мной. Я…» дальше несколько строк были густо зачеркнуты, Наташа посмотрела их на свет, но разобрать не смогла. «…возьму на себя все расходы касательно твоего перелета, разумеется. Был бы очень рад видеть тебя у себя дома. Это будет не официальным визитом, а дружеской встречей, конечно. Пожалуйста, дай мне знать, когда решишь, поедешь или нет. С нетерпением жду ответа.
Искренне твой,
Мэтью Уильямс»
========== Глава 23 ==========
Любителям флаффа, романтики и легкого рейтинга здесь будет раздолье. Ах да, все внезапно.
Мэтью встретил Наташу в аэропорту. Она шагу не успела ступить, выйдя из зоны выдачи багажа, как Канада сразу же выскользнул из-за спин редких людей, встречающих рейс «Минск-Оттава» и, лучезарно улыбаясь, приблизился к ней.
- Привет, - Наташа не могла не улыбнуться ему в ответ. Галантно и не обращая внимания на протесты, Мэтью подхватил ее саквояж и коротким движением руки предложил следовать за ним.
- Как долетела? – даже дежурный вопрос в его устах звучал искренним.
- Хорошо. Думала, больше устану.
- Ты не голодна?
- Нет, я ела…
- Замечательно, - выйдя на парковку, Канада сразу направился к стоящему невдалеке белоснежному джипу. Тот тут же издал пронзительное бибиканье и сверкнул фарами, признав хозяина. Забросив саквояж Наташи на заднее сиденье, Мэтью открыл перед девушкой переднюю дверь.
- Залезай.
- Куда мы поедем? – из чистого интереса и без всякой толики подозрения спросила Беларусь, опираясь на подножку. Канада безмятежно ответил:
- Ко мне. Отпуска я провожу достаточно далеко от города, будем ехать несколько часов…
- Это ничего, - заверила его Наташа, опускаясь на сиденье.
По дороге они почти не разговаривали. Мэтью был неотрывно занят дорогой и лишь изредка задавал короткие вопросы, интересуясь, как у Наташи дела и как обстоит политическая ситуация в ее стране. Девушка же отвечала, что дела у нее неплохо, сдержанно хвалила нового босса и, стоило разговору умолкнуть, углублялась в размышления о том, как лучше себя вести молодой европейской стране, только готовящейся выбраться на международную арену. Это озадачивало и тревожило даже больше, чем снежно-белая безлюдная равнина, простирающаяся по обе стороны от дороги. Сделал шаг в сторону – и пропал без вести…
Впрочем, Мэтью развеял ее тревоги, когда они подъезжали уже к его дому.
- Я надеюсь, наша встреча пройдет без всяких… условностей. Это же не официальный визит. Я немного, - проговорил он смущенно, будто извиняясь, - подустал от официальных визитов за год. Поэтому…
Машина заехала в автоматические ворота, отпершиеся по мановению электронного ключа, и замерла у крыльца крепкого двухэтажного дома, сделанного из темного дерева. Несмотря на кажущийся деревенским вид жилища Мэтью, спутниковая тарелка, новехонькие оконные рамы и вполне современная железная дверь говорили о том, что внутри все обустроено по высшему разряду.
- …добро пожаловать, Беларусь. Чувствуй себя, как дома.
- Благодарю, - отозвалась девушка, открывая дверь машины. – Да, и… можешь называть меня Натальей. Беларусь – это слишком… ну…
- Понимаю, - Канада вновь улыбнулся, и его глаза сверкнули теплой искрой, - Natalie.
Он произносил ее имя на французский манер, но Наташу это совершенно не раздражало. Забрав с заднего сиденья саквояж, она подождала, пока Мэтью отгонит машину за угол дома, где, по-видимости, располагался гараж, и вместе с ним взошла на крыльцо.
- Что ты любишь на ужин? – осведомился Канада, едва открыв дверь.
- То, что лучше всего у тебя получится, - Наташа сбросила сапоги, повесила пальто на вешалку и прошла по коридору. В доме пахло какими-то ягодами, деревом и сухими листьями. А еще среди заполнявшей комнаты теплоты прорезался чуть заметный запах угля.
- У тебя есть камин? – обернулась Наташа к возникшему за ее спиной Канаде.
- Есть, - кажется, он был немного удивлен, что она догадалась. – В большой гостиной. Конечно, в доме есть центральное отопление, но я иногда люблю посидеть возле огня…
- Понимаю.
Несколько секунд царила тишина. Канада первым очнулся от задумчивого молчания и, покашляв, потер ладони.
- Будешь блинчики на ужин? Это мое любимое блюдо. Я слышал, в России их много едят…
- В моей стране тоже, - заверила приятеля Беларусь, следуя за ним в кухню. – Поэтому с удовольствием.
Канада резким и будто нервным движением отодвинул от стола стул для гостьи, а сам шагнул к холодильнику. Казалось, что что-то изрядно тревожит и беспокоит его, но Беларусь не могла представить себе, что именно. Спрашивать же напрямик показалось ей нетактичным, и поэтому она молча села на предложенный стул, сложив руки на коленях.