На крыльях надежды

Меня, как ценный груз, расположили на заднем сиденье внедорожника, сам же мужчина сел за руль и автомобиль тронулся.

— Куда едем? — наши взгляды пересеклись в зеркале заднего вида.

Свой адрес назвала немного неуверенно, разрывая зрительный контакт. Не знаю почему, но было неловко. И чтобы хоть немного отвлечься, принялась рассматривать свое пострадавшее колено.

— Можно узнать ваше имя, прекрасная незнакомка? — задал мужчина вопрос, притормаживая перед поворотом к моему дому.

— Светлана, — представилась, улыбаясь.

— Очень приятно, Илья.

Я лишь кивнула в ответ. Оставшийся путь до моего дома мы проделали молча. Ловила на себе его нечитаемые взгляды, меня словно сканировали, и это немного нервировало, но более попыток заговорить не предпринимали. Уже возле подъезда заметила, Илья хотел что-то спросить, но в последний момент передумал и, распрощавшись с мужчиной, который неожиданно стал для меня своего рода Робин Гудом, помогающим женщинам в «трудных жизненных ситуациях»: донес, довез и не «облаял», направилась домой. Меня муж, когда он был, не баловал таким вниманием последние годы. Не до того ему было. Работа.

Попав в квартиру, первым делом направилась на кухню поставить чайник и только лишь после этого пошла раздеваться. И если во время поездки я все воспринимала довольно спокойно, то сейчас пришел откат. Руки подрагивали от пережитого стресса. Слегка знобило. Плюнув на закипевший чайник, из бара достала коньяк Remy Martin, «заботливо» забытый мужем, и, плесканув на дно бокала, сделала первый глоток. Горло опалило, на глазах выступили слезы, и я с непривычки закашлялась. 

Боже! Какая гадость!

Второй, собственно, и заключительный глоток пошел лучше, и постепенно пришло расслабление. Мысли постоянно крутились вокруг происшествия и необычного мужчины, с которым довелось познакомиться.

Повезло же какой-то женщине заполучить такое чудо. Счастливица. Красивый, но не смазливый, а именно по-мужски притягателен. А еще взгляд такой… пробирающий прямо до костей, от него аж мурашки по телу. Но будоражили даже не его внешние данные, а умение делать поистине красивые жесты, способные приятно удивить женщину. Сокрушенно покачав головой, усмехнулась ходу своих рассуждений.

Эх, Светка! Куда-то не туда у тебя размышления свернули… Вот что значит отсутствие личной жизни! Не укатали в асфальт на дороге, улыбнулись и не наорали, и тебя повело, как малолетку.

Мда… Права Вика, с одиночеством надо что-то делать. Накатила такая грусть-тоска, что хоть волком вой. Тишина и темнота в квартире лишь усугубили это состояние.

Так, некоторым штатским больше не наливаем, а то потянуло философствовать, еще немного и начну сопли на кулак наматывать, жалея себя.

Хватит. Я свое уже и отревела, и отжалела.

Тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли, ополоснула фужер и побрела спать. Вся следующая каникулярная неделя прошла в лайтовом режиме: педсоветы, корректировка учебных планов, генеральная уборка в классе. Ну и, естественно, репетиторства.

Единственным ярким событием этого периода была встреча с сестрой. Хотя все наше с ней общение незабываемо, но сейчас свел вместе печальный повод — ее разрыв с Кириллом. Начиналось у нас с ней все спокойно, но постепенно переросло в стихийный девичник. Подтянулись Викина близкая подруга и несколько ее одноклассниц. Мы и посмеялись, и обсудили извечно женскую проблему «нечего надеть», естественно, затронули мужчин и как себя с ними надо вести. Я по большей части слушала «умудренных опытом» девушек. Имея печальный итог совместной жизни с Олегом, мне не хотелось говорить об этом серьезно, они же еще видели все в радужных красках.

— Викуль, да и фиг с ним! Ты умница, красавица, найдешь себе еще!

— Лен, да я особо и не расстраиваюсь! Тоже, нашелся мне принц! — возмущение сестры было настолько искренним, что я лишь печально улыбнулась, не перебивая, а она продолжала изливать душу. — Я его такая спрашиваю, как он видит наши отношения? А он, знаете, что сказал?

Глаза Вики горели праведным гневом, она с грохотом поставила фужер на стол, пристально обведя нас всех взглядом. Но осознав, что ни у кого предположений нет, и ответ хотят услышать непосредственно из ее уст, возобновила исповедь:

— Что его и так все устраивает! Все! Устраивает! И менять что-либо он не собирается. Представляете? Я ему такая, хорошо, не сейчас, ну, допустим, через год? Вот через год, говорит он мне, и посмотрим, а сейчас-то типа, что это обсуждать! Блин, да как так-то?! Неужели мужики настолько идиоты?! Неужели он не понимает, что я хочу определенности?! Хоть какой-то! Я бы поняла, начни мы только встречаться, тут вопросов нет. Но мы, блин, уже столько лет вместе, а он… даже слов приличных нет.

Подошла и обняла сестру за плечи, пытаясь успокоить.

— Вик, выдохни. Все, что должно произойти, произойдет. И ты это не сможешь изменить. Поэтому самое лучшее в твоем положении, просто отпустить ситуацию и поменять к ней свое отношение. Да — непросто. Но это самый действенный способ… Советую тебе исходя из своего печального опыта.

Виктория резко развернулась, обняв меня за талию.

— Прости-и-и… Я здесь из-за всякой ерунды ною.

— Глупости не говори, — и потрепала ее как в детстве по черным вихрам. — Предлагаю сменить немного тему, и поговорить не о тех, кто нас потерял, а о будущих победах.

Предложенная мной тема всем понравилась и ее с удовольствием развили дальше, подключая фантазию и свои мечты.

Последующие дни пролетели незаметно, практически рутинно. И учебный рабочий день настал для меня неожиданно, хотя и строго по календарному плану.

Входя к себе в класс, застала Игнатьева, в очередной раз качающего права.

— Егор, — прервала его длинный и поучительный монолог одноклассникам, — сядь за свою парту. Так, ребята, располагаемся на своих местах. И внимательно слушаем все, что я вам сейчас скажу.

Открыв рабочий ноутбук, нашла слайды к уроку и, включив проектор, вывела их на экран.

— Тема сегодняшнего урока… — перешла я на английский язык, включившись сразу в работу.

Ребята оперативно влились в процесс, как делали это обычно на протяжении двух лет. К моей системе преподавания они привыкли, требования выучили. Лишь один ребенок у меня так и остался практически безучастным на протяжении всего занятия — это Волков Александр. Единственная эмоция, что он не смог от меня скрыть — злость. По глазам видела, он едва сдерживался, чтобы демонстративно не встать и не уйти с занятия. Я его старалась не трогать, давая возможность привыкнуть и ко мне, и к моей манере подачи материала. Но едва прозвенел звонок, обратилась к ученикам:

— Спасибо, ребята, хорошего вам дня. На сегодня можете быть свободны, кроме Волкова Александра. Саша, задержись, пожалуйста.

Школьники, оглядываясь и шушукаясь, медленно покидали класс. Волков же замер возле своей парты, гневно сверкая взглядом в мою сторону.

Посмотрела пристально на мальчика, пытаясь понять его реакцию, но Александр молчал, лишь насторожился весь, как дикий зверек, в любую минуту готовый сорваться на бег.

— Саша, у нас с тобой существует определенного рода проблема, — когда класс полностью опустел я, мягко улыбнулась, и начала издалека: — У тебя есть желание заниматься дополнительно иностранными языками? Думаю, ты сам понимаешь, что твои знания, а именно их отсутствие в нужном количестве — это большая проблема и сейчас, и в обозримом будущем. И все будет только усугубляться.

— Вы хотите, чтобы я попросил отца… нанять вас репетитором?

— Нет, — получилась немного резче, чем планировала. — Я не занимаюсь репетиторством у тех ребят, которым преподаю в лицее. Но у меня есть два варианта решения в сложившейся ситуации.

Волков с любопытством ожидал продолжения, закинув рюкзак на плечо, но сам при этом ничего не спрашивал. Что же, любопытство — это уже хорошо. По крайней мере, оно сменило негатив, и я пояснила:

— Два раза в неделю согласно расписанию я провожу факультативы по обоим предметам. Понедельник, среда — английский язык. Вторник, четверг — немецкий. Минут через пять как раз начинается занятие. Ребята обычно приходят на него ближе к концу четверти, если у кого-то есть долги или кто-то что-то не понимает. В твоем же случае я бы тебе настоятельно рекомендовала их посещать регулярно.