Музейная пыль

Я мысленно выругалась. Надо было сказать, что Ханна заболела, а родители у неё в отъезде, тогда обошлось бы без претензий к моему внешнему виду. Но менять легенду было уже слишком поздно. Ничего, отыщу в шкафу чего-нибудь неброское и приличное.

* * *

— Садись, — кивнула Илона, не отрывая телефона от уха.

Сейчас она наконец-то с кем-то разговаривала. По нескольким фразам я предположила, что с мужем, но подслушивать не стала, села в машину, пристегнулась и приготовилась долго и терпеливо ждать. К счастью, разговор закончился быстро.

— Дам совет на будущее, — усмехнулась Илона, сев за руль. — Никогда не оставляй мужа наедине с ребёнком. При таком раскладе жертвы и разрушения неизбежны.

— А сколько лет ребёнку? — тоже усмехнулась я.

— Которому?

— У тебя их разве несколько? — удивилась я.

Насколько было известно мне, сын у Илоны был только один, и вся жёлтая пресса Форина на него охотилась, потому что до сих пор никому не удалось заполучить его фотографию. Пока что вездесущие репортёры заполучили только пару обвинений в преследовании, расквитавшись за это одним обвинением в избиении — кто-то из охраны Марино прогнал засевшего в кустах фотографа пинками.

— Двое, — фыркнула Илона, ловко вписываясь в поток машин. — Правда, один старше меня. Но ведёт себя тоже как двухлетний, честное слово. И это, как я подозреваю, только начало.

— Дети быстро растут, — заметила я.

— Ага, — согласилась Илона. — Чужие. А свои… и детки растут, и бедки. И никуда от этого не денешься.

— Почему никуда? — фыркнула я. — Можно и замуж не выходить, и детей не иметь. И никаких проблем.

— А потом в старости кошек выгуливать и розовые салфеточки вышивать?

— Да, разгребать проблемы своих отпрысков — оно гораздо веселее, — согласилась я.

— На свете вообще нет того, что приносит одни только радости, — философски заметила Илона.

— Почему нет? — не согласилась я. — А как же шоколад с карамельной начинкой?

— А как же липкие пальцы, пятна на одежде и лишние сантиметры на попе и талии?

— Тебя невозможно переспорить, — вздохнула я.

— Это потому что я права, — самодовольно сообщила Илона.

От центра города мы отъехали совсем недалеко, и сейчас вокруг был один из новых жилых кварталов, построенный на месте какой-то закрытой лет десять назад фабрики. Место выглядело удивительно уютным и, что ещё удивительнее, заселённым. Часто в таких местах квартиры покупают, чтобы вложить деньги, и в результате дома стоят наполовину пустыми. Если здесь и была такая же история, обилие машин на парковках и детей на детских площадках успешно её маскировало.

— Хороший район, — заметила я.

— Да, — согласилась Илона. — Хоть какая-то польза от Николь или как там её.

— Заставила переехать?

— Просто удивительно, что ей это удалось. Видимо, так сильно хотела перебраться поближе к своему массажисту, чтобы чаще с ним… развлекаться, — довольно мрачно отозвалась Илона, осторожно пристраивая машину на обочине.

— Мне почему-то кажется, — протянула я, — что эта Николь была ещё не самым тяжёлым случаем.

— О, нет, — едко процедила Илона. — Голубая лента и золотая медаль победительницы безусловно принадлежат Нитке, но и кроме неё были, знаешь, экземпляры. Николь это так, мелкая жадная стервочка на их фоне. Чтобы найти принцессу, надо поцеловать одну лягушку, а не переспать со всем болотом, но Сантеру, кажется, больше нравится второй вариант. Пока, во всяком случае.

Я пожала плечами и выбралась из машины. То ли последняя фраза Илоны содержала намёк, то ли нет — так сразу и не поймёшь. Но в любом случае мне на это не стоило обращать внимания. Не в моих правилах кокетничать с преподавателями. В любых обстоятельствах.

В подъезде было идеально чисто. Я даже удивилась, что такое вообще возможно. Все многоквартирные дома, которые я видела в жизни, и особенно тот, в котором мы прожили первый год после переезда в Форин, были ужасно мрачными и грязными. А здесь на подоконниках стояли цветы в горшках, а на зеркалах в лифте не было ни пятнышка.

— Тут так чисто, — заметила я, разглядывая своё не самое довольное жизнью лицо, — что даже неуютно немного себя чувствуешь.

— Как в больнице, что ли, — согласилась Илона. — Зато мало у кого возникает желание эту чистоту нарушить.

На восьмом этаже обнаружилась целая оранжерея. Цветы росли в кадках на полу, стояли на специальных полочках, одна стена вместе с частью потолка была целиком затянута плющом. С одной стороны, это создавало уют. С другой лично меня такое обилие растительности немного даже пугало — мало ли какая живность может поселиться в зарослях и оттуда на тебя выползти, выскочить или упасть.

Илона решительно пересекла площадку и позвонила в одну из дверей. Выждала секунд пять и позвонила ещё раз. А потом и ещё. Потом пару раз стукнула по двери кулаком. Занятно, что именно это наконец-то возымело эффект: из-за двери весьма нетвёрдым голосом поинтересовались, кто тут стучит.

— Фирма «Белы рученьки»! — рявкнула Илона прямо в замочную скважину. — Выводим из запоя на любой стадии. Открывать будешь?

В ответ донеслось нечто крайне невнятное, но, судя по тону, совершенно точно отрицательное. Илону, однако, это ничуть не смутило. В отличие от меня, но моё мнение тут вряд ли кого-то интересовало. К тому же, поздно уже было разворачиваться и сбегать.

— Да это был риторический вопрос, — не менее громко продолжила Илона, вытаскивая из сумочки связку ключей. — Мог и не отвечать.

— И не боишься вот так одна приходить? — всё так же нетвёрдо, но более отчётливо поинтересовался некромант, когда дверь открылась.

— А я не одна, — бросила ему в ответ Илона, уверенно шагая через порог.

Я подумала, что глупо пнём стоять посреди лестничной площадки, и тоже направилась к дверям. Уже в двух шагах от них ощутила аромат, явственно сообщающий, что если насчёт запоя Илона и преувеличила, то не чрезмерно. Трезвость тут не ночевала, сегодня так точно.

Встретили меня не самым радостным взглядом. Незамедлительно отплатив некроманту той же монетой, я вошла в квартиру, прикрыла за собой дверь и огляделась, нарочито не обращая больше внимания на прислонившегося к косяку хозяина.

Выглядела квартира так, что можно было запросто предположить, что сюда только что переехали. В углу прихожей стояла объёмистая спортивная сумка, часть одной из комнат, видимая сквозь открытую дверь, была совершенно пуста, просторная кухня, на пороге которой как раз стоял некромант, тоже не выглядела обжитой — там даже стола не было, единственная табуретка пристроилась возле подоконника. Но никаких холостяцких атрибутов вроде горы немытой посуды тоже не наблюдалось. Хотя, может, это сокровище хранилось в невидимой мне раковине.

— Оригинальный выбор компании, — чуть саркастически заметил некромант.

— Рада, что сумела тебя удивить, — в тон ему отозвалась Илона. — Итак, я жажду объяснений.

— Напомни, будь добра, с какой стати я обязан тебе их давать?

— Ну, раз твои бывшие подружки лезут в мою личную жизнь, — сообщила Илона, упирая руки в бока, — мне что, нельзя сунуться в твою?

— Ты с ней говорила? — мигом подобрался магистр.

— Имела такое удовольствие.

— И что она тебе сказала?

— Попробуй сам догадаться, — предложила Илона сердито, пересекая прихожую и останавливаясь в полушаге от мужчины. — Сразу после того, как объяснишь, что с тобой произошло.

— Ничего, — буркнул некромант, поспешно стягивая рукой расстёгнутый воротник мятой рубашки.

Поспешно, но всё же недостаточно быстро. И Илона, и даже я успели заметить светлые полосы на плече и груди, такие, словно по коже лапой прошлись, только когти у той лапы были из жидкого азота — характерные следы магического удара.

— Повстречался накануне кое с кем в тёмном переулке. Они были нетрезвыми, я был нетрезв. Обычная стычка.