Страница 27 из 107
Калеба должно было радовать одно: задание нам предстояло выполнять в жарком и даже знойном месте — Вавилоне.
До этого момента я еще ни разу не была в этом прекрасном городе, особенно не в период его окончательного упадка. Сейчас мне представилась возможность посмотреть великолепный Вавилон с его висячими садами, которые бывший царь перевез в это безжизненное и сухое место ради царицы, дабы доказать ей свою любовь.
Потрясающе романтичная история, и даже слегка прикоснуться к ней удивительно приятно.
В моем времени город находится недалеко от Багдада, а во времена Александра Македонского, подобного арабского поселения вовсе не существовало.
Осмотревшись по сторонам, вдохнула сухой жаркий воздух и едва не закашлялась. Вода в этом месте — роскошь, и осадки выпадают только зимой, которая длится всего восемь недель. Ну а летом жара достигает и шестидесяти градусов, и песчаные смерчи несутся над высохшими полями, угрожая жизням людей и животных.
— Ну что, пойдем? — Калеб, позволив насмотреться на древний город, что возвышался вокруг нас, прикоснулся к моей руке.
— Очень неуютно себя чувствую. У Македонского служили незаурядные люди, вдруг кто-то сможет нас увидеть?
— Не думаю, что здесь есть еще гении, кроме полководца, такие личности редко уживаются рядом друг с другом.
— Вот и проверим, — я решительно шагнула в сторону резиденции полководца, мне не терпелось увидеть сады.
Шагая по улицам к пункту назначения, я рассматривала снующих по городу людей, одетых в причудливые балахоны.
Здесь, где изобрели лунный календарь и определили длительность недели в семь дней, пользовались солнечными и водяными часами. Знакомые нам названия звезд — Сириус, Орион — тоже родом из этой колыбели древней цивилизации.
Для города это был обычный день, наполненный жарой и пылью. В солнечном мареве казалось, что рыжие стены многоэтажных домов расплываются. Стихали шумные базары, через которые проходил небывалый поток товаров — дешевых рабов, золота и драгоценностей, добытых армией на индийских границах. Легко полученная награда, легко уходящая добыча.
Пройдя напряженный путь, полный опасений и настороженности, мы с Калебом попали в висячие сады, поражающие своей небывалой красотой. Единственное место в Вавилоне, где царствовали мягкое тепло и свет солнца, где слышалось журчание ручейков, а легкие наполнял запах трав и цветов.
Именно здесь мы нашли Александра, великого полководца, еще живого, здесь он замер в последний раз, стремясь к своему бессмертию, в желании остаться в мире, который еще не весь покорился ему.
Но круг замкнулся, и из-за противостояния, имеющего место в будущем, один из творцов Южного филиала отправился сюда и отравил этого неординарного человека. Тот должен был умирать медленно, в агонии, в течение длительного времени.
Столь великий человек привнес бы в историю и в развитие мира мало хорошего, состояние полководца отразилось бы на многих странах. Он ведь уже готов к завоеванию Египта и походу на Запад, чтобы подчинить себе Карфаген, Италию и Испанию и дойти до Геркулесовых столпов.
Но сегодня, в Вавилоне, мы с Калебом прервем его жизненный путь, иначе полководец прервет наш.
Изначально мы договорились, что я проверю свои способности и то, как они действуют на гениев. Склонившись к правителю, я поднесла руки к его голове и, не обращая внимания ни на замерших в ожидании приказа слуг, ни на посторонние звуки, попробовала воздействовать. К своей радости, уловила хоть и слабый, но отклик.
Кивнув Калебу, дала знак приготовиться и стала погружать полководца в полудрему, чтобы тот не заметил, когда его будут колоть, тем самым убивая.
Частично окунувшись в сознание жертвы, я едва не вскрикнула от захвативших меня эмоций великого человека.
Тот боялся, но боялся не смерти, ведь он часто с ней сталкивался. Невозможно смириться с мыслью о собственной кончине тому, кто сравнивал себя с богами. Александр не хотел умирать здесь, в пыльной духоте чужого города, на чужой земле, где не чувствуется ничего родного, где нет тенистых дубрав Македонии, не хотел умереть, не завершив своей миссии. Разве он может уйти из жизни, не увидев и не покорив Запад?
Однако все уже было решено, и успокоенный мной, погрузившийся в легкую дремоту Александр Македонский, вдруг неожиданно для своих слуг, ни с того ни с сего, вскрикнул, а я смотрела, как Калеб прячет прибор.
Сделав свое дело, мы ушли из прекрасных висячих садов, растущих не только на воде, которую день и ночь качали из Евфрата, но и на крови рабов, что умирали ради чуда, не предназначенного для Вавилона.
А через несколько часов все было кончено, Владыка Востока Александр Македонский умер, а следом за ним погибнет и Вавилон.
Еще один сегодня умер раб
Без слов пощады, злости и обиды.
Над ним сомкнулся многолапый краб —
Висячие сады Семирамиды.
Влюбленный царь не смог снести упрек.
Он не жалел ни денег, ни рабов
Для радости супруги благородной.