Страница 38 из 46
А поскольку костюм Почетного Стража Чудо-Сада вызывал у Монго отвращение, он тут же его сбросил и облачился в этот старый халат. Затянул поясом на талии, поправил рукава.
Идеально сидит и приятен телу. Будто всю жизнь его носил.
Но что же тут так темно?! Монго запрыгал в огромном зале, замахал шестом — и повсюду стали возжигаться огни. Само собой вспыхнуло масло в светильниках. Монго взлетел по ступеням, плюхнулся на огромный каменный… нет, не трон. Просто сидушку на возвышении. Потертую, отполированную до блеска чьей-то задницей.
— Кхек! — довольно воскликнул Монго.
Но он сидел и радовался недолго. Да, он усыпил богов, но боги есть боги. Они скоро проснутся.
И они будут очень злы на Монго.
Он покинул Сальван прямо здесь. Теперь он знал, как открыть сюда дверь — и открыл ее. Пролетел сквозь густые туманы и вернулся в мир смертных — не такой душистый и блестящий, но несказанно родной.
И внизу был сразу Симардар. Стоя на облаце, размахивая бездонным мешком Юмплы, Монго спустился к своему дворцу, спустился к радостно сбегающимся симам.
— Дети мои, я вернулся! — провозгласил он. — Боги объявили меня великим мудрецом, равным небу, и велели передать вам всем хорошие гостинцы! Лопайте, наслаждайтесь!
Монго принялся разбрасывать персики бессмертия и другие фрукты из Чудо-Сада. Первыми угостил своих жен, затем приближенных. Отведали персиков раджи-корилланги и мудрецы-оранги, попробовали даже некоторые чимпы и хибении.
Среди подданных Монго появились бессмертные!
Ну а потом уж он накрыл великолепный пир прямо на главной площади. Окруженная тенистыми деревьями, она немало повидала пиров, что устраивал царь Монго, но сегодняшний затмил их всех. Симы вкушали сальванские яства, пили сальванские вина и радовались удивительным подаркам.
Своей страже Монго раздал оружие небесных воинов. У них уже были зачарованные клинки из сокровищниц Старой Империи, но сальванские их превзошли. Чувствуя себя настоящим царем воров, Монго приплясывал и хохотал, раскручивая свой великолепный шест.
Во главе стола утвердился кубок Люгербеца. Божественный атрибут, дающий бесконечное угощение. Пока он был в центре, стол не успевал пустеть. Симы сбегались отовсюду, их становилось все больше, славящих своего царя, но яств и вин не уменьшалось.
— Дарю его вам всем! — широкими жестами показал Монго. — Пусть всегда все симы будут сыты!
— Но владыка, мы же не сможем разделить его на всех, — сказал министр податей.
— Не сможем?.. Сможем!..
Монго вперился в кубок взглядом. Это божественный атрибут. Он не вещь, не тварный предмет. Он как те сальванские арканы — воплощение идеи, только не живое.
И ему не обязательно быть кубком.
Вот так и исчез один из божественных атрибутов. По воле Монго он стал тем, кем должен — великим благословением. Божественным волеизъявлением того, чтобы жители Симардара всегда были сыты.
Но Монго так далеко не заглядывал. Ему не приходило в голову, что даже у самых великих благодеяний могут быть неоднозначные последствия. И прямо сейчас он продолжал великолепный пир, не думая ни о чем плохом.
А в пиршественном зале Диамполида тем временем пробудились боги. И когда они узрели весь разгром, когда вбежали плачущие оры, когда обнаружилась пропажа драгоценных атрибутов…
— Эта обезьяна перешла всяческие границы! — прогремел Космодан. — Сын мой, ступай и внуши ему, как он был неправ!
Бог войны Энзирис на том пиру не присутствовал. И сейчас он с легкой насмешкой смотрел на ворочающихся, еще не отошедших от миндального молока богов.
— Я!.. — вскинулась Вената, пытаясь нашарить свой лук. — Позволь мне, отец!..
У нее дрожала рука. Миндаль Якулянга все еще действовал на нее… на них всех.
— Мы были слишком беспечны, — произнес Космодан. — У этого сима не было злых намерений, и он всего лишь смертный… он добрался сюда сам, и я хотел дать ему шанс… увы, теперь придется его покарать.
Энзирис кивнул и перенесся в Сидерополид, свой дворец из чистого железа. Там он хлопнул в ладоши, созывая четырех генералов.
— Собирайте легионы, — приказал Энзирис. — Я не стану сам марать руки о какую-то обезьяну. Меня просто засмеют. Но пусть небеса явят им свою мощь, дабы крепко усвоили, что бывает с теми, кто предает доверие богов.
Безудержный пир Монго длился уже третий день, когда небо потемнело. Со всех сторон наплыли черные тучи — и из них выступили вооруженные до зубов небожители. Заиграла сальванская музыка, загремели боевые барабаны, и в души невольно поползла тревога.
— А, ну вот все и закончилось, — почесал в затылке Монго. — Готовьте оружие, дети мои.
Он собирался сбежать куда-нибудь подальше, чтобы гнев богов пал на него одного. Но не успел, слишком увлекся празднеством.
Монго любил веселиться, бесконечно любил.
— Господин, но вы же говорили, что они сами вам все подарили, — растерянно показал один из самых старых орангов.
— Э, подарили, украл… такая ли уж большая разница?
— Гнев богов!.. Гнев богов!.. — затряслись в ужасе оранги.
Но молодые корилланги, чимпы и даже хибении скорее даже обрадовались. Они были пьяны, они были восхищены своим царем, у них было божественное оружие — и им не терпелось его опробовать.
— Веди нас, о Монго! — показал молодой раджа Банго. — С тобой я пойду даже против богов!
— Давайте сбросим их с небес и сами станем богами! — присоединился раджа Унго.
— Молодцы, дети мои! — рассмеялся Монго. — Так и нужно!