По своим следам

— У вас есть свой самолет?!!!

— О, Геш, чего у нас только нет. Ты понимаешь, что цена услуги возрастает?

— Да ладно, нам на этой неделе кровь из носа нужно все сделать.

На том и поладили. Мы отвечаем за груз от банка до самолета. Они — от самолета до банка.

Вова Корбут, зам. директора Тушинского отделения ПСБ, на Павловской реформе очевидно заработал. Я часто думал, что вместо борьбы с теневым капиталом эта реформа его сформировала. Тем не менее, Вова, как у него водится, скурпулезно выполнил взятые обязательства, и в москвич-каблучок закинули семь больших черных, брезентовых сумок. Основное пожеланием было — мелкими купюрами.

И москвич, в сопровождении праворульной тачки Адмирала, и Жигулей в которых сидел Косичка с товарищем, в четыре приехал в Шереметьево-1.

Мединская, узнав что мы послезавтра летим ко мне на родину страшно возбудилась. Я не успею. Мне нужно постричься, я не лечу. То есть лечу, но какой же ты гад Петров, мне совсем нечего надеть.

Когда я забирал её на Кропоткинской, обронил, что выглядит она офигенно, и нечего было мне кровь пить. На что получил возмущенный реприманд о том, что мужлан он и есть мужлан. Я постриглась. И подкрасила волосы. Я сделала чистку лица, и только такой как ты дикарь ничего не видит. Попытался примеряющее сказать что Оль, ты девушка на пять баллов по индексу шапочки для бассейна. Это еще что такое? Если тебе надеть на голову резиновую шапочку ты будешь такой же красивой, как и без нее. С чего ты взял? Я видел тебя в душе. Она покраснела и отстала.

На пилотов самолета Оля произвела оглушительное впечатление. И они немедленно утащили её в кабину показать как летают самолеты.

— И правильно, Пит. Тете Ане нужно с ней познакомиться. А то все гадают, что ты в той Москве забыл? А теперь и вопросов нет. — проворчал Бульба.

— Главное, Геш, чтоб они не дали ей рулить взлетом. Тут то мы и долетаемся.

Наташка с нами не полетела. Это же не на Камчатку. А в этой дыре — чего там делать? Мужики очевидно нервничали.

Худо-бедно, в пять мы взлетели и, чуть позже, легли на курс. Лететь, вообще то, меньше часа. Со взлетами, заходами — час. Ольга вернулась в сопровождении второго пилота довольная как слон. Не забыв проверить, сильно ли я ревную. Сделал лицом страдание. За что получил щипок в ляжку. Я так и знала что тебе плевать. А так, полет прошел приятно. Травили анекдоты, байки и прочие небылицы.

Самолет — клевый. В передней части отсек-кабинет. Стол для совещаний, у иллюминатора рабочий стол. Удобные, привинченные к полу кресла. Диван. Во втором отсеке кресел мест на шестьдесят. В общем, неплохо в совке живет номенклатура.

Когда лайнер уже катился по полосе, Мединская вздумала нервничать и боятся, что не понравится моей маме. А как я выгляжу. А как ты думаешь, духи не очень вызывающие? Ну перестань уже. Что значит перестань? Это новый аромат от Диора, цветы Альп. Надули тебя. Явный запах Пиренеев и чертополоха. В иллюминатор было видно что подали трап. Серега раскрепил дверь и откатил её в сторону. Я вышел на площадку трапа, постоял и пошел вниз. От здания аэропорта ехала к нам какая то машина.

Когда я ступил на землю, рядом остановились Жигули-шестерка. Из нее вылезли два человека. И я понял, что нам кратны.

Тот, что вылез с пассажирского сиденья был боец запредельного уровня. Пластика да и очертания, и движения. Он один меня уделает на раз-два. И водитель был такой же. Ну, может чуть похуже. А пассажир был очевидным цыганом. Ну, я так их себе и представляю, молодых, резких, конокрадов.

Мелькнула мысль, что все нужно решить пока Ольга не спустилась. И я начал дышать разгоняя кислород по венам. За мной спустился Серега, и даже начал говорить:

— Мне кажется, Андрей, или воздух действительно пахнет навозом?

Но потом он увидел встречающих, заткнулся и мягко двинулся вправо. Попрыгаем! Я с ним не справлюсь, но время потяну. Геша обещал ментов при встрече! Объявятся же они?

И я уже совсем собрался прыгнуть ему в ноги, но он вдруг засмеялся и сделал шаг назад, нафиг поломав предполагаемый рисунок стычки.

— Ты чуть заметно переступил с ноги на ногу, как пред началом движения — доброжелательно пояснил он.

Тут с верхней площадки трапа раздалось:

— Михалыч! А где остальные?

— Вон едут — кивнул за спину пассажир.

— Знакомьтесь мужики — сказал Геша — наш начальник угрозыска. Иван Михайлович Переверзев

И я выдохнул. Серега рядом матерно откашлялся.

— Предупреждать же, бля, нужно, Геша!

— А че? Я ж вам сказал, что менты встречают.

Тут подъехал ментовской УаЗик, и из него вылезло пять ментов с автоматами и Гусь.

А потом явила себя человечеству Ольга Владимировна. И менты чуть не взяли на караул. А она меня в который раз удивила. Просияла улыбкой так, что всем встречающим стало ясно, именно с ними она и мечтала увидеться всю жизнь.

— Здравствуйте!

Начальник угрозыска откашлялся.

— Позвольте представиться. Иван Михайлович.

И, твою мать, приложился к ручке! Серега рядом фыркнул. И тихо посмеивался пока шел обмен любезностями. Ибо я был исключен из общения. Она сама со всеми знакомилась, и вообще.

Но потом подъехала черная Волга, Бульба спохватился. Ребята, вам заказан директорский номер в гостинице. Гусь подошел, и молча вручил мне букет роз. Нас усадили в машину и повезли в город. Еще в полете мы договорились, что в гостиницу поедет один Серега. Он не захотел ночевать у меня дома.

Я открыл дверь своим ключом. Мама, невиданное дело, вышла в прихожую.

— Мам, знакомься, это моя девушка, Ольга. Ольга это моя мама.

Следующим утром я выгуливал Ольгу по городу.

— Ну Андрюююш, нужно же мне посмотреть где ты вырос.

— Моего детского альбома достаточно, ясчитаю.

— Ой, Петров, ты такой смешной был в детстве. Слушай, какой город симпатичный.

В центре у нас дома стоят вплотную. Получается такая декорация про царскую Россию. Типа, купеческие дома. Андрюш, какая прелесть! Я смотрел туда же куда и она и видел подгнившие балки и сосульки.

А потом мы зашли на рынок. Ну, к гостинице через него ближе всего, и там застряли. Народу было мало. И нас угощали, и просто с нами трепались. Ну как там в Москве? Горбачева скоро скинут? Мединской все страшно интересно, я так понял она впервые на рынке. Тут то меня и взяли под белы руки. Это были Боб и Попич. Пит, ничего личного. Я бы их наверное раскидал, но навстречу Ольге шел тщательно одетый джентльмен в шляпе-конотье, и с тросточкой. Фрол, собственной персоной. Подойдя к Ольге он учтиво снял шляпу, и сказал:

— Позвольте представится, коллежский асессор Фролов, Олег Семенович. Я учился с этим вот — он кивнул на меня. — Но считаю что вы зря обратили на него внимание. Вы должны блистать на сцене, не хотите, я составлю Вам протекцию в Современнике?

Олик деловито шмыгнула носом и спросила:

— Асессор, это про канализацию?

И мы все, как всегда при встрече с Фролом, заржали. Потом пацаны потащили нас естественно, в шашлычную. Фрол взял Мединскую под руку и рассказывал, что Пит, он же тюфяк страшный, ты, Оля, смотри, чуть что — сразу ему в лоб. Он женщин не бьет, так что можешь избивать его до нужного результата. На мое замечание, что у нас друг в гостинице, меня успокоили, доставим в лучшем виде. И таки когда мы пришли, Серега уже сидел там. И даже не выглядел недовольным.

Потом нам накрыли стол. По нему было понятно что люди здесь серьезные, они знают что холестерин — источник силы. А диеты для слабаков.

Я очень боялся, что Ольгу обидят ненароком. А так, я бы просто тащился. Я все же люблю свой город. И этих парней. Пока мы ели шашлык, я рассказывал ей про ребят байки, она смотрела на них круглыми глазами, А Фрол, махнув коньяка, заявил что время пришло, он едет в Москву пробовать себя на сцене. Ольга ты со мной? Она сослалась на диплом. А он улыбнулся, и любому стало ясно, что эта обида несовместима с жизнью.