По своим следам

— А то что?

— Вариантов много. Можно сломать тебе ногу. Можно начисть рожу и спустить с лестницы.

— Думаешь, тебе за это ничего не будет?

— Хм, дело ведь не во мне. А она будет точно знать, из за кого мы расстались и почему у меня неприятности. А что она узнает, что и как ты сделал, — будь уверен.

Он встал и прошел к столу.

— Не дергайся. Давай тогда поговорим.

— Ну давай.

— Мы уедем летом. Она будет учится в Сорбонне.

— Не в КалТехе? Не в Гарварде?

— Ты понимаешь, что ей не подходишь?

— По моему — вполне. Уж учебу то я ей оплачу запросто. В Сорбонне то. Пхе…

— Ты так хорошо зарабатываешь?

— Владимир Александрович! Вы не о том думаете. Сейчас решается не вопрос буду ли я с Ольгой. Это может решить только она. И на такое решение нужно время. И я его вам дам. Я вовсе не жиголо и не горю желанием немедленно жениться. По большому счету вы сейчас должны мне доказать, что вашим внукам стоит видится с дедом. Или я им расскажу что его просто нет.

— А что, с внуками — он слегка смутился. — уже ждать?

— Нет, успокойтесь. Давайте договоримся.

— О чем?

— Все идет как идет. И вы не лезете ко мне.

— А что, — он грустно усмехнулся — ты оставил мне варианты? Какой ты решительный и быстрый. Не ожидал.

— Да я, Владимир Александрович, тоже от спеца по дипломатии проникновения в квартиру не ожидал, хотя не исключал конечно. Но не вас ждал.

— Я больше по финансам, а не дипломатии — сказал он о чем то задумавшись.

А я понял что мне пиздец. И все странности и непонятности получили свое объяснение. Товарищ Мединский работает с так называемым Золотом Партии. Крайне закрытая и не обсуждаемая тема. Даже после августа девяносто первого, эти вопросы затрагивались глухо и сквозь зубы. А средства там были гигантские. И по некоторым признакам, люди занятые этим вопросам были вне чьего то руководства. Совершенно автономны. Под общим патронажем Управ Делами ЦК. Причем влияние их было огромно, и не столько в стране но и в мире. По большому счету, они были крупными финансистами, занятыми приумножением денег и обеспечением поддержки интересов государства. Что вовсе не идеология. Техас!!! Твою в бога душу. Это что, Мединский обезналичивал бабки наркокартелям? То-то Эскобар решил сдаться. Лавочку свернули. С приходом Горбачева, КПСС начала отказываться от поддержки коммунистических партий и движений. Я так понимаю, это выразилось в прекращении финансирования в основном. Компартия Италии недавно объявила о своем роспуске. То-то Ольга с охраной ходила. Владимир Александрович сообщал партнерам, что сотрудничество прекращается. А ррреволюционеры народ горячий. Я лихорадочно вспоминал что я еще помню.

А Мединский внимательно посмотрел на меня, нахмурился и угрожающе произнес:

— Если хоть кто-нибудь…

Я закурил. И ответно посмотрел на него.

— Знаете, я неплохой аналитик, и мои прогнозы сбываются на сто процентов. Хотите?

Он иронично задрал бровь.

— Туровер — мудак и уголовник.

— Откуда ты о нем знаешь? — он очень сильно удивился.

— Это чтоб вы серьезно отнеслись к тому, что я скажу. А скажу я следующее. В КГБ готовится путч. На август этого года. После его провала Кручина выбросится из окна.

— Чушь!

— Я думаю, вам не трудно будет увидеть признаки. И принять меры. Их собственно можно принять даже сейчас, на такой, в том числе, случай.

— Кто ты такой, Петров?

— Я парень вашей дочери. И не намерен с ней расставаться.

— Пойду я. И где она тебя только нашла.

— У меня личная просьба. Если вы дали команду по мне и бизнесу моему, отзовите. И вот вам сувенир.

Я протянул ему гранату.

— Это муляж. Но сработало ведь, а?

— Знаешь, Петров, мудак ты.

Глава 38

Первым, кого я утром увидел на работе, был, как не странно, Лёня. Когда я вошел, он разговаривал по телефону.

— А ты что здесь делаешь? — спросил его, когда он закончил разговор.

— Я, в отличие от этих бездельников, Постникова и Петрова, — Леня перешел к факсу, нажал кнопку, из него полезла бумажка — зарабатываю предприятию деньги. И днем и ночью.

— Торгуешь телом? Велик ли спрос?

— Язвишь? А что тебе, Пит, остается? Героизьм и преодоление? А вот когда делом занимается гений…

Вошел Серега. Мы с Лёней не сговариваясь, одновременно, склонились в поясном поклоне.

Серега повесил куртку, пригладил волосы, барственно расселся за столом, и окинул нас взглядом.

— Судя по всему все плохо, с тенденцией к ухудшению?

— Хозяин! — верноподданнически промычал Леня — может быть, деньги тебя немного успокоят? Вот копия платежки. Миллион сто тридцать тысяч девяносто восемь рублей семнадцать копеек.

Он протянул полученный факс.

— А ты хоть название корабля знаешь? Что поплывет в Петропавловск?

— Зачем эти глупости? На Камчатке боятся, что деньги растащат. И отправили вторую предоплату. Вова Евсиков собирается прилететь на следующей неделе за своей долей.

Я вспомнил, что на следующей неделе Павлов устроит обмен денег.

— Лень. Задержи его там на месяц. Есть инсайд, что в следующий понедельник будет денежная реформа. И наличные будет не скинуть. Беда в том, что говорить об этом нельзя.

— Это точно?

— Точнее некуда. Будут менять сотки и полтинники на новые. Требовать объяснить происхождение денег. Ну, все как всегда у нас. Дадут пару дней на обмен. Не подготовятся. Очереди, скандалы. Криминал. Лучше переждать.

Невольно вспомнилось. Борис Березовский не появлялся из ниоткуда. Не считая того, что он крупный ученый, без всяких шуток. Он тот самый человек, который на павловской реформе сделал себе имя. В мемуарах его партнеров упоминалось, что одно крыло арендованного Березовским детского сада, было полностью забито мешками с деньгами. Во втором крыле жила охрана этих мешков. Поскольку владельцев денег было много, то и охраны было пол-детсада. И дело не в том что он на этом заработал. А в том, что он это провернул. Обезналичил. Когда никто не верил.

— А откуда инсайд, Андрей?

— А мне отец Ольги шепнул. По тихому.

Ничего он мне не шептал, но у меня теперь железная отмазка, если что. Теперь буду ссылаться на него. Хотя …

— Судя по твоему лицу, Андрюха, знакомство не только состоялось. Но и прошло не самым лучшим образом.

— Все то ты, Сергей, замечаешь!

Поколебавшись, я им рассказал. И про ночной визит тоже. Слегка подредактировал о том, что мы в конце-концов поладили и он поделился информацией. Изложил свои наблюдения и выводы о его работе.

— Такие дела, пацаны. Я не знаю, может мне стоит уволиться и формально порвать с вами отношения? Во избежание? Хер знает, что ему в голову взбредет.

И Сергей Постников, эта ледяная глыба сдержанно-ироничного спокойствия, вышел из себя.

— Ебаный ты пиздец, Андрюха! Ну что с тобой вечно за хуйня? Хули у тебя постоянно не просто гавно, а оглушительный ебалайтунг? Ну что тебе не спалось с этой, блять, Шуриковой порноактрисой? Ну лепота же. Красотка, все умеет, к тебе с обожанием, и из неприятностей — простые бандюганы. Пара стрелок, пара сломанных челюстей, и живи себе с твердой уверенностью в завтрешнем дне! Но нет, Петров не из таких, блять…

Когда я заселился на Живописную, Шуриковы девчонки, бывало, ночевали у меня. Это потом я узнал, что они еще и снимались в порно. Говорю же, Шурик на БМВ копит. А так, преувеличивает Серега, наговаривает в досаде.

— Постой. Андрюха, ты что, бросил порнозвезду?!!! — вскочил Ухтомский.

— Ну да, в общем, но Серега несколько…

— Ты её из-за Ольги бросил? — с надеждой спросил Леня.

— Не, я с ней тогда еще не познакомился.

— Наша дружба окончена!!! — хлопнул рукой по столу Леонид. — Это переходит все границы! Это немыслимо! Тут у людей на ладонях мозоли до плеч, а он… Какая аморальность!

— Ну, я и говорю, давайте я отползу, чтоб хоть вам не досталось.