Страница 71 из 104
Выпученные глаза были ответом.
– А придётся выбрать. Иначе выберу я, для меня выбор гораздо шире! – лезвие скальпеля нависло над пахом.
Виктор дважды моргнул.
– Молодец. Рука? Нога? Значит, всё же нога? Хороший выбор, одобряю. А правая, или левая? Тебе, Виктор, какая больше по нраву? Левая? Хорошо, значит левая. Ты, если что – кричи, не стесняйся. Ах, у тебя же губки срослись… Тогда…
Скальпель рассёк рот, и раздался протяжный, полный ужаса вопль.
Дальнейшее напоминало то, чем и было – жуткий сон. Сначала Салех снял с левой ноги кожу до середины икры, потом расплёл жилы на пальцах, потом…
Ричард попытался сблевать, но не получалось.
Когда Салех заботливо промокнул лоб Виктору, а потом заботливо предложил ему попить, старый Роберт зааплодировал. Шёл второй час ночи…
⁂
Молодой аристократ вылетел из кровати и ринулся в туалет освобождать желудок.
– Ричард, ты чего такой смурной? Сон плохой приснился? – добродушно прогудел инвалид.
– Мистер Салех, это было ужасно! Зачем вы так измывались над беднягой? – задал мучающий его вопрос Гринривер.
– Так-то ж понарошку! Никто ж не пострадал! И вообще, не замечал в тебе раньше человеколюбия! – ответил бывший лейтенант, занимая душ.
– Мистер Салех, как вы правильно заметили, человеколюбие мне не свойственно. Но и психопатом я тоже не являюсь. Есть такое понятие в науке познания ближнего своего – эмпатия. И она всё же работает у меня. Одно дело – вышибить идиоту мозги или кнутами шкуру попортить, другое – превратить в кусок молящего о смерти мяса! Ей-богу, этот Виктор ещё ничего такого не совершил.
– Ричард, ну что ты, в самом деле – это ведь всё понарошку! Он сейчас встанет, постирает обоссанные портки и пойдёт на занятия, морщась от головной боли. Он же не запомнил ничего! Это как шахматы – можно победить соперника, но тот не станет трупом, – стал объяснять своё поведение слегка смущённый реакцией компаньона Рей.
– То есть, для вас это всё – игра? Ощущения-то очень правдоподобные! Вы ведь тоже их пережили!
– Так передёрнуть – тоже правдоподобные ощущения. Только никто не скажет, что я потрахался, – гоготнул Салех.
Ричард лишь горестно ударился головой о стену. Потом ещё раз. И ещё. Помогало слабо.
– К тому же, ночью можно будет повторить. Представляешь, он ведь ничего не будет помнить, совсем ничего!
– Кроме ужаса. Черт возьми, не думал, что я скажу это доброй волей – но, может, двинем на зарядку? Я больше не могу слушать это довольное урчание!
Бегал в этот раз Ричард остервенело. Не то чтобы он старался сильнее, чем обычно, и не то чтобы это ему сильно помогло… Но воспоминания о прошлой ночи изрядно поблекли. А потом…
– А разве вы не будете учить меня боксировать?
– Ричард, дружище! А зачем? Вчера ты сказал новое слово в искусстве рукопашного боя, – как-то даже уважительно стал объяснять Рей. – К тому же, ты мальчик вспыльчивый, а твой этот атрибут уж больно однозначный. Так что у нас новая вводная: я буду бить тебя палкой, а ты плакать.
– Ещё раз? – потряс головой графёныш, силясь понять, не послышалось ли ему.
– А это идея – слух мы тебе тоже потренируем!
И с этими словами Салех кинул горсть песка прямо в глаза растерянному Гринриверу. Тот согнулся и взвыл. И в этот момент на него обрушилась неизвестно откуда извлечённая палка.
– А-а-а-а-а-а!
– Ух! Ричард, будь техничнее! Представь, что хочешь поразить женщину! – разошёлся инвалид.
– Ва-а-а-а-а!
– Не угадывай, откуда будет удар – чувствуй это!
– Стоп, пожалуйста, не надо, стоп! – продолжал голосить графёныш.
– Хех!
– За что? Зачем? – проорал графёныш, удачно откатившись в сторону и прикрывая разбитое лицо выставленной рукой.
– Я в одной книге читал, как на востоке тренируют учеников. Им завязывают глаза и кидают в них камешками. Мне это показалось редкостной чушью!
– Вы меня ослепили, я ничего не вижу! – свист палки. – Сучий выб**док! Грёбаный урод, когда же ты нажрёшься этого? Раз это чушь, то зачем…
Очередной удар под дых заткнул излишне говорливого молодого человека.
– Вот, я так и подумал. С завязанными газами да от камешка каждый дурак сможет. А ты Ричард, не дурак. И я тебя обучаю в условиях, максимально приближенных к боевым. Тебе в бою глаза завязывать не будут. А вот ослепят разом. Магией какой, или кислотой в воздухе. Учись! Я сделаю из тебя великого воина!
Хрясь! Свист! Хрясь!
– А-а-а-а-а! Чего вы от меня добиваетесь? Что я, по-вашему, должен сделать? – завопил Ричард, сплёвывая кровь.
– Драться! Вставай!
– С вами? Да я к вам без тяжёлой картечницы не сунусь! Я что, похож на кретина, чтобы на бронеход с палкой кидаться? – простонал Ричард, стараясь протереть глаза ладонью.
– Ты – полный кретин! Ты – мудак, ты – идиот! Ты порвёшь хоть бронеход, хоть тяжёлую химеру! Используй силу, юный Гринривер! Твоя дистанция – ближняя! Я буду тебя избивать, пока ты мне не покажешь!
После очередного удара Ричард отключился.
Салех подошёл к бессознательному телу. Наклонил голову к плечу, словно к чему-то прислушиваясь.
– Хороший план, – одобрительно хмыкнул он. – Для дилетанта!
С этими словами он пнул нанимателя по голове, чтобы тот отключился на самом деле.
– Ой, за что вы его так? – Салех оглянулся. Недалеко от него стояла Регина. Девушка была одета в платье свободного кроя, что не стесняло движения. Волосы лбу перехвачены шёлковой лентой.
– За пятьдесят золотых в месяц. Более чем щедрая плата, – осклабился Рей.
– Хотите сказать, что он вас об этом просил? – Регина была ошарашена.
– Ага, чудак-человек. Думал, я буду с ним сюсюкать. «Мистер Гринривер то, мистер Гринривер сё, не изволите ли отведать яйцо пашот на завтрак!» – начал объяснять крайне скверно выглядящую ситуацию Рей. – А я ему по-нашенски, по-армейски программу подготовки выкатил. Между прочем, сертифицированную!