Страница 70 из 104
– О, молодые люди, я уже начал переживать – вдруг вы не станете спать вообще? – радостно воскликнул старый Роберт, размахивая сразу четырьмя верхними конечностями. Что характерно, все они были заняты. Трубкой, бутербродом, прозрачным бокалом и странным глиняным сосудом.
– И как бы, по-вашему, мы это сделали? – дёрнул щекой Гринривер, оглядываясь.
Комната была всё та же. За окном – серая хмарь. За столом – довольный жизнью повелитель тёмных снов. На столе – закуска и пара бутылок.
– Вы могли бы выбить себе мозги. Или ночевать в храме светлых богов, – добродушно ответил старик. И Ричард понял, что тот пьян. Не «в ноль», но уже достаточно, чтобы появилось характерное благодушие.
– Ну, мы решили, что раз с вами говорил мой досточтимый предок, все недопонимания между нами решены, не так ли? И вы будете более… чутки к нашей слабой человеческой природе? – продолжил осторожно прощупывать почву графёныш. Рей, видимо, машинально, извлёк из воздуха связку рунной взрывчатки.
– О, можете не переживать, господа! Я осознал свою ошибку. За давностью лет я и забыл, насколько могут быть ранимы молодые люди.
– И какого же консенсуса вам удалось достичь? Как вы планируете выстраивать… обучение? Обойдёмся чистой теорией? – предположил весьма обрадованный происходящим графёныш. И даже Рей заметно расслабился.
– Нет, что вы, без практических занятий будет тяжко. Но, как сказал ваш досточтимый дедушка… «Это мои мудаки, этих не трогай; один мне нравится, другой, хоть и дрянной, но потомок. У тебя полтыщи душ на территории, вот их и бери, только чтобы ничего не помнили наутро».
– В смысле? – пробасил Салех.
– Вас мне пытать нельзя. Ну, больше, чем того требует обучение. А вот всех остальных… – несколько расстроено произнёс Роберт.
– То есть, нам придётся пытать других людей? Невинных, которые ничего плохого нам не сделали и такой участи не заслужили? – голос Ричарда дрожал. Он очень надеялся, чтобы это выглядело будто бы от сдерживаемого гнева.
– Увы… – склонил голову палач.
– Да, мы злы, мы страшно злы! И ненавидим то, что нам придётся делать, всей душой! – у Салеха ярость вышла не менее наигранной, но зритель попался невзыскательный. – Но придётся исполнить клятву…
– Рад, что вы относитесь серьёзно к данному вопросу.
– Предлагаю навестить Хлюста, – деловито перебил учителя бывший лейтенант.
– В пространстве снов вы можете найти только тех людей, кто вам знаком…
– Замечательно! Просто восторг! В смысле, это жуткое зло, но мистер Хлюст поймёт, он достоин, он… – продолжал нести чепуху Салех.
– Мы потом перед ним извинимся, – закончил мысль Рея Ричард. – Он поймёт.
– Обязательно поймёт! – не смог сдержать оскал инвалид.
– Я понимаю, как тяжело это вам, детям века просвещённого абсолютизма. Ведь воздух свободы, нашему поколению не ведомый, наполняет ваши паруса… – снова завёл знакомый мотив старый Роберт.
– Нам надо нагонять программу! – перебил его Салех. Выглядел он так, словно его хватил инсульт, но Ричард понял, что компаньон скрывает радостный оскал. Вернее, пытается.
⁂
Виктору снилась Регина.
Девушка обхватила парня крепкими бёдрами и, откинув голову, сладко и протяжно стонала.
Длинные чёрные волосы тёмным водопадом стекали по белоснежной коже. Высокая, огромная (во снах Виктора гораздо больше, чем в реальности) грудь девушки завораживающе колыхалась. Руки молодого человека скользили по её крепкому животу.
Девушка отвечала на ласку, и тоже прижала свои аккуратные ладошки к груди парня. Сладкая нега накрывала с головой, и Хлюст был близок к тому, чтобы подскочить с кровати и отправиться в ванну стирать бельё. Но что-то изменилось. Ноготки девушки, что слегка царапали кожу, внезапно вошли под неё, и тонкие пальцы уцепились за ребра. Девушка посмотрела в глаза замершему от боли Виктору – и расплылась в знакомой жуткой ухмылке Рея Салеха. Виктор заорал от ужаса, не понимая, почему не может проснуться, и что-то выдернуло его вверх…
В следующий момент он осознал себя распластанным на операционном столе. Руки и ноги были сплавлены с его поверхностью. Виктор закрутил головой. Над ним нависали трое. Упомянутый Салех, сэр Ричард Гринривер и какое-то жуткое существо с четырьмя руками. Гринривер с отвращением кривился. Кажется, его мутило.
– Мистер Салех, это было отвратительно! О боги, Роберт, я вас очень прошу, одолжите мне вон ту заострённую ложечку?
– Зачем она вам? Сейчас очередь мистера Салеха.
– Я хочу вырвать себе глаза! Я хочу как-то развидеть то, что я видел! Да я больше на мисс Штраус смотреть не смогу!
Рука демона удлинилась, и он отвесил мощный подзатыльник Гринриверу, отчего тот рухнул на пол, пропав из поля зрения Виктора.
– Неуч! Балбес! Орясина! Твой товарищ начал пытку, даже не причинив толком боли! Даже со стёртой памятью наш сегодняшний материал не сможет смотреть на обнажённых женщин – как минимум в этой позе. Мистер Салех почти навсегда сломал человека, даже не размявшись! Учись, бездарность!
Все эти разговоры не нравились Виктору. Но возразить он не мог. Его губы были плотно сшиты.
– Ты не дёргайся. Если хочешь – кричи. Попробуй расслабиться, так оно легче будет. Кстати, вот зеркальце! – Салех постучал по повисшему в воздухе зеркалу. – Вдруг тебе интересно будет. Ты ведь меня понимаешь? Если да – моргни два раза.
Холодеющий от ужаса студент моргнул. Дважды.
– Понимаешь, Виктор, в чём беда, – продолжил свою речь Салех. – Ты мне не нравишься. Не люблю я таких людей. Смотришь на всех свысока, уверен, что все вокруг тебя выбирают зло. А ты всегда на стороне добра. Ведь ты не Рей Салех и не Гринривер. И тебя мир за это добро награждает. А мы все такие злыдни, которые несут только боль другим. Хотя мы лишь несём то, что нам дала жизнь, полной мерой. Одного ты не учёл. Мы совсем не в доброй сказке. Так что выбирай: нога или рука?