Бездна для героя

Все бежали, кричали, плакали, сзади со скоростью автомобиля неслись камни. Подъём на холмы был тяжёл, особенно для Шелли; последнюю сотню метров её пришлось тащить, на вершине холма Инга чуть не рухнула со своей ношей.

– Плотнее, становитесь плотнее! Выше фонари! – командовал Доктор – и почему он всегда знает, что делать?

Князь с капитаном и тремя солдатами искали среди обезумевших людей княгиню, не обращая внимания на жалобы и причитания. Воины последними покинули деревню, обвал чуть не погрёб их заживо.

На дальней горе, немного выше подножия, разросся красный шар, за ним ударил грохот.

– Цистерна взорвалась, всё погибло! – причитал рядом Хранитель. – Нас всех унесёт Он. Лучше бы мы умерли сразу в своих домах…

– Умереть – никогда не лучше. – Доктор так глянул на паникёра, что тот сразу замолчал.

Правильно, нечего тут упаднические настроения разводить. Подумаешь – деревни лишились, и не известно, как дотянуть до утра, да ещё в темноте поджидает Стощупальцевый Осминог. Что же Он такое – оружие массового поражения? Атмосферное явление? Вряд ли кто-то знает, а ведь если разобраться, можно было бы защитить людей.

Зато хуже уж точно некуда…

Чпок. Из темноты выскочили блестящие лезвия, смертельный шар, крутясь, полетел навстречу; Инга отпрянула, Хранитель прижал к себе книгу. Да, погорячилась насчёт «хуже некуда».

Стоящий рядом кирасир сбил животное копьём.

– Всё бы вам убивать. – Доктор недовольно нахмурился. – Ну-ка, кто здесь с домрой?

Он растолкал народ вокруг паренька, который испуганно сжимал инструмент.

– Умеешь играть?

– Немного.

– Тогда давай, Бетховен! Помню, мы с ним так же ночью, в Вене, вытаскивали из бара Моцарта… Ладно, неважно. Играй! Животные успокоятся от музыки. А вы, – галлифреец обвёл всех пальцем, – пойте! Если, конечно, хотите жить.

Чпок-чпок-чпок. Воины вовсю работали копьями.

Парень нерешительно взял аккорд, другой – мелодия полилась, назло лишениям и опасностям.

– Ну, запевай! – подбадривал Доктор. Однако потерянные жители никак не могли очнуться от своего горя и безнадёжности положения, в котором оказались.

В горле у Инги тоже пересохло: какие песни, тут бы отдышаться после марш-броска! Но без музыки прыгунчики с ума сойдут и всех порежут. Ох, придётся продемонстрировать свои невысокие вокальные способности.

Она набрала побольше воздуха и выдала:

– Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…

Почему вспомнилась именно эта старая песня? В походе под гитару баловались, и мама её любила. А ещё – очень уж хочется увидеть всё-таки утро.

Музыкант подстроился, получалось неплохо. Сначала один дребезжащий голос подхватил мотив, потом уже все арахнойцы запели – правда, что-то своё: гимны, их везде любят.

Чпоканье и лязг копий стали реже. Деревня вкладывала душу, как на свадьбе. Или похоронах?

Скоро сквозь мелодичное свистение можно было различить лишь отдельные удары воинов. Рыбы успокоились – надолго ли?

Отодвигая всех с пути своей трубкой, к ним пробрался Расни с Меранаваной и сообщил:

– Из теней выползают чёрные штуки и превращают плоть в бурую кашу, ни яды, ни меч им нипочём. Старик, ты не знаешь, что это?

Доктор задумчиво копнул носком ботинка песок, показалась чёрная земля – и посмотрел в испуганные лица:

– Как вы думаете, отчего верхний слой почвы лишён всякой органики? Что могло разрушить сложные молекулы?

Ни Красный Кот, ни Шелли не знали таких мудрёных слов, а иллинойка сделала вид, как будто всё понимает, просто даёт шанс остальным. Инга предположила:

– Какое-то излучение?

– Молодец, пять! – «Препод» хлопнул её по спине, назло Меранаване. Он обходил слушателей, как будто выманивая догадки движением пальцев:

– Ну, а деревья с травой почему погибли? Почему именно ночью жители боятся выходить из домов? Зачем им стеклянные стены? Что пугает этих всегда холодных, флегматичных прыгунчиков?

Повисло молчание – только арахнойцы продолжали распевать гимн. Видя полное недоумение аудитории, Доктор сдался. И принялся объяснять:

– Звезда Неклиды, Лампаданос, проходит сейчас потоки частиц, оставшихся от взорвавшейся чёрной дыры. В основном это обратные фотоны, остальные задерживаются атмосферой. При встрече со сложными органическими структурами – деревом, человеком, прыгуном – излучение разрушает их, создавая свободные радикалы и разбивая мембраны клеток.

Он триумфально улыбнулся друзьям, но его стройную теорию никто не оценил: на галлифрейца смотрели четыре пары глаз, в которых зияла абсолютная, просто космическая пустота.

Инга со скрипом вспоминала «правило буравчика» – физика никогда ей особо не давалась.

– То есть это – Стощупальцевый Осьминог? – подсказал Расни.

– Да, – проворчал непонятый гений, отвернувшись. Пауза затягивалась.

Инга поправила очки и заметила:

– А в учебнике ни про какие обратные фотоны не было.

– Вы их ещё не открыли. – Доктор оживился. – У горизонта событий чёрной дыры вакуум распадается на два фотона. Один, с положительной энергией, улетает, входит в излучение Хокинга, а другой, с отрицательной, летит в сторону чёрной дыры. То, что падает на чёрную дыру, падает туда бесконечно долго, время останавливается, и отрицательные фотоны накапливаются. Как чаинки на ситечке, понимаете? При распаде чёрной дыры они создают потоки, которые мы сейчас наблюдаем.

Инга попыталась переварить информацию, но получалось плохо. Осторожно спросила:

– Ты говоришь – излучение разрушает органику. А как насчёт камней и песка?

– У силикатов прочная кристаллическая решётка, хотя от длительного действия страдает и она. Помните – колонна?

Действительно, погибший пятнадцать лет назад город выглядел странно: постройки словно кислотой поливали. Получается, дело в разрушающем всё излучении? Не зря арахнойцы разучились доверять камням. Залезешь под надёжную монолитную плиту, а она трухлявая, словно термиты её ели, и норовит при малейшем чихе рухнуть тебе на голову. Коварны эти обратные фотоны, как же от них спастись?

– Так вот почему сошёл обвал: частицы подточили гору? – догадалась Инга.

Доктор поморщился:

– Это, конечно, сыграло свою роль. Но в основном тут виноваты деревья – вернее, их исчезновение. Корни сгнили и перестали удерживать склон.

Меранавана с завистью следила за «умным» разговором, даже не пытаясь вставить колкое замечание или презрительное: «Пфи, дикари».

– И как нам сражаться со Стощупальцевым Осьминогом? – не понял Расни.

– Да уж не твоей соломинкой.

Доктор сел на землю, скрестив ноги. Все ждали. Пение потихоньку смолкало, его заменяли рыдания.

========== Глава 8. ==========

– Свет! – Галлифреец вдруг подскочил и щёлкнул пальцами. – При встрече с фотонами, то есть светом, обратные фотоны взаимодействуют, снова становятся вакуумом. Именно так Нихталити защищала жителей – заставляла их жечь огни. Нам нужно осветить два десятка метров над этим холмом, и излучение не достигнет людей… Но топливо в фонарях прогорит через час с копейками, а ночь здесь длится не меньше десяти. Меранавана, челнок зарядился за день? Ты можешь подать сигнал? Думаю, даже у одной транспортной капсулы твоего народа хватит энергии, чтобы спасти деревню.