Страница 16 из 44
Иллинойка потупилась.
– Да, зарядился. Только… – Девочка сглотнула и посмотрела на друзей так, словно просила прощения. – У моего народа хватило бы энергии спасти всю планету. Но арахнойцы – жалкие недоразвитые насекомые, недостойные жить.
– Любопытно. Ты так считаешь?
– Жители Небесных Палат так считают. Спасать будут только меня.
Доктор поднёс ладонь к губам, прищурился. Обронил:
– И ты думаешь – это правильно?
Меранавана выпрямилась, сжав кулачки, в чёрных зрачках кипели молнии.
– Послушай, галлифреец. Когда враги окружили Валладариан, иллинойцы просили помощи у Повелителей Времени, своих учителей и наставников. Но Великие сказали: мы не вмешиваемся в судьбу варваров. И наша планета была сметена.
Она замолкла, пытаясь найти взглядом нечто вдали, на беззвёздном горизонте.
Потом окончила:
– Ни один из нас не вмешается в судьбу младшего народа. Я вызываю спасателей. Тебе будут рады в Небесных Палатах, полетели со мной!
Доктор усмехнулся и развёл руками:
– Кого я тогда оставлю позади? И смогу ли я с этим жить? А ты – ты сможешь, Меранавана-да?
Она задумалась. С тревогой наблюдала, как последний представитель самой древней расы обходит кучку дикарей, успокаивает причитающую старушку, расставляет пошире фонари…
Меранавана вздохнула, смахнула слезу. С сомнением пощупала скалу под ногами:
– Давайте, разведу костёр. Хотя сегодняшняя ночь холоднее, чем прошлая, тепло до утра постараюсь растянуть.
– Всех костёр не защитит, – заметил Расни, караулящий шары из лезвий с трубкой наготове. – Здесь сколько людей!
Жители деревни теснились в светлом круге, кричали младенцы. Масло в фонарях заканчивалось, они горели всё тусклее, и голодная тьма подступала.
– Что же делать? – Иллинойка бессильно опустила челнок.
Доктор подошёл уже с противоположной стороны, он успел обойти толпу кругом.
– Шелли, подними-ка повязку.
Девочка загнула манжет своего нового платья, отмотала бинт: штрихи на ране всё ещё светились.
– Интересно, – выдохнула Меранавана, оживившись. – Мои нити соединились с твоей паутиной и до сих пор не распались, хотя я их не поддерживала.
– Супермолекула служит матрицей для квантовой материи, стабилизирует её и без поля, – объяснил Доктор.
Пряха и Ткачиха уставились друг другу в глаза, одновременно что-то соображая.
– У тебя нет столько паутины, – отметила одна и склонила головку.
– Распущу одежду – пусть все скинутся. Но у тебя нет столько энергии, – отвечала вторая.
– Не твои проблемы!
Что они задумали?
***
Через полчаса очередь из стариков, малышей, копейщиков, женщин начала подходить к концу. Гора паутинных платьев у ног Шелли росла. Голых арахнойцев мучил холод, но согревало сознание своей важной роли в общем спасении.
Инга скинула мокасины и положила на кирасу с конскими головами. Юбочный костюм остался на хозяйке, земная одежда не годилась – Шелли нужны были только изделия из паутины.
– Как у тебя получилось убедить их отдать последние вещи, Доктор? – всё изумлялась Инга. – Ни меня, ни князя никто не хотел слушать. Есть ли существа во Вселенной, с которыми ты не можешь найти общий язык?
– Да.
– И кто это?
– Подростки.
Меранавана вылезла из подаренного платья и бросила его в общую кучу:
– К нейросети здесь никто не подключён, так что ничего, похожу нагишом.
Причёску она распустила, так что оранжевые пряди мягкими завитками окутывали плечики, изгибы и голубоватые выпуклости стройного тела.
– Спасибо, Мера! – улыбнулась Шелли. – Я тебе потом ещё лучше сотку, с вытачками, с басками.
Иллинойка рассмеялась.
Остатки масла слили в четыре фонаря. Один Расни носил за Меранаваной, прикрывая её мечом от шаров – стрелы у него давно закончились; второй таскала босоногая Инга, пока Шелли занималась плетением, а последние светильники держали воины с двух сторон от толпы.
Оказавшись рядом с галлифрейцем, Инга осторожно спросила:
– Доктор, если это потоки частиц, то почему они тянутся и закручиваются?
– Смотри, свет тоже отражается от поверхностей и преломляется. Это антисвет, на который, кроме интерференции, действуют ещё процессы взаимодействия фотонов…
– Стощупальцевый Осьминог?
– Да. – Препод махнул рукой, сдерживая смех.
Арахнойцы жались все вместе: ночь и так была зябкой, а тут ещё мерцающий челнок высасывал жалкие крупицы тепла из камней.
Младенец скулил от холода на руках у коренастой матери – женщина отдала все пелёнки Ткачихе, и теперь пыталась согреть ребёнка своим дыханием. Доктор скинул жилет, протянул ей; сюртук ушёл раньше.
Чёрные щупальца высовывались из тени, заворачивались водоворотами, исчезали. С одной стороны освещённого поля кидала нити Шелли, с другой их подхватывала Меранавана и напитывала энергией. Плетение тускло мерцало, подвешенное на воткнутых в землю копьях.
Когда Покров будет готов, он разгорится и закроет десятки метров от губительных лучей, но пока света от него почти не было. Девочки двигались вокруг жителей, лицом к людям и спиной к ползущей тьме.
Прямо в голову маленькой мастерицы полетел клубок из лезвий, Инга отбила его Книгой Ткачей; каждый раз, когда ей это удавалось, слышался горестный вздох Хранителя.
Тут из темноты высунулось очень мощное щупальце, и толпа вскрикнула, шарахнулась прочь, опрокинув фонарь.
– Стоять! Там гибель! – голос Доктора прошёлся, словно львиный рык по стаду овец.
Арахнойцы замерли. Со стороны погасшего фонаря послышались крики, стоны боли – Осьминог собирал свою жатву.
Галлифреец кинулся туда. Запрыгнул на единственный валун в округе, включил на максимум свечение отвёртки и воздел её над головой. Жадная тьма отступила, облизываясь закрученными языками.
Но через минуту – что это? Новый мощный водоворот завертелся на свету, опрокидывая опоры, поддерживающее копьё упало, второе, третье! Плетение просело, сейчас оборвётся…
– Не дайте ему коснуться земли, пока мы не закончим! – испугалась Меранавана. – Заряд стечёт!
Оставив ей фонарь, Расни подскочил к ткани, подпёр её своей трубкой, схватился сам и закричал:
– Быстрее, помогите!
Тишина была ему ответом.
– Эй, лягушки. Держите скорее, мне Меру надо прикрывать!
Но никто из жителей деревни не шелохнулся, воины отворачивались.
– Да вы трусливее прыгунчиков!
Фонари, почти израсходовавшие масло, становились всё тусклее. Меранавана на своём островке оказалась отрезанной от основного светлого круга; теперь она кидала нить менее проворно, чем Ткачиха, и Шелли приходилось останавливаться.
– Чего ты там застряла, иллинойка? Поднажми!
Инга протолкалась к валуну и доложила:
– Доктор, у Шелли скоро закончится паутина, а Меранавана вообще не плетёт. Что делать?
В ответ он сунул отвёртку:
– Жми сюда, больше двадцати не выставляй.
И кинулся прямо во тьму.
Оттуда хлестнуло щупальце, ещё три копья подломилось – мерцающая ткань провисла, а соседние опоры наклонились, грозя свалиться. Никто не сделал и шага, чтобы подхватить её. Никто из тех, ради кого сейчас погиб, может быть, Доктор.