Воробышек

- Выходи!

- Что надо?

- Ты забыла мой подарок.

- Оставь где-нибудь, я потом заберу.

- Что ты там пищишь? Не слышно ничего! Я захожу!

Не дожидаясь ответа, решительно дергаю ручку и вхожу.

В комнате полумрак. Ева лежит на постели, укрытая чуть ли не с головой. Вид у нее, откровенно говоря, не очень. В гроб краше кладут.

Запал злости как-то сразу угас, уступая место тревоге.

- Что с тобой? – я присел на корточки перед кроватью и внимательно рассматривал девушку.

Бледнее обычного. Я бы даже сказал, синяя. Глаза закрыты, и веки с пушистыми коричневыми ресницами тревожно подрагивают, маленький носик заострился, дыхание частое. Ева лежит, укутанная в одеяло, тонкие пальцы правой руки подложены под щеку, как у маленького ребенка.

- Ничего. Уходи, - прохрипела она, не открывая глаз.

- Ты забыла книгу, - как идиот повторяю я, понимая, что ей вообще ни до чего сейчас.

- Господи, Егор… Положи куда-нибудь. Спасибо, - она отвечала медленно и тихо, отчего в мою душу ядовитым змеем вползал страх.

- Ты заболела? – когда успела, вчера же была нормальная.

- Нет.

- А выглядишь так, будто помрешь с минуты на минуту, - я протянул руку и дотронулся до тонкой кожи на лбу.

Холодная.

Нет, не так. Ледяная.

- У меня тяжелый ПМС. Оставь меня в покое. Через пару дней все пройдет.

- Давай я принесу тебе сладкий чай? А еще лучше суп, там Семеновна свежий приготовила. Очень вкусный. Тебе надо поесть, Ева.

Она ничего не ответила и глаза не открыла.

- Ева, я вызываю скорую!

- Не надо, Егор. Неси свой чай. И суп неси. И шоколадку…

Глава 30.

ЕВА

Нежная забота Егора рвала мне душу. Искреннее беспокойство о моем самочувствии подкупало, расслабляло, но что еще хуже – делало слабой.

А еще это все было для меня в новинку.

И очень нравилось.

Тревога в синих глазах, хлопоты у постели. Королев носился вокруг меня, как сестра милосердия в госпитале красного креста носится над раненым солдатом-миротворцем. Принес горячий обед. После короткого, проигранного мною, спора кормил с ложки, унес посуду, принес чай. Сбегал за шоколадкой, которую забыл внизу. Проветрил комнату. Заставил выпить своей любимой минералки.

А еще он просто был рядом.

Не задавал вопросов, на которые я бы не стала отвечать. Не говорил об отце. Не вспоминал о нашем с ним прошлом.

Егор, как заботливая бабуля, принес связанные Семеновной шерстяные носки ярко-красного цвета, надел на мои ледяные стопы, которые тут же утонули в необъятном мужском размере, и укутал в одеяло, словно младенца в первую зиму. От его нехитрых, но таких необходимых действий становилось лучше не только физически, но и морально.

Вчерашняя ночь буквально меня разрушила. Я чувствую, что не больше справляюсь, ломаюсь, что хожу по краю, балансирую на остром лезвии вениаминовского балисонга. По всем правилам, об этом необходимо доложить руководству. И уйти с задания.

Вопрос только – как?

Попросить у Егора телефон?

Насколько это может быть рискованно?

Моих сил не хватает даже на то, чтобы просто думать. Усталость и холод – все, что во мне осталось. И боль. Родная, привычная боль.

И мне совершенно не хочется оставаться наедине с этой беспощадной троицей.

- Полежи со мной, - прошу Егора, наплевав на то, какой жалкой выгляжу со стороны.

Но Королев не высказывается по этому поводу, а просто залезает на кровать в своей одежде и осторожно обнимает своими сильными руками. Жар его тела впитывается в меня даже сквозь одеяло. Аромат весны, окружающий парня, успокаивает, баюкает.

Хорошо…

Мне так хорошо в его руках.

И я проваливаюсь в целебный, тягучий сон.

Когда просыпаюсь, Егор по-прежнему рядом. Тихонько лежит на противоположном краю кровати, уткнувшись в смартфон. Я лежу неподвижно, наблюдая за его красивым сосредоточенным лицом, за сдвинутыми друг к другу бровями, нахмуренным лбом и плотно сжатыми губами.

Судя по всему, котеночек изучает что-то интересное и явно непростое. Мне хочется коснуться его рукой. Разгладить сердитый лоб, скользнуть поцелуем по скулам, лизнуть языком мягкие губы. Хочется прижаться к широкой груди, вдыхая тонкий аромат на нежной загорелой коже грудной клетки, уткнуться холодным носом под ключицу, обхватить в кольцо рук по-мужски узкую талию.

Хочется напитаться им, его силой, его энергией. Зарядиться. Перезагрузиться.

Еще недавно завидовала ему, что такая безбедная, беззаботная жизнь выпала парню. А теперь… Теперь даже не знаю, как он выжил в том кошмаре, что пришелся на долю несчастного мальчишки.

- Ты хмуришься, - прохрипел старой телегой мой голос.

- Проснулась? Ева, вчера охрана долго систему проверяла?

- Какая охрана?

- Наряд, который ночью приезжал на вызов.

- Никто не приезжал.

- В смысле?

- А должны были?

- ТВОЮ Ж МАТЬ! – прошипел Королев и подорвался с кровати.

Я лишь проводила его взглядом до двери, за которой Егор и скрылся, словно подхваченный порывистым ветром полиэтиленовый пакетик.

С сожалением хмыкнула, догадавшись, что кое-что вчера у котеночка пошло не по плану. А жаль. Очень-очень жаль.

Группа быстрого реагирования вчера меня могла бы вновь очень выручить. Да видно не судьба.

От долгого лежания в кровати болела спина.

Надо, наверное, размяться. В душ сходить, в конце концов.

Кое-как выползла из-под одеяла, расправила задравшуюся почти до груди старомодную широкую ночнушку, и поковыляла в душ. Воспользовалась разумом – заперлась изнутри, помня о беспардонности котеночка.

Не хватало еще ему увидеть перевязанные ребра.

Мою тело по частям – сначала голову, лицо, шею, грудь, затем все, что ниже бинтов. Вода всегда творит чудеса. Мне кажется, что вместе с ароматной пеной она смывает с меня и тяжелую энергетику Вениамина. Жаль, что нельзя вот также прополоскать с мылом разум. Было бы неплохо, избавиться от засевших внутри грязных подробностей вчерашнего вечера.

А вчера Вениамину жуть как хотелось причинить мне удовольствие. А именно оргазм! И все мои уверения в том, что я в принципе обижена природой – фригидна до мозга костей, что не испытываю никакого сексуального влечения вообще и даже при просмотре порно, что не занимаюсь мастурбацией, потому как удовольствия от этого никакого не имею, не сумели разубедить мужчину в его «благих намерениях» научить меня быть женщиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Ну ты же переспала с Егором, - укорил меня Гусь.

- Да, - не стала отрицать очевидные вещи, - И окончательно убедилась, что секс – это не мое! Там и секса-то было – две минуты, - стояла на своем, твердо намереваясь избежать участи испытать «женские радости», - Сунул, вынул, в обморок грохнулся! Все было больно, нудно и вообще ужасно. Лучше старой девой помереть, чем повторить такой опыт, честное слово! – хлопала ресницами, глядя на довольное лицо таможенника.

Описание нашего с Егором неуклюжего и даже никчемного любовного приключения явно импонировало Гусю. Впрочем, на таких элементарных вещах было грех не сыграть! Любому без исключения мужчине на всем белом свете, всегда приятно слышать, что до него, великого и прекрасного принца, в постели у любимой женщины либо не было вообще никого (а наш таможенник сразу повелся на мою предполагаемую непорочность), либо сплошь неумелые идиоты (даже если этот неумелый идиот – собственный сын). Ведь тогда мужская самооценка взлетает до небес вместе с чувством собственного превосходства и значимости. Каждый мнит себя богом в постели, потому и ждет бесконечных комплиментов в свой адрес.

Тут бы еще стоило похвалить размер члена вашего мужчины, но в данном случае подобное неуместно.

Я бы посмеялась, честное слово, если бы не было так грустно.

И страшно.

И, по правде говоря, мерзко.