Друганы

— Ничего, — медленно проговаривает она и тут же спохватывается. — Нет, отсрочку, чтобы выйти отсюда.

— Он обманывает — точнее, не договаривает. Идём, мы тебя проводим.

Её душа не цельная и быстро теряет силы, но Амбра чуть ли не бежит за высоченным Вайдвеном, который без труда месит сугробы и не иначе как чудом различает нужную дорогу в пурге. По пути им попадаются обречённые души, обглоданные ветром, чей свет почти иссяк, но Амбре уже некуда их провожать — самой бы не потеряться! Всякое очарование перед энтропией неуклонно сползает облупившейся кожей.

Вайдвен хватает её за руку и помогает взобраться на глыбы льда, словно на лестницу. Через перчатку не чувствуется касание, но его сила — вполне. Ветер яростно треплет волосы, терзает, рвёт и режет оболочку души, но с его лица не сходит ободряющая улыбка. Теперь Амбре ясно, как дирвудцы последовали за ним.

После победы над нежитью Римрганд встречает её у врат в теле аватара — двуногого тура-альбиноса: с его рогов свисают сосульки, шерсть блестит от забившихся снега и льда; развернув морду в пол-оборота, он пялится Амбре прямо в душу тремя бельмами глаз, а когда движется, снег жалобно трещит под копытами. Колючий ветер вырывает из рук филактерию.

Больше ничего не происходит.

— Я всё сделала! — она кричит против ветра, хоть и не сомневается, что бог-то уж прекрасно её слышит. — Выпусти меня!

— Правило нерушимо: я не могу отпустить душу, познавшую хлад Белой Пустоты, но… я могу пойти на компромисс.

— Нет, погоди, я тебе не принцесса, которая должна уложиться с убийством монстра до полуночи! — в голове шумит от лихорадочных мыслей и нарастающей паники. Теперь связью с богами удобно козырять, и Амбра выкладывает на стол свой лучший аргумент: — Я служу Берасу, нужно остановить Эотаса — ты не можешь меня забрать!

— То, что готовит Эотас, лишь приблизит неизбежное. Рано или поздно задание будет выполнено, и твои услуги потеряют ценность — тогда ты попадёшь сюда. Можешь бросить мне вызов или остаться здесь. Решай.

Прежде чем Амбра успевает даже помыслить о битве с гигантом, что высится над ней промёрзшей колокольней, Вайдвен смело кричит:

— Вызов!

— Да будет так.

Тур замахивается монструозным топором и обрушивает его на лёд. Громкий треск оглушает, под ногами расходится глубокая трещина, что разносит единственный мост через пропасть. Амбра вовремя отскакивает в сторону на относительно безопасный островок, Вайдвен же бросается к вместилищу Римрганда и замахивается мечом. Его душа искрит от переполняющей мощи, а взмах клинка оставляет след из чистого золотого света.

Из раны зверя льётся не кровь, а яркая синяя жидкость и тут же замерзает, касаясь льда; куски плоти с белой шерстью разлетаются в стороны. Вайдвена ведёт свет Эотаса, но это лишь осколок былой силы. Он блокирует удар топора, держит обеими руками и кричит от нечеловеческого усилия — душа его рвётся, распадается с каждым замахом, отдаваясь на милость энтропии, и Амбра не может глядеть на битву, стоя в стороне. Её двуручный клинок обрушивается на правую руку и застревает внутри, однако тур больше не может сдерживать натиск Вайдвена и падает на колено.

Кажется, что битва выиграна, но глубокие раны мгновенно зарастают. Не Вайдвен, чья душа и так принадлежит снежной пустоши, а Амбра должна нанести смертельный удар — одна, маленькая смертная букашка. Пока противник не встал, Вайдвен кидается к ней и перехватывает за талию.

— Доверься мне. Прыгай!

Инстинктивно Амбра пятится, вжимаясь в своего спасителя. Впереди пропасть, но и единственный путь к своему несчастному телу; упадёт она или проиграет бой чудовищу — всё равно один путь в забвение. Из упрямства Амбра с силой отталкивается от края ледяного утёса, чувствуя на талии успокаивающую поддержку рук Вайдвена. Её толкает выше, чем способно прыгнуть тело, но душа куда легче. Уже с другого берега Амбра машет равнодушно застывшему туру, посылает воздушный поцелуй Вайдвену и бежит к порталу, но практически на пороге Границы её настигают слова Римрганда:

«Это лишь вопрос времени, когда всё сущее окажется здесь. Ты отсрочила неизбежное».

Может, богу энтропии всё равно, когда души поглотит Белая Пустота, но их носителям дорога каждая минута. Амбра оглядывается напоследок, но не видит ни Вайдвена, ни знака Эотаса и надеется, что те сразу не сгинули из-за неё. Впрочем, желать дальнейших мучений в вотчине Зимнего Зверя — сомнительная благодарность.

Амбра распахивает глаза и видит обеспокоенное лицо Эдера — как совсем недавно на корабле, когда её душу разорвало на части, — под слоями шкур невыносимо жарко, но она безумно рада почувствовать что-то, кроме холода. Терпкий запах табака щекочет нос, когда Амбра кидается на шею Эдеру и крепко сжимает его в объятиях.

— Всё, ты в последний раз пошла без меня, — говорит он совершенно серьёзно, но она ничего не обещает наперёд и не жалеет, что отправилась в одиночку.

Римрганд не преследует Амбру во снах — кажется, ему всё равно, — но её саму беспокоит судьба Вайдвена. Ответить на вопросы может лишь Эотас — точнее, большая его часть в колоссе. Пока она бродила по иным Планам, он успел опустошить очередной столп сияющей адры, и Амбра направляется по следу.

История о встрече с Вайдвеном и другими великими душами, передаваясь среди экипажа, потихоньку обрастает невероятными подробностями, далёкими от реальности. На корабле, несмотря на обычную суматоху, спокойно, и Амбра погружается в собственные мысли, наслаждаясь прохладным бризом на корме. Эдер же уходит подальше в трюм с хмурым выражением лица, как обычно бывает, когда речь заходит об Эотасе. Вайдвен для него — убийца и фанатик, и никакие трогательные воспоминания не переубедят того, кто принимал участие в Войне Святого. Амбра понимает, что в чьих-то глазах будет выглядеть не лучше — как бы сказал Римрганд: неизбежно.

Преграды мало её интересуют, ведь мысленно Амбра прокручивает будущий диалог с Эотасом — на сей раз он должен её послушать! С боем она пробивается к очередному столпу, сразу тянет руку к Границе и хватается за золотые нити. Адровый гигант неспешно бредёт впереди, соперничая с толщей воды, но останавливается, когда её выдаёт вторая половина души, сидящая на его плече. Вместо того, чтобы сопротивляться, Амбра крепко цепляется за нити: связь работает в обе стороны, и сам Эотас может слышать её чувства — сомнения, тревоги и пережитые события. Половина души не сопротивляется ему — напротив, как влитая сидит в центре воронки из чистой энергии, словно должна там быть и знает куда больше, чем другая её часть.

Не верить себе же — сущее безумие. Амбра не задаёт вопросы, которые даже сформулировать не в состоянии, но Эотас её уже понимает. Через нити она видит его сомнения и тяжкие думы о войне без кровопролития — о войне сознания. Он бы хотел подарить энгвитанские машины людям, но боится последствий. Амбра ужасается при мысли, что каждый мог бы получить силу бога — как изменится мир?

Эотасу приятно разделить мысли с кем-то, кто знает об истинной природе богов, но что-то он не договаривает и словно отдаляется. Только Амбра не может потерять эту связь сейчас и тянет за нити в отчаянии. Ей открывается уязвимое место адрового гиганта — потребность в энергии, что черпается из столпов: поэтому Эотасу приходится отнимать жизни — чтобы продолжить движение. Оторвав нить в прошлый раз, желая избавиться от преследования Амброй, он потерял часть сил и забрал её у наг и жителей Асонго.

— Я хочу помочь. Скажи, что мне делать?

Эотас долго молчит перед ответом.

«В прошлый раз я совершил ошибку, скрыв от людей свои цели. Я никогда не желал убийств, но Магран убедила всех в намерениях Вайдвена уничтожить Дирвуд и его жителей. Тебя ждёт та же участь».

— Это неизбежно, — насмешливо повторяет Амбра любимые слова Римрганда и думает, что, должно быть, тур-альбинос уже извёлся от икоты. Она улыбается ещё шире и чувствует замешательство Эотаса.

«Ты понимаешь меня лучше, чем многие».