Страница 14 из 21
Хотя бы она поняла, по какой причине мир вдруг сошёл с ума. Как любой житель севера, Лир не могла игнорировать послания свыше и полагаться только на личные прихоти; да и демонам нет дела до лже-мессий.
— Я передам вам подробную карту… и, кузен, нам нужно поговорить наедине, если вы не против.
— Боюсь, это вопрос решённый. У нас попросту нет выбора: времени мало.
— Хорошо, тогда я отдам карту прямо сейчас, — бросила Лир и резко поднялась из-за стола; стул проехал по доскам с громким скрипом. Ламберт за ней не последовал, словно опасался разбивать трио единства со своими спутниками и слушать голос разума.
Годрик был единственным, кого появление капитана гвардии привело в восторг, и когда они остались вдвоём в её комнате, Лир не удержалась от колкости:
— У тебя нет шансов: кузен слишком увлёкся своей дамой в беде.
Однако Годрик парировал и тут же нанёс удар в сердце:
— Вы ведь любите его, да?
Лир выдохнула, чтобы стыд наконец перестал раскалять щёки, и побоялась встречаться с Годриком взглядом, как застигнутая врасплох воровка. Только что она вогнала в краску мессию, а теперь сама попала в ту же ловушку.
— Почему ты так решил?
— Мне знакомо это чувство. Уверен, я так же смотрю на вас, моя леди. Потребуется много времени, но… однажды вы смиритесь с неизбежным фактом: сердцу не прикажешь.
Годрик бесстрастно свернул свою любимую карту в рулон и бережно протолкнул в чехол, чтобы отдать оруженосцу Ламберта Стаффорду — должно быть, они нашли много общего. Лир же, держа в голове его слова, весь вечер наблюдала за добрым, но стылым к Ламберту взглядом Иноэль и задавалась вопросом: почему же в этом бренном мире только вражда могла быть взаимной?
Комментарий к 6.
* “Как старик был лекарем”, из сборника “Легенды и мифы севера”, 1985 г.
========== 7. ==========
Жители Бергольда, сплочённые общими тайнами, с подозрением отнеслись к чужакам, в особенности столичным: все понимали, что гвардейцы не помогать пришли. Стражники часто докладывали о ссорах и драках, спровоцированных крестьянами, ополченцами и бывшими солдатами; кто-то думал, что ограбить рыцарей будет отличной идеей, а кто-то просто напивался и нарывался, чтобы выпустить пар. Для оруженосца Стаффорд задавал слишком много лишних вопросов, однако Годрик уводил его внимание туда, где врать не приходилось. Поэтому на третий день Лир искренне обрадовалась, что гвардейцы собрались в путь.
В отряде Ламберта служили лучшие из лучших: паладины, которым хватило ума и опыта дожить до седин, искусные ассасины, скрывавшие лица за жуткими железными масками, почтенные маги, а также иерофант в роскошных по меркам церкви одеждах, расшитых золотом. С последней Лир пыталась не пересекаться даже взглядом, помня о въедливой подозрительности предыдущей целительницы на службе. Лишь затем она задумалась, куда та подевалась: может, выбрала сторону инквизиции или же пала в битве?
Её более мудрая сменщица не покидала церковь Бергольда, в дела знати не лезла, а проводила службы и лечила всех желающих: одним касанием сращивала глубокие раны и восстанавливала даже мёртвые ткани, поражённые гангреной. На поле боя иерофанты могли вернуть к жизни павших воинов, чьи души ещё не успели присоединиться к Всевышнему, и Лир испытывала настоящую профессиональную ревность, украдкой наблюдая за работой преподобной матери.
— Они всю жизнь проводят в молитвах и самопожертвовании: нет смысла им завидовать, — уверил Годрик. — Вы же более… разносторонняя личность, моя леди.
Он даже не представлял, насколько её интересы выходили за рамки нормы, но, как показал опыт, все средства хороши для выживания.
Требовалась целая жизнь, чтобы познать высшее искусство целительства — научиться чувствовать дыхание Всевышнего и поток, пронизывающий весь Невендаар. Иноэль также обладала этим даром, но давался он ей просто, как дыхание; гвардейцы обмолвились, что её молнии не знали промахов и достигали цели даже в укрытии — впрочем, чего ещё ожидать от небесного создания? Из любопытства Лир напоследок потянулась к её потоку и чуть не ослепла от восхитительного, чужеродного света.
Впрочем, энергия постепенно, каплей за каплей, покидала смертное тело, и время, подаренное Иноэль, подходило к концу. В конце пути она неизбежно умрёт, и Ламберт явно гнал эту мысль подальше. Оставалось лишь восхититься жестокости высших сил, практичности их подхода к своему инструменту.
— Наша гостья тоже таит множество сюрпризов. Ламберт ведь так и не сказал, в чём её миссия, куда Иноэль направляется и зачем? — Годрик, поразмыслив, отрицательно покачал головой, и Лир задумалась. — Ты же нашёл общий язык с оруженосцем кузена, Стаффордом?
— Он сказал, что Иноэль послана Всевышним, но пути его не…
— То есть он не знает?
Годрик кивнул. С некоторых пор Лир терпеть не могла громоздкую манеру общения благородных, в которой можно было спрятать как смысл ответа, так и его отсутствие. На севере тот, кто много болтал, быстро лишался голоса.
Бряцанье рыцарских доспехов разносилось на всю крепость, так что Лир и Годрик понизили голоса до шёпота, когда кто-то прошёл под обзорной площадкой для стрелков, где они стояли.
— К слову, Стаффорд упомянул о встрече с неким старцем в лесу. Тот вынудил их набрать для внучки воды из целительного родника, который охраняли элементали земли, и сильно удивился, что они вернулись, можете себе представить?
— Какой тёплый приём, — Лир ответила желчным тоном и задумчиво проводила взглядом удаляющийся отряд: гвардейцы спешно собирались в дорогу. — Как думаешь, дело в Иноэль?
Годрик протяжно выдохнул, собираясь с мыслями.
— Старик никогда не действовал грубо, если вы об этом. Скорее, играл с нами, забавлялся? Иноэль, возможно, представляла для него угрозу, или же он тоже хочет завладеть силой ангела.
Не зная, что ещё сказать, — да и нужно ли было? — Лир промолчала о подробностях их последнего разговора, о которых Годрик никогда не спрашивал, и вернулась к более насущным делам. Пока что орда разбивалась о стены Бергольда как волны о скалы, но сколько они могли продержаться без помощи гвардейцев? Ламберт собирался идти глубже в горы, в неизвестность, а за ним по пятам хлынут демоны, пока не загонят в ловушку. В своей вере в высшее благо он не думал, что предстоящая битва могла превратиться в бойню.
Ламберт не знал — или не хотел знать, — что творилось в столице, не подозревал о судьбе их семьи и не интересовался, почему инквизиция упрятала Лир так далеко от мира. Она долго выстраивала в уме возможную преемственность и пришла к выводу, что лучшего императора на смену Мередору Империи не найти: Ламберт — герой войны, защитник людей, ему доверили, возможно, важнейшую миссию в истории, да и по крови он близок к правящей династии. Однако думал ли он об ответственности перед расколотой отчизной или хотя бы о родном Триэле? Все его мысли занимала девушка, которая не раскрывала своих тайн, но попросила довериться ей на слово!
Ярость полыхала в сердце так ярко, что впечатлила бы любого демона. Лир предстояло не только выжить, но и проследить, чтобы старший кузен, ослеплённый светом ангела, не принёс бед и не убился с именем прекрасной дамы на устах как в рыцарских романах.
Лир сжала руки в кулаки, чтобы хоть немного успокоиться и решить, как поступить дальше. Бряцанье доспехов приблизилось: кто-то из рыцарей поднимался к ним по лестнице.
— Нет, нам больше нечего отдать, езжайте с богом, — сквозь зубы бросила она далеко не гостеприимно. Годрик странно прокашлялся, словно давился смехом.
— Боюсь, я попрошу ещё кое о чём, дорогая кузина, — совершенно спокойно произнёс Ламберт. Когда Лир обернулась, то увидела виноватую улыбку на измождённом лице — успел ли он поспать хоть одну ночь спокойно? — Ваше благословение всегда меня спасало, и сейчас я особо в нём нуждаюсь.
Значило ли это, что Ламберт не забывал свои корни? Лир очень хотелось так думать: и когда безумие вокруг упавшей звезды иссякнет, он вернётся к реальным проблемам в сердце Империи и поставит инквизицию на место, срубив пару десятков горячих голов. В его глазах читалась усталость не только из-за долгого пути, но и от увиденного за пределами столицы; стойкая, как скала, вера в людей постепенно истончалась, и Лир постыдилась своего гнева: если Ламберт разочаруется в них, то и Всевышнему незачем заступаться.