Страница 15 из 21
Годрик тактично отошёл в сторону, оставив Лир наедине со своими смешанными чувствами. Она кивнула, и Ламберт опустился на одно колено, смиренно преклонив голову. Что бы ни задумала Иноэль, он не позволит сотворить зло — в этом Лир была уверена, поэтому с чистым сердцем прочитала молитву.
— Вы отправляетесь в дикие земли, где не действуют законы Империи, а природа — наш главный друг и враг. Прошу вас, будьте осторожны и не доверяйте всецело своей чести, а если вновь увидите старика в лесу, не отвечайте ему, молчите.
— Стаффорд до сих пор ворчит, что я воспринял его беду всерьёз. Но такие истории случаются тут и там, разве нет? Нужно помогать ближнему.
Лир улыбнулась, кивнула; сердце каменной скорлупой охватило дурное предчувствие.
— Согласна, но давайте для него сделаем исключение, дорогой кузен. Впрочем, здесь куда больше привычных опасностей, чем вам кажется. Пройти к порталу можно лишь через земли нежити, и это тревожит меня больше всего.
Ламберт поднялся и вдруг заключил Лир в крепкие объятия. Она чувствовала на плечах тяжесть его кольчуги под кафтаном, далеко не благородный запах тела; борода щекотала кожу. В следующий миг он отступил, словно устыдился порыва, и взглянул на неё уже без тени улыбки.
— Вот поэтому у меня была ещё одна просьба: едем с нами, Лир? Вы как никто знаете эти места. Я защищу вас, даю слово.
Сердце встрепенулось, сбросило наледь — как бы ей хотелось услышать эти слова раньше! Однако ещё год назад Лир была совсем другим человеком, ненужным Ламберту, а теперь всё вдруг в одночасье поменялось. У неё не было мысли мучить его, пользоваться своей мнимой крошечной властью на этих богом забытых горах, но на душе горьким осадком оседала злость — в основном на себя, за глупые незрелые мысли.
Не зная, как выразить скопившуюся за долгие годы нежность, Лир неловко покачала головой, чувствуя, как горят щёки. Мысль, что рискует он ради своей звезды, быстро отрезвила; голос предательски подрагивал, но с каждым словом крепчал и насыщался уверенностью:
— Не могу. Я понимаю ваше рвение, но Бергольд спас мне жизнь, здесь я нашла новый дом и не могу его бросить на растерзание демонам. Мы прикроем ваш отход, как было оговорено, и да хранит нас всех Всевышний.
Ламберт понимающе кивнул, затем снова улыбнулся.
— Вы сильно изменились, кузина.
В один миг пережитые ужасы зимы словно ледяной волной окатили; Лир выждала один вдох и ответила:
— А вы остались прежним, кузен.
— Буду считать это за комплимент.
Влюблённость окрыляла его без касания Всевышнего, молодила — в ярком свете дня седина почти не бросалась в глаза, словно волосы выцвели от солнца в долгом пути. Таким Лир его и видела в последний раз — благословляя своим восхищением.
Она проводила Ламберта взглядом до лестницы и облокотилась о стену, ожидая очередной мудрости от Годрика: хоть он и отошёл для вида, но всё слышал.
— Я горжусь вами, моя леди. Вы сделали верный выбор.
— И всё ещё не высказала всего, что думала, но кто я такая, чтобы указывать на грехи? Обвиняют обычно после победы, когда бросаться уже не на кого.
— Не волнуйтесь, капитан Императорской Гвардии точно знает, что делает.
Однако Лир волновалась — когда муштровала ополченцев и сквайров, наведывалась в церковь и на позиции лучников, ждала, пока охотники расставят ловушки в снегу и сама спрашивала, кто в чём нуждался для серьёзного боя — и даже не сомневалась, что Ламберт полезет не в своё дело из искреннего желания помочь. Она понятия не имела, какие опасности могли ждать в дикой местности, где даже эльфы и гномы сгинули, до смерти боялась лезть туда, но предполагала, что это неизбежно.
Демоны не заставили себя долго ждать и напали тем же днём; Лир встретила их на стене вместе с лучниками и магами. Годрик, как всегда, стоял подле неё и сосредоточенно следил за горизонтом. Первыми они увидели огромные силуэты высших демонов, пожирателей людских душ — самых чудовищных созданий, которых Бетрезен призывал в случае крайней нужды. Часть орды, проигнорировав крепость, направилась вслед за гвардейцами, а неповоротливые гиганты продолжили наступление.
Ополченцы молчали, словно давно смирились со своей участью, но в душе Лир с каждым мигом закипала злость: её люди страдали и выживали зря, если конец таков… Если бы не Ламберт со своей святой миссией! Лир сжала кулаки и взглянула в глаза людям, по чьи души привёл демонов её кузен.
— Готовьтесь, славные сыны и дочери Бергольда. Ничто не может сломить нас! — громко воскликнула она, оглядываясь по сторонам и пытаясь подбодрить каждого. — Да, время рыцарей на пегасах и архангелов прошло, но нам не нужны высшие силы, чтобы отстоять свой дом. Мы всегда были сильными…
Сенешаль подле неё кивнул и жестом дал команду лучникам готовиться. Демонам не было равных в ближнем бою и огненной магии, поэтому преимущество крылось только в расстоянии. Мелкие импы и обугленные проклятием люди первыми бежали к стенам со звериной целеустремлённостью, проваливались во рвы и наступали в капканы, освобождая дорогу сильным собратьям. Их кровь окропила снег, и Лир подняла взгляд к лесу, ожидая, когда хищники учуют пир: с первого дня вторжения охотники подкармливали их демонической плотью, приучая к лёгкой добыче.
Со стен полетели копья, стрелы, камни и молнии. Лир до сих пор стреляла медленно, но зато почти не промахивалась, если цель была крупной. Увёртливые мелкие импы шныряли у ворот и больше отвлекали, но когда их собратья попадали в ловушки, то бежали на помощь. Лир привыкла думать о демонах как о хаотичной силе, но в действиях орды чувствовался расчёт. Годрик тоже это заметил и велел сенешалю с частью людей проверить противоположную сторону крепости.
Среди мелких демонов Лир заметила высокую худосочную фигуру то ли с длинным костяным носом, то ли в маске; маг поднял голову, взглянул прямо на неё и поднял посох. Тени, похожие на гарь, окутали его и устремились вверх, сформировались в шары и вспыхнули.
— Ложись! — закричали все вокруг, и Лир инстинктивно упала на живот, прикрыв руками разрезы в шлеме.
Огненные камни влетели через стену в город, посыпались на крыши и на головы людей. Доспехи спасли Лир, но многим повезло куда меньше; их охватила паника. Она подползла к лежащему рядом лучнику, чья кожа на руках словно растеклась воском, оголив мясо, и призвала целительную силу. К ним спешили монахини, чтобы поставить бойцов на ноги.
Огненные камни продолжали сыпаться, и Лир, не сдерживая эмоции, требовала поскорее пристрелить тварь, затем сама пристроилась за укрытием и попыталась прицелиться — безуспешно: младшие демоны умело прикрывали своих господ. Годрик выглядывал из-за соседней балки, чтобы скорректировать огонь. Однако пока они нашпиговывали стрелами тощего мага, огромный демон без помех подошёл к воротам и начал рубить по ним секирой. Копейщики с противоположной стороны протыкали его через решётку и злили только больше. От могучих ударов ворота шатались, лязгали, но держались.
Лир оставила стену и побежала по лестнице вниз, но, не успев спрыгнуть на землю, увидела, как море огня растеклось через ворота, поглотило копейщиков и остановилось во внутреннем дворе. Люди разбегались подальше, а высший демон продолжал прорываться. Смрад горелой плоти заполонил крепость, и в шлеме от него не было спасения. Годрик привалил Лир к стене, мешая выйти во двор.
— Нужно добить всех магов. Вернись наверх и заставь людей сражаться, если потребуется, — скомандовала она. — В пламя я не полезу, не бойся.
Годрик облизнул губы и метнул нервный взгляд в сторону содрогнувшихся ворот; его волосы выбились из короткого хвостика на затылке, прилипнув ко лбу и высоким скулам. Когда-то Лир считала его копией Ламберта, а теперь понятия не имела, почему так решила. Должно быть, рыцарская честь и бравада уравнивали всех, мешая разглядеть личность, а Лир тошнило от напыщенных лозунгов и клятв.
Он улыбнулся, взглянув на неё, и скептически произнёс: