Страница 13 из 21
— Что орда направляется сюда.
Уже через неделю демоны отрезали последний лёгкий путь на юг, и что случилось с тамошними деревнями, никто не знал. Посреди леса день за днём рос их обугленный город, похожий на гигантское гнездо, и земля вокруг него покрылась не снегом, а пеплом. Огню не прижиться в горах, но только не адскому пламени Бетрезена.
Никто не знал горы так, как жители Бергольда. Лир, облачённая в шубу разведчика из белых волчьих шкур, своими глазами увидела полчища демонов и осталась незамеченной. Демоны копили силы после непростого перехода и к чему-то готовились, но люди не собирались просто сидеть и ждать: шпионов безжалостно убивали, а их трупы оставляли на съедение волкам — пусть привыкнут к горячей плоти. Нежить тоже обратила внимание на новых соседей, хотя их городище демоны брезговали трогать.
Старика в лесу видели всё чаще, и Лир велела держаться от него подальше: наверняка тот решил найти другого безумца для своих целей. К счастью, его появление связали с демонами, и монахини как следует запугали прихожан. Старик всё ещё говорил о внучке, но истории менялись, как и просьбы — то он просил воды из отдалённого родника, чтобы жертва ушла в лес себе на погибель, то предупреждал о конце света; охотники рассказывали, что он блокировал тропы каменными глыбами и пробуждал элементалей.
Казалось, весь мир сошёл с ума в одночасье, а Лир пыталась сохранить баланс в центре бури, где пока ещё спокойно. Город-крепость Бергольд продолжал стоять посреди снежных пустошей невозмутимой глыбой, и его жители, как обычно, адаптировались к изменяющимся условиям. Можно сказать, жизнь практически не изменилась.
Через пару недель после явления демонов, услышав колокол, Лир приготовилась к очередному бою, но, выйдя во всеоружии на стену, она увидела сине-серебряные стяги Императорской Гвардии на горизонте. Тяжеловооружённый конный отряд тонким ручьём поднимался с юго-запада, огибая лес и обвалы. Лир скомандовала поднять ворота, но на душе вместе пламенного восторга трупным червём извивалась тревога. Спустившись по ступеням, словно во сне, не чувствуя ног, она услышала родной голос, раздающий указания её людям:
— Разгрузите припасы, отведите лошадей в стойла и напоите, а также выделите комнату для леди — ей требуется отдых… И приведите проводника срочно!
Ламберт всё ещё внушал трепет даже незнакомцам, подгонял их своей уверенностью, статью и строгим взглядом. Конюх, увидев столько лошадей впервые за год, растерялся и не сразу вспомнил, что мог с ними управляться. Он схватил за поводья тощую белую клячу и помог слезть миниатюрной девушке: когда её босые ноги коснулись замёрзшей грязи, Лир вздрогнула. Рыцарь подле Ламберта тут же выделил её в толпе и нахмурился.
Тугой узел где-то в грудной клетке продолжал затягиваться, мешая вдохнуть, злость на незваных гостей струилась по венам, а в голове вовсю строились подсчёты неожиданных расходов, но Лир выпрямила спину, как подобало хозяйке, и дождалась, когда Ламберт спешится.
— Приветствую вас в Бергольде, дорогой кузен.
Лир понятия не имела, как изменилась за год изгнания, но Ламберта она едва узнала: светлый взгляд потускнел, как и волосы — впрочем, седина всё равно ему шла. Прошлое казалось таким далёким, идеальным, и образ Ламберта в памяти, к разочарованию Лир, сохранился иным. Ведь он вдвое старше её и давно начал седеть — почему же она раньше этого не замечала?
Он тоже не сразу признал родню — не ожидал увидеть, — хотя быстро нашёл, что подметить:
— Вы снова там, где опасно и трудно, — всего на миг Лир показалось, что вот он, рыцарь из её юности, тепло улыбался знакомой истории, однако следующим жестом мгновенно разбил иллюзию: — Пожалуй, вы мне здесь пригодитесь. Я оставлю вам письмо с распоряжениями. А теперь скажите мне, не хранит ли церковь записи о разрушенном храме Галлеана и портале?
— Я и без церкви смогу вам ответить, — Лир улыбнулась так, что испугались бы снежные волки, но Ламберт словно ничего не заметил — он никогда в самом деле не смотрел на неё, не видел.
— Чудно. Обсудим это в тепле. Леди Иноэль, запахните плащ, иначе простынете.
Босая девушка улыбнулась как блаженная, и Ламберт — Лир могла поклясться — чуть не растаял на морозе. Тугой узел в груди зашипел комком змей, но, к счастью, их никто не услышал. Лир распорядилась накрыть стол, пока кузен не принялся хозяйничать; остальные рыцари ужинали в хлеву, не подозревая, что там творилось несколько месяцев назад.
Однако раздражение вмиг улетучилось, когда Ламберт начал свой рассказ: об упавшей с небес звезде — Иноэль, — оказавшейся посланницей Всевышнего; о миссии, возложенной императором, сопроводить её, куда потребуется; что инквизиция не поверила в чудо и — какая неожиданность! — приговорила Иноэль к смерти, проявив в погоне невероятную расторопность. Лир не сомневалась, что они найдут способ пробиться даже через орды демонов: только красных стягов и не хватало под стенами! Ламберт уже обезглавил Иоганна IV, подарив пост Верховного инквизитора Ферре, и Лир тут же вспомнила его тёмный птичий взгляд в допросной.
— Я с ним сталкивалась — более скользкого типа ещё поискать.
— Не понимаю, откуда в этом человеке столько беспричинной ненависти, — искренне расстроилась Иноэль, словно надеялась подружиться со всеми существами на свете. Лир скептически пожала плечами.
— Не пытайтесь понять: все люди судят предвзято. Во времена смуты в Империи объявлялись десятки мессий, а один — как казалось, настоящий — чуть не стал её погибелью.
Лир искоса смотрела, как менялось лицо Иноэль — слишком наивной, чтобы профессионально прятать эмоции, — и мысленно торжествовала: посланница Всевышнего испугалась! Однако не мрачного прошлого — а чего? Возможности его повторить? Лир перевела взгляд на Ламберта, но тот пребывал в какой-то другой реальности, в которой его госпожа была чиста и невинна. Впрочем, здесь Лир тоже спорить не стала бы: самый разрушительный урон всегда наносили идеалисты — взять ту же инквизицию.
— На что вы намекаете? — вдруг подал голос оруженосец Стаффорд, который не сидел за одним столом с благородными и мессией, но определённо чувствовал вседозволенность. Его цепкий взгляд вновь, как недавно перед воротами, остановился на Лир.
— Это история, Стаффорд, а кузина просто обожает книги: столичная библиотека наверняка бы сгинула без её поддержки.
Бедный Ламберт не изменял себе: всё ещё видел в людях только добро, упорно в него верил — однако и разочаровывался наверняка так же бурно, с одного толчка. Лир пригубила привезённое с припасами вино и выразительно ответила взглядом хмурому оруженосцу.
Как оказалось, император призвал Ламберта вскоре после отъезда Лир — о котором он, впрочем, даже не слышал, как и о Бергольде: шутки местных о том, что Императорская Гвардия дальше тёплого места в столице не вылезала, почти отвечали действительности. Его удивляло всё: южные зубчатые горы, покинутые гномами более семидесяти лет назад, разруха дальних имперских деревень и малых городов, дикие эльфийские леса и негостеприимность их жителей.
— Здесь довольно скучно, кузен, поэтому всё примечательное бросается в глаза. Храм Галлеана находится на востоке, но на тропе пилигримов пропадали люди и эльфы, так что будьте осторожны. Нежить доставляет хлопоты, но мы справляемся. Недавно появились демоны — и это меня больше беспокоит…
Стаффорд многозначительно прокашлялся и слился с тенями в углу; Иноэль всколыхнулась, только рот открыла, чтобы выложить всё, но Ламберт взмахнул рукой. Его взгляд снова отливал сталью.
— Отдохните с дороги, госпожа, я всё улажу. Дорогая кузина, боюсь, демоны пришли за нами, и как только мы выдвинемся к порталу, они нанесут удар. Поэтому-то мне и нужна ваша помощь, чтобы завершить великую миссию, возложенную на меня императором. От неё зависит судьба всего мира, я чувствую.
Лир моргнула, сбросив морок пафосных речей Ламберта — больше они не имели над ней власти. Он просил стать для гвардейцев живым щитом, принять удар орды, отвлечь, ударить им в тыл на склоне горы — и ради чего? Лир перевела взгляд на покрасневшую до ушей Иноэль.