Страница 16 из 17
Когда день сдается, у меня больше прав, чем у тебя. Ты уходишь быстрым шагом от города прочь, пряча лицо под капюшон, чтобы никто случайно не увидел твою звериную сущность. Ее еще в тебе мало, но глаза начинают гореть желтоватым огоньком кошки, а человеческое тело ломит, предрекая превращение. Совсем скоро оно станет гибче, сильнее, ловчее, твой рост станет выше, а мускулы нальются силой и даже многослойные тяжелые ткани платья не скроют больше твоего звериного хвоста.
Я жду, когда сдастся вечер, и милосердно разливаю повсюду свой серебряный свет. Ты боишься, пытаешься забиться в привычную темень и прохладу, но я знаю это и потому с особенным удовольствием зажигаю озерную гладь звездным светом, проливаю его на кусты и кувшинки, настигаю тебя.
И тебе ничего не остается кроме как признать поражение и выйти из кустов к воде. Ты обращаешь ко мне свой взор, смотришь с укором и страхом, зная, что я – та единственная сила, что властвует над всей твоей натурой. Именно я решаю, станешь ты сегодня зверем или сумеешь сохранить свой облик…
Интересно, почему вашу породу так легко свести с ума с помощью одного своего появления в бархате неба? Одно появление в полную силу и вы уже не контролируете своих порывов, своих инстинктов.
Почти жаль. Наверное. Не знаю, ведь мне безумство знакомо лишь издалека.
Теперь, когда я тебя вижу, еще легонько скрываясь, так, чтобы иметь возможность и скрыться и раздаться в полную силу, я могу рассмотреть тебя.
Молодость почти нетронутая, почти не испитая. Нет в чертах еще заострения от бессонности ночей, нет еще жестокого залома возле губ, глаза не смотрят тяжело, нет – еще со страхом. Ты еще боишься и это прекрасно. Через пару лет, когда твое лицо посуровеет, когда оно растеряет свое очарование и огрубеет, исчезнет страх и останется усталость.
Твою дрожь я чувствую издалека…
Это не дрожь холода, ночь сегодня теплая, даже непривычно теплая. Это дрожь от ярости на меня и тех, кто сделал с тобой это, на весь свой род ярость. Это судорога стыда на себя саму и еще плохо сложенная, но уже заявленная мысль о смерти…
Это не сказанное: «может, так было бы лучше».
Почти жаль.
Ты прислушиваешься наполовину человеческим, а наполовину и звериным слухом, пытаясь уловить в гудении ветров что-то свое, напевное, успокаивающее. Беспокойно водишь плечами, когда ветер настойчив и ткань платья кажется уже несносной, мешает, как будто бы сдавливает непринадлежащее, неподвластное твоему разуму тело.
Ты боишься, а я наблюдаю.
Серебрятся кувшинки в воде, перемигиваются светлячки, как будто бы множество магических огоньков собрано здесь для тебя.
Собрано мною.
Если я появлюсь – тебе конец. Конец твоему человеческому, виват твоему чудовищному. Не принадлежишь, не чувствуешь, не веришь.
И только боишься, пытаясь замереть, чтобы ветер и свет серебряного неба не угадал тебя возле воды, где нет ни одной живой души, где никто не пострадает, если ты потеряешь контроль.
Вернее: когда ты потеряешь контроль.
Рано или поздно ты станешь зверем, вырвется на свободу сила, которую нарекут проклятой, пойдут по следу служители Животворящего креста и станут плести сказки о тебе для непослушных, не желающих спать детей.
Когда-нибудь это произойдет, я знаю.
Но сегодня мне очень жаль твою юность, и я медленно скрываю свой свет, оставляя твой силуэт темнеть в ночи.
Сегодня я дарю тебе контроль над самой собою.
12.
Лучше пропусти!
-Лучше пропусти, - Колдунья улыбается, и, хотя в этой улыбке вроде бы и не чувствуется никакой угрозы, Стражник наметанным глазом видит, как пальцы ее плотнее обхватывают магический посох и Ворон, сидящий на плече Колдуньи тревожно топорщит перышки, прекрасно зная, что за характер у его госпожи.
-Не пущу, - спокойно отвечает Стражник, оглядывая не самую лучшую компанию, подступившую к городским воротам. Колдунья, что и заговорила с ним, похоже, из лесных, судя по узору на ее посохе; Эльф – ну вот этим-то чего на месте не сидится? Вечно тянет этих эльфов искать справедливости не за себя даже! Гном-Пушкарь. Ну тут тоже понятно – Город славится камнями и рудниками, этому дай только пограбить – нет своего дома, вот и ходят по чужим, довольствуются подачками более могущественных, уцелевших магов и ведьм. Эх, могучие же были Гномы когда-то, а теперь…
Смотреть тошно.
Позади всех стоит девушка. Ну тоже понятно – Воительница, чтоб ее. Тоже на подвиги потянуло? Ну и животинка позади всех, навьюченный осел… вряд ли они тащили его весь путь, скорее всего – забрали у кого-то.
-Пусти, - Колдунья плотнее сжимает посох в пальцах, вот-вот и разорвет пространство заклинаниями, - пусти, идиот! Мы тебя не тронем.
-Приказ короля был ясен: не пускать никого, - Стражнику не страшно. Он долго уже живет на земле по человеческим меркам, учитывая же, что на жизнь его выпало четыре восстания, две войны и смута у трона – это почти подвиг! Даром, что коротать последние дни жизни приходится у врат Города, забытым, неоцененным, ему себя не в чем упрекнуть, он славно служил Городу. Что до королевской благодарности – она обходит стороною, черт же с нею!
-Поищем другой путь? – предлагает Воительница. Ее голос выдает легкую дрожь. Она знает, что если Стражник не подчинится – его сметут, смотреть на кровь же не хочет. Хорошая девушка. Жаль даже, что попала в эту компанию.
-Гм! Гм! – с сомнением выдает Гном, сопит носом, ему жарко, ему хочется есть, спать…
Колдунья оглядывается на компанию – ого! Да она не главная? Интересно – Колдуньи не работают на чью-то власть, обычно они сами по себе.
-Нет, - неожиданно твердо возражает Эльф, его голос тих, но тверд, - мы пройдем здесь. Мы идем за своим и нам негоже уподобляться крысам.
Колдунья кивает, обращается снова к Стражнику:
-Послушай, ты же хочешь мира?
А кто не хочет?
-Ваш король, - продолжает она, - совершает ошибку. Если его правление закончится, если…
Он совершает ошибки, да. Он заливает кровью страну. Город обнищал, но он – король!
-И если, - Колдунья нервно оглядывается на своих, Воительница хмурит брови, Эльф молчит, Гном многозначительно крутит усы, - на престол сядет достойный…
-Законный! – резко поправляет Гном, - хватит уже разводить здесь! Пусти, болван!
Стражник оглядывает компанию, взгляд его останавливается на осле. Вернее, на глазах осла, слишком уж умных…
Ну да, лучший способ спрятать кого-то – сделать его кем-то другим и оставить на виду. Вот, значит, как? Оригинально!
-Не пущу, - твердо заверяет Стражник, спиной чувствуя, как за его спиной, пока он тянет время, подтягиваются отряды Сопротивления, натягивается тетива, лязгает железо.
Колдунья разводит руками, изображая целую пантомиму внутренних мук, дескать, вот, вынудили ее – она не хотела!
А в следующую минуту Стражника в грудь ударяет красная вспышка, он почти сразу же теряет сознание и оседает у ворот Города таким образом, что те распахиваются под грузом его тела, представляя взору путников отряд Сопротивления.
-Переговоры – это не твое, - мрачно замечает Воительница.
-Обойдемся без них, - пожимает плечами Гном.
-И без драк, - разочаровывает его Эльф, - взгляните: они сдаются. Они ведь не идиоты…знают, когда предавать.
-Неужели мы совершаем благое дело? – Колдунья опускает заклинание, улыбается. – Кому скажи - не поверят.
-Идём, - решает Эльф и первым заходит в сдавшийся без боя Город, отряды расступаются перед странной компанией, позволяя идти к дворцу…