Страница 14 из 19
10. Его болезнь
Когда молодой король – Его Величество Карл слёг в постель с болезнью, его родной брат – принц Филипп мгновенно заперся у себя и заявил, что не собирается никого видеть.
Он не был идиотом и прекрасно знал, во что выльется любая встреча во время болезни его родного брата: королевство нуждается в короне, королевство хочет видеть короля. Хотя бы временно кто-то должен нести бремя трона, а там, кто знает, может быть, молодой король и не выберется из болезненных объятий и оставит эту бренную землю.
Наследников у него еще нет. Кто-то должен взять престол и, кто может быть лучшей кандидатурой, чем принц Филипп, его брат? А вот что по этому поводу думает сам Филипп – вопрос плачевный.
А сам принц Филипп с раннего детства увлекающийся историей и литературой, и проводящий все время за этими дисциплинами в ущерб остальным, к огорчению множественных своих воспитателей, заметил, что чем дальше держишься от трона – тем целее будешь. Он давно решил для себя, что душные тронные залы, ответственность за все земли и постоянные петли интриг, ловушки, шепоты, шелесты, доносы, риск – это не для него! Нет уж и нет!
Ему по душе были празднества, развлечения, и число их росло с каждым годом по мере его взросления. Его пытались наставить на путь истинный, но принц оказался своенравным и отвечал, что править он не будет, значит, его следует оставить в покое.
В конце концов, Филипп отвоевал себе право быть придворным шутом. Право любимого шута короля, который не скрывал своей зависти к брату, которому удалось сбежать от тяжелой бархатной ткани камзолов, от короны, что давила на голову – от всего!
Его Величество Карл, который привык с ранних лет опасаться каждого и заранее подозревать в любом своем приближенном потенциального врага (так его учили), только в брате своем не видел угрозы, точно зная, что тот скорее утопиться, чем позволит надеть на себя корону.
Филиппу прощалось все. Ему прощались многочисленные любовницы, имевшие ревнивых и знатных отцов, мужей и женихов. Ему прощались похабные и грубые шутки с послами, любые выходки, все памфлеты, скабрезности, опоздания, пародирование – всё! Его Величество Карл обожал и находил забавным выходки принца и хохотал каждый раз от чистого сердца – и в этом было его последнее, абсолютное безопасное упоение!
Двор не одобрял. Двор хмурился, шептался. Королева-мать предприняла попытку воззвать принца Филиппа к ответственности за свой дом, воззвать прилюдно, но потерпела поражение, когда ее младший сын на фразу:
-И вы должны помнить, откуда идет наш род!
Ответил с привычным шутовством:
-От праха земного, в прах и уйдет.
После чего тряхнул головою, развернулся на каблуках и, изображая из себя известную походку министра за финансами (тот подворачивал раненую в далеких боях ногу), заторопился прочь…
-Ваше величество, - заговорил с ошарашенной королевой-матерью тогда наставник обоих ее детей, - принц Филипп не глуп. Он очень умен и показывал блестящие успехи в моих занятиях, просто его точка зрения выходит за пределы его долга. Он знает, что ему не быть королем, что престол займет его брат – Карл, но я уверен, что в решительный момент вы будете поражены своим младшим сыном! Не приведи небеса, конечно, свершиться такому моменту!
Королева-мать поджала сухие губы и ответила:
-Мой сын выставляет себя на посмешище! Только и всего. Это его месть за те благодетельства, что ему даны.
-Я так не думаю, - возразил с осторожностью наставник, - я думаю, что это его протест, который пройдет с годами. В конце концов, ваш сын король! И он обожает Филиппа, и обожает его именно таким, так стоит ли вмешиваться?
На это королева-мать уже не стала отвечать и просто прожгла самым злым и яростным взглядом своего собеседника, но тот не смутился – он знал ее уже не первый десяток лет и помнил молодой еще красавицей, что робко поднималась по здешним лестницам…
Когда король слег, Филипп первый бросился к постели брата, и убедившись, что тот жив, налетел на лекаря, с требованием объявить, что с Карлом.
Испуганный сверх меры лекарь объявил, что у короля переутомление и болезнь его не опасна, но около месяца ему придется провести в постели..
Месяц при дворовой жизни – это вечность. За месяц можно стать фаворитом короны, можно потерять все, можно стать любимцем, впутаться в три десятка скандалов, и оказаться в забытьи.
Почуяв на своей спине взгляды, которые выражали одну общую мысль о том, что на время болезни Карла кто-то должен сопроводить деяния трона и кабинета министров, Филипп, не дожидаясь, пока взгляды станут словами, бросился к себе, в свои покои, заперся и объявил, что будет готов принимать только тогда, когда его брат встанет с постели.
***
Сначала под двери пожаловала королева-мать с кабинетом министров и наставником.
-Мой сын, откройте! – потребовала королева-мать.
-Разве мой брат встал с постели? – крикнул Филипп, даже не приближаясь к дверям.
-Откройте! Вы ведете себя как неразумное дитя. Вам надлежит на время болезни Карла принять его обязанности.
-Ну, он-то мои не принимал! – издевательски отозвался принц. – Когда я болел, он не пил вина вместо меня! Когда я болел, он не кружил головы женщинам за меня.
-Филипп!
-Матушка!
-Откройте сейчас же! Я вам…приказываю!
-Приказать мне может только король, - не сдавался принц.
-Я ваша мать, и я требую повиновения!
-Я ваш сын и я требую, чтобы вы оставили меня! В конце концов, я всегда был про запас. Только вот Карл не умер, он жив и скоро встанет, а вот меня вы не увидите! – для верности, в подтверждение своих слов, Филипп швырнул в дверь кубок.
Кубок произвел значительный грохот, врезавшись в двери…
-Вы унижаете свою мать! – плаксиво, давя на жалость, когда не вышло авторитетом, взвыла за дверью королева.
-Вы унижаетесь сами, - не согласился Филипп.
-Давайте я, - мягко предложил наставник и отодвинул остолбеневшую королеву-мать в сторону, - позвольте? Спасибо. Ваше высочество, откройте, мы просто поговорим.
-Мы и сейчас прекрасно говорим!
-Хорошо, ваше высочество, корона оказалась в опасном положении.
-А когда было иначе?
-Филипп! – не выдержала королева-мать и снова бросилась к дверям. – Открой дверь! Немедленно открой дверь и прекрати нас позорить!
-Вот видите, - с притворным вздохом отозвался Филипп, - какой из меня король, когда я унижаю весь кабинет министров и родную мать? Плохой, плохой король. Ищете себе другого!
-Ваше высочество, - наставник знаком попросил отвести рыдающую королеву-мать в сторону, чтобы лучше слышать, - прошу вас, ну будьте разумны!
-Я в высшей степени разумен, клянусь вам в этом!
-Ваше высочество, это только до выздоровления вашего брата!
-Ну, тогда еще лучше: у вас есть моя мать, она – знатная интриганка, у вас куча министров, зачем вам шут? я даже в совет не вхожу!
-Филипп,- снова подала голос королева-мать, - ты – неблагодарный человек! Ты не желаешь помочь своей стране!
-Напротив, - посерьезнел голос принца, - я помогаю! Я не занимаю престол! помните, вы ведь все учили меня, что каждый должен заниматься своим делом? Матери, например, должны любить своих детей, короли править, а шуты праздновать. Так вот – я шут. Почему я рожден в семье королей – непонятно, когда я умру, я спрошу об этом у бога, а пока… подите вон!
-Филипп!
-Откройте, ваше высочество!
-Филипп, я вас прошу! Будьте благоразумны!
Но принц, выдержав в течение получаса эту атаку в полном молчании, не реагировал ни на стук, ни на слезы, ни на угрозы и даже на проклятия родной матери не реагировал. Он знал, что время мирное, что пока он будет разбираться в тонкостях всех дел, ведь если делать, то делать хорошо! А это требует вдумчивости – так к этому периоду Карл уже встанет с постели. Лекарь обещал!