Страница 90 из 252
В его голове, в уголках сознания мелькнуло два лица. Два любимых человека.
«Моргана… Мелеагант…»
Темнота сгущалась так быстро, что не хватало никаких сил остановить её. Боль перекрыла всё, что было можно, закружила, подхватила и швырнула, раздавила последние надежды.
«Я буду ждать вас».
Удавка закрутила последнюю петлю на его жизни, подвела к последней черте. И наступило блаженное ничто, омрачённое последней мыслью:
«Я люблю вас»
Тело Уриена Мори, лишённое чувств, лишённое всего, что могло бы вернуть ему жизнь, зажечь в нём какие-то отголоски света, упало на каменный пол. Несколько раз оно инстинктивно дёрнулось от угасающих импульсов и затихло уже навсегда. Взгляд, в котором ещё недавно было столько надежды и мечтаний, остекленел.
Разодранное горло и грудь, уродливый след от удавки на шее, каменный грязный пол и смятая одежда — вот и всё, что осталось от древней крови, от древнего рода, последнего наследника семейства Мори.
-Ну-ка! — Кей лихо перевернул носком сапога тело Уриена и несколько раз потыкал в него ногой, чтобы убедиться, что всё кончено.
-Как-то…плохо, — подал голос мужчина с землистым лицом. — Он ведь всё-таки, рыцарь, граф…
-Убитый при попытке к бегству, — процедил Кей. — Ладно, друг мой, не переживай!
Кей кивнул второму своему соратнику — немому прислужнику, наёмнику без чести и совести, без всего, что отличает человека от зверя. Тот угадал его намёк. Глухой удар, возня, вскрик…
Жизнь мужчины с землистым лицом оборвалась. Кей предпочитал не оставлять никаких свидетелей. Второй же ничего не скажет, если даже захочет.
-Ну…- Кей наклонился к телу Уриена и издевательски потянул его за нос, — всё кончено, братец! Надо было знать своё место. Эх…
Кей поднялся, оглядел ещё раз труп графа и неожиданно наступил ему на лицо сапогом. Послышался неприятный хруст, свидетельство ломающихся костей, свидетельство последнего унижения.
***
Мелеагант растворился в немоте ночи вместе с Лилиан, которая так и не нашла в себе достаточно сил, чтобы взглянуть на Моргану после её поцелуя с Артуром.
Ланселот растерянно взглянул на фею:
-Эм, леди Моргана, а что мне делать? Куда идти? К Артуру?
-В лес, — усмехнулся Мерлин, прижимая к груди бутылку с остатками вина. — В лес, за шишками.
-То есть, — Ланселот взглянул на друида, — вы шутите? В лес?
-Я же сказала, что в лес, — пожала плечами Моргана. — Набери мне шишек, и всё будет хорошо. Артур, если встретит, не заподозрит ничего, ровным счётом.
Ланселот, тревожно оглянувшись на неё, вышел из дверей, и до Морганы вдруг дошло, что она всё ещё в его плаще. И более того — Артур видел, что она в плаще Ланселота. Видел и не среагировал? Не заметил? Не дошло?
-Артур, — Моргана хотела было что-то сказать, но рука её вдруг скользнула на живот, она вскрикнула от резкой боли.
-Моргана, — Мерлин перепугано метнулся к фее, но она обмякла в его руках, — чёрт…
Мерлин переложил Моргану на софу, и щелчком пальцев вызвал Лею.
Она материализовалась в его комнате мгновенной молнией:
-Мерлин?
-Вызови Гаюса, — попросил друид, — живее, Лея…
Гаюс — придворный врач при короле Артуре, не пользовался такой популярностью, как Мерлин, но сам друид Гаюса уважал, как мог уважать коллегу. И сейчас, когда стоял вопрос о том, кто будет помогать Моргане разрешиться от бремени, Мерлин даже не раздумывал и минуты. Гаюс поможет Моргане родить Мордреда, а сам Мерлин…
Сам Мерлин готов был умереть. Для неё. Он приготовил две серебряные чаши. В одной должна была быть его кровь, в другой — её. Он должен был испить её крови, а она — его. Вот и весь ритуал — две раны, нанесённые особенным кинжалом из очищенного серебра, две чаши из серебра, две жизни…одна смерть.
Самая жестокая магия всегда примитивна. Самая жестокая смерть всегда имеет самые земные причины.
Моргана застонала, извиваясь на своей софе:
-Как больно…
Она заговаривалась, что-то шептала, но Мерлин, боясь приблизиться к ней, чтобы не сломаться, чтобы не сдаться, не отступить, не передумать, стоял в стороне и слышал не всё.
-А…Лансе…
Мерлин не обернулся. Он стоял, глотая слёзы — беззвучные и последние.
«Мелеагант, если ты меня слышишь», — позвал Мерлин в пустоту, в которой только что растворился принц де Горр, и ушла Лилиан, — «Я скоро умру. Позволь мне проститься с Лилиан, позволь мне проститься с тобою».
-Лот…- закончила Моргана какую-то очередную бессвязную бессмыслицу и закричала вновь от боли. — Господи, помоги мне. Почему…
«Потому что ты можешь», — подумал Мерлин и увидел, как за окном проскользнули две огромные чёрные птицы, тенями скользнули за окном.
Друид распахнул окно. Моргана, ощутив свежесть, тихонько застонала, ей стало легче.
-Что происходит? — птица упала на пол, взметнулись чёрные крылья, и перепуганная Лилиан бросилась к Мерлину, — Мерлин!
-Тише, — прошептал друид. — Мелеагант, я обращаюсь к тебе. Помоги Лилиан. Не дай ей…вмешаться. Я должен отдать жизнь за Моргану.
Лилиан охнула и бросилась к Мерлину, не то в попытке ударить его, не то в попытке обнять, но Мелеагант отстранил её и друид кивнул ему:
-Ещё не время для прощания, спасибо.
-Ты отдашь жизнь за неё? — Мелеагант, удерживая Лилиан, кивнул в сторону снова застонавшей Морганы. — Это из-за заклятия? Из-за Мордреда?
Мерлин кивнул. В дверь постучали. Друид жестом велел прятаться, Мелеагант потянул Лилиан за собой в уже облюбованную заговорщиками кладовую, но, проходя мимо софы с извивающейся полубессознательной Морганой, он ясно услышал произнесённоё ею слабое:
-Артур, пожалуйста… Артур!
Лилиан тихо плакала и повиновалась принцу, а сам принц предпочитал оставить скорбь до лучших времён.
Между тем, пока Гаюс исследовал Моргану, Мерлин сжигал последние следы своих последних интриг в камине, Гвиневра, извещённая Леей, бежала к Мерлину, чтобы поддержать фею, Артур узнал ужасное — граф Уриен Мори мёртв, был убит при попытке к бегству.
А ещё он нашёл на своей постели письмо, написанное тонким почерком. Развернул, заинтригованный и прочёл:
«Мой дорогой ученик, мой милый король! Я пишу тебе, потому что слишком ослабел для разговоров. Жизнь Морганы в опасности. Она знает это. Она всегда знала это. Рождение сына должно её убить, но я не позволю этому свершиться, взамен отдавая богам смерти свою душу и свою жизнь. Я испортил жизнь Моргане. Я испортил её и тебе. Я прошу у тебя не мешать мне, ведь если выбирать между нею и мной — я должен умереть. Я и только я. У вас будет сын. Вы будете ещё полны жизнь. За вами будущее, а за мною — прошлое и боль. Я оставляю тебя в самый неподходящий момент, привязавшись к тебе, как к последнему источнику своих надежд.
Заклинаю тебя быть королём, которого заслуживает Камелот. Заклинаю тебя быть отцом, которого заслуживает твой сын. И будь всегда справедлив. Тебе дано было великое счастье — выбор пути, удача…и ты не посмеешь потерять всё. Я не знаю, когда ты прочтёшь это письмо, Артур. Возможно, меня уже не будет на свете. Мы оба совершили много ошибок, но я надеюсь, что своими молитвами я отмолю хоть часть своих грехом. Заботься обо всех. Будь милостив. Будь щедр. Я не могу подобрать всех слов, чтобы описать то, что я чувствую, но так будет верно, Артур. Моргана явит наследника, а я сохраню ей жизнь, тотчас умерев. Возможно, я успею ещё проститься с нею…
Прощай, Артур.
Прощай, сын Утера Пендрагона!
Прощай, король. Мой путь уходит к немоте. Прощай, прощай…тысячу раз. Тысячью слёз.
Твой верный друг. Твой преданный соратник. С последним приветом — Мерлин».