Страница 8 из 252
Зарисовка - 4
-Гвиневра, дорогая моя сестра… — голос Морганы был наполнен такой сладостью, певучей и нежной, а на лице феи была такая маска доброжелательности, что заподозрить её в корыстных целях не представлялось возможным.
Гвиневра подняла голову, отвлекаясь от полушутливой болтовни со служанками, взглянула на Моргану и взгляд её потеплел. Королева поднялась навстречу сестре своего мужа, и фея внезапно заметила, как изменилась Гвиневра за это время. Не прошло и месяца со дня, как официально она стала женой Артура, но не было на лице этой девушки счастья. Скорбь немым полотном легла на черты нежного облика, лицо стало бледнее, в движениях появилась болезненная рваность чувства. В глазах стояла бесприютная тоска.
На мгновение Моргане стало жаль девушку. И в то же время ещё одно чувство накрыло фею с головой ядовито-зелёным шёлком. Зависть. То, что сушило Гвиневру изнутри, было столь сильным чувством, столь глубоким и столь зловещим, что Моргана даже пожалела, что не знает сама его, не выпила этой чаши.
Порывистым движением Моргана обняла Гвиневру в ответ, на мгновение, пожелав ей про себя удачи и искренного счастья.
-Пошли прочь, — сухо бросила Моргана в сторону служанок. Те нахмурились, не зная, как действовать. — Живо!
Гвиневра сделала неровный шаг, чтобы остановить их, не понимая, зачем Моргана прогоняет её свиту, но фея остановила королеву по-хозяйски, грубо.
Служанки выскочили как ошпаренные. Юркие, тонкие и ладные собой, схожие между собою, одинаково глупые на взгляд Морганы, расходные. Такими можно жертвовать без разбора, таких можно подкладывать под графов и герцогов, с помощью таких можно добывать информацию… кто будет разбираться, что там, на душе у одной из них? Никто.
Гвиневра стояла перед Морганой, опустив голову. Она была на голову выше феи, но сейчас под её взором, острым и проникающим в самую глубину души, сжалась, движимая бесконечностью вины. Ещё бы…она ведь поняла, что совсем не любит Артура. Предала его любовь, обменяв на любовь рыцаря. Король пал в её сердце, уступив место рыцарю. Сумасшествие. Безрассудство.
Моргана похлопала Гвиневру по плечу, ласково, понимающе. И чуждо для себя.
-Сестра, — позвала фея и Гвиневра подняла голову, глядя сквозь слёзы на сестру своего мужа.
-Я рада твоему приходу, я…- Гвиневра отшатнулась, подумав вдруг, что недостойна таких объятий от Морганы. — Спасибо. Не знаю — твой приход он…
Она закрыла лицо руками, пряча слёзы. Слёзы душили её теперь постоянно. И она с трудом скрывалась от любопытных взглядов своей свиты. Но разве могла она скрыться от феи?
-Ты любишь моего брата? — тихо спросила Моргана, обнимая Гвиневру.
Гвиневру обожгло вопросом, рвануло изнутри — ударило тёмным огнём страха. Она попыталась закричать, что Моргана не права….нет, не из страха за себя. Из страха за то, что ей придётся признать перед самой собой этот факт. Факт того, что она потеряла чистоту своей души, что она топит себя каждый день в гнетущем обмане, что каждую ночь она плачет по ночам совсем не от переизбытка счастья.
-Вот так…- Моргана переплела пальцы между собой, глядя на Гвиневру как зачарованная. Плавность движений королевы оставила её и теперь Гвиневра была живее, сильнее духом и как-то возвышеннее. Впервые в этой юной девушке появилась душа. И глубина.
Гвиневра отступила на шаг, слегка наклонив голову набок, она взглянула на фею и смиренно и почти равнодушно спросила:
-Расскажешь ему?
Первым порывом Моргана хотела сказать, что да. Расскажет. И в красках. Так брату будет больнее. Но тут же, встретив мысленным взором взгляд Артура, который покроется навсегда пеленой бесконечной ненависти и горя, встретив реальный взгляд Гвиневры, в котором читалось, что она готова принять и смерть, и позор, заменяя этим терзание своего скорбного духа, поняла, что нет… промолчит.
Во всяком случае — пока промолчит.
Моргана тянула с ответом, впитывая напряжение, наслаждаясь и упиваясь своей властью. Подумать только, одним словом она может разрубить душу Артура, а может — спасти. Хотя бы на время. Божественная власть. Сила.
-Нет, — ответила фея с усмешкой. Села в одной из цветных кресел и почти сразу вскочила с проклятиями, обнаружив, что села на шитьё. Цветные ниточки поползли по полу. Моргана швырнула кусочек ткани в сторону, разозлённая на такую мелкую досаду.
Лицо Гвиневры изменилось. К скорбному чувству прибавилось недоверие. И изумление.
-Почему? — спросила королева, делая шаги к своему месту, не сводя взгляда с Морганы. — Почему? Он ведь твой брат!
Моргана с удовольствием упала в мягкое и теперь уже свободное кресло, и лукаво улыбнулась, глядя на измождённую Гвиневру.
-Почему? — переспросила фея и сделала вид, что задумалась. — Потому что я не обязана причинять брату боль раскрывая ему чужой грех. Потому что сама я не знала того, что гложет тебя. Потому что…
Моргана поперхнулась словом и не решилась добавить, что завидует и что уже вплела Гвиневру в свою многоуровневую интригу.
-Потому что хоть кто-то должен иметь шанс на счастье, — выкрутилась фея. Выкручиваться из сложных ситуаций было её основным занятием. С недавних пор — даже официальным. Именно по этой причине она и имела голос в совете, присутствовала на заседаниях и могла вести многие дела. Артур понимал, что не создан для переговоров, дипломатии и договоров с герцогствами, а Мерлин просто имел слишком высокий уровень морали…с чего-то, и отказался заниматься подобным.
Гвиневра с минуту обдумывала слова феи и отвернулась к окну, задумчиво вглядываясь в небо, которое постепенно розовело, погружаясь в пожар. Похожий пожар царил и в сердце Гвиневры. И не было спасения.
-Я всё думаю сказать ему, — выдохнула королева, обнимая себя за плечи.
-И что будет? — развязно поинтересовалась Моргана, раскидываясь в кресле совсем не так, как подобает леди. Признание Гвиневры привело бы к тому, что Артур неизменно скорбящий, печальный, отпустит и её, и Ланселота далеко-далеко, на свободу, в их любовь. Это не для Морганы. — Знаешь, что будет?
Гвиневра пожала плечами. Равнодушно и тускло:
-Мне всё равно, что он сделает со мной.
-Похвально, — не сдалась фея. — Но я думала, ты любишь Ланселота…
Гвиневру снова обожгло. Раскрыта. Поймана. Как? Боже, услышь. Защити! Защити его!
-Так ты и имя его знаешь? — королева взглянула на Моргану, поворачиваясь. — Что меня выдало?
-Что вас выдало…- мстительно уточнила фея. — Знаю, да. И я думала — ты любишь его. Я ошибалась!
Гвиневра в одно мгновение оказалась у кресла Морганы. Упала на колени, вцепившись пальцами в шёлковую накидку на кресле, и та заскользила к полу. Лицо Гвиневры исказил страх…и ярость.
-Ты не знаешь, о чём говоришь! То, что я чувствую к Ланселоту… я люблю. Люблю его! Слышишь? Слышишь ты…фея? Не смей заявлять, что моё чувство лживо. Не смей!
-Поднимись, королева, — мирно отозвалась Моргана. — Если любишь, то подумай, что за твоё признание с ним сделает Артур! В лучшем случае его ждёт бесчестие. И позорная смерть. Ты этого хочешь?
Последние слова Моргана выкрикнула в лицо королеве. Оглушённой внезапным новым страхом, опустошённой.
Она снова отступила от кресла. Стояла, потупив голову.
-Поэтому я и молчу. Живу…живу так. До другой жизни молчать стану.
-С другой стороны, — Моргана снова обрела ласковость в голосе, встала и обняла Гвиневру за плечи, — с другой стороны, разве ты обязана умирать и мучиться? Ты ведь молода. Ты имеешь право на ошибку. Ты имеешь право выбирать. Ты имеешь право на счастье…
Сколько она говорила. Сколько она влила в свой голос сладкого мёда, мягкости и нежности, уговаривая, подталкивая Гвиневру к просчёту, оглушая и ослепляя её блестящими перспективами.