Страница 79 из 252
Зарисовка - 24
-Мы должны тянуть время, пока не свяжемся с Мелеагантом! — подвёл итог друид, и повисло гнетущее молчание. Гвиневра не выдержала тишины напряжения и едва дыша, спросила:
-Как?
-Ты его жена, придумай что-нибудь! — возмутился тактичный друид. — Отвлекай его от мыслей о судьбе Уриена как хочешь, умасливай, отвлекай, не давай ему сосредоточиться…
Моргана скосила взгляд на Гвиневру и по её посеревшему лицу поняла, что девушка не справится. Слишком чиста была ещё душою королева, чтобы плести верёвки из Артура, слишком честно хотела жить. Фея не была единственной, кто подумал об этом, Лея подхватила мысль её и предложила:
-Я могу попробовать…
Гвиневра уцепилась за эту идею со всей благодарностью, на какую вообще была способна. Закивала — мелко и кротко, примиряясь со всеми методами своей служанки и сестры, о чём, впрочем, она и не знала.
Моргана вздохнула, понимая, что со своей стороны придётся ей закатывать Артуру настроение в сторону истерики и обид.
-Ради Уриена…- напомнил, словно бы догадываясь, Мерлин, и фея кивнула, сдаваясь.
На том и разошлись. Лея выскользнула вместе с Гвиневрой в сад, Моргана в дверях дожидалась Ланселота, чтобы вместе с ним пойти на Совет, на который, случайно или же нарочно не был приглашён Мерлин.
-Дурной знак! — Моргана хмурилась.
-Не переживай, Мора, — назвал её детским именем друид. — Не переживай, скоро это будет неважно.
Ланселот колебался, глядя на друида, словно бы ожидая от него чего-то…
-Потом договорим, — отмахнулся он. — Ступай, дама ждёт!
Ланселот покорился. Путь до верхней галереи проделали в молчании, затем Моргана не выдержала и, прищурившись, ехидно спросила:
-О чём ты мог говорить с Мерлином? Вернее, о чём Мерлин мог говорить с тобой?
-Я не хотел бы отвечать на это, Моргана! — признался Ланселот, пропуская женщину впереди себя в двери залы. — Честное слово, не хотел бы!
-Ладно уж, — обозлилась она, — но я тебе припомню. Мы ведь все связаны общей идеей сейчас! Скрывать что-то…
-Всё равно, что думать о перевороте, — уколол безошибочно рыцарь, снова пропуская Моргану, — да, я понял.
-Если скажешь об этом, хотя бы заикнёшься…- прошипела она угрожающе.
-Я всё понимаю, Моргана!
Ланселот пропустил Моргану в Совещательную Залу, и говорить им больше не представилось возможным.
Совещательная Зала была, наверное, единственным постоянно оживлённым помещением, которое не подверглось с приходом Артура перепланировке и существенным изменениям. Когда Моргана приходила сюда тайком, чтобы посмотреть на жизнь Утера Пендрагона, и когда приходила сюда открыто, пытаясь вернуть себе титул, Зал являлся таким же, как и сейчас. Каменный колодец — круглая комната, в центре которой огромный стул и по контуру его расставленные кресла первой линией, второй линией — скамьи, третьей — скамьи уже полукругом. Между всеми скамьями и креслами узкие проходы. На самом же столе свалены листы и папки, пергаменты и чернильницы — это работающие проекты и неработающие по той или иной причине, указы, приказы, распорядки, уставы…всё, до чего не дошли руки Артура.
Моргана заняла своё место — она сидела в дни Больших Совещаний рядом с королём Артуром — по левую руку от него, в дни Малых — напротив, рядом с Мерлином. Сегодня было назначено Малое совещание, но Моргана решила наступить на горло принципам и гордости и села рядом с королём, которого ещё не было. Возражать ей никто не стал.
Ланселот нашёл себе уголок в первой линии, за столом, между Гавейном и ещё одним рыцарем, чьё имя Моргана постоянно забывала, зная лишь, что начинается оно с «В», и представляет собой длинное плетение гласных и согласных.
Моргана не могла не заметить опустевшее место графа Уриена Мори на два места левее её собственного — там традиционно он располагался, туда Моргана привычно косила взглядом, а теперь — пустота! Страшно.
Короля не было, дверь открывалась, впуская того или иного рыцаря, барона, графа или герцога — всех, кто был при дворе. Остальных призывать не было сегодня смысла.
Моргана откровенно скучала и решила в отсутствие Артура влезть в разговор барона Клименса и герцога Сувронского, чтобы хоть как-то развлечь себя. У них как раз выходил какой-то жаркий спор.
-Нет, нет, нет! Я прекрасно знаю ваше тщеславие, дорогой барон! — ухмылялся герцог, поправляя тонкий кружевной воротник. — Ваши портреты развешаны в спальнях ваших слуг по вашему приказу!
Моргана не удержалась и хихикнула. Барон смерил её взглядом и с удвоенной силой бросился на своего врага:
-А ваши портреты валяются в сточных ямах ваших же слуг!
Моргана с интересом перевела взгляд на его противника, ожидая ответа, и он не заставил себя ждать слишком долго:
-А вы заступились за предателя Мелеаганта!
Упоминание этого имени обожгло Моргану, она охнула, но её реакция была истолкована спорщиками по-своему.
-Точно так же, как за вас заступился мой брат ещё перед Утером! — отозвался барон Клименс, яростно теребя воротник своего плаща.
-А вы пытались связаться с саксонскими наёмниками! И мне доподлинно известно, что вы истратили на это…
-А вы истратили эти же деньги на продажную любовь герцогини Роланской!
Моргана уже не пыталась встать на чью-то сторону и просто наблюдала за разгорающимися страстями.
-А вы едва не бежали из Камелота после позорного поражения от графа Уриена!
Вот здесь Моргана уже ожидала подобного и потому, сжав зубы, сдержалась.
-А вы вовсе не хотели участвовать в турнире, зная, что он покажет истинное лицо каждого рыцаря!
-А вы и вовсе лица не кажете с того самого турнира к народу, боясь, что кто-то узнает вас, в выпавшем из седла рыцаре!
-А вы…
-Господа, — смеясь, влезла всё же Моргана, понимая, что если она не остановит этот поток ссоры обиженных детей, то его не остановит никто, — господа, успокойтесь!
-Моргана, — вежливо обратился к женщине барон.
-Моргана! — не так вежливо позвал герцог, — я думаю, вам не следует судить нас сейчас!
-Я сестра короля, — просто напомнила фея. — Я прошу и даже приказываю вам успокоиться.
-Обязательно, как только герцог признает себя ничтожным, — пообещал барон.
-Обязательно, как только барон признает своё поражение, — в тон ему пообещал Сувронский.
«И это моя жизнь!». — с горечью подумала Моргана, но тут торжественно распахнулись двери и появился Артур. Все поднялись, приветствуя короля и даже Моргана встала.
И тут же пожалела об этом.
Артур, заметив, что Моргана сегодня, вопреки обыкновению, сидит не против него, а рядом, да ещё и встала, чтобы приветствовать его, а не забилась в самый дальний угол, чтобы сверлить его взглядом, вспоминая недавние события, подбежал к сестре и весьма триумфально расцеловал её в обе щёки.
Моргана, сконфузившись, поспешно села и только тогда заметила, что Артур появился в сопровождении не только Кея, который тотчас юркнул к Гавейну, но и в компании молодого черноволосого юноши.
Моргана впилась в него взглядом, пытаясь понять, почему он не занял своё место, а лишь молча стоял у дверей с грустной улыбкой, не будучи представленным. А ещё она пыталась сообразить, где видела его черты лица, такой же разрез глаз, такие же крылья носа, скулы, линию губ…
И не могла понять!
Первым вещал рыцарь Эжон. Он говорил скучно и нудно, рассказывал о сорванных поставках хлеба в южные земли, о том, что золота снова не хватает, а шахты проседают…
Насколько знала Моргана, половина из сказанного им было ложью — фея знала, сколько выдаётся на его земли из казны королевства и имела достаточное количество шпионов, чтобы знать, сколько тратится на хлеба и восстановление затопленных недавно шахт и сколько идёт в карман Эжона. Она находилась в финальной стадии подготовки секретного доклада королю о махинациях рыцаря и не стала даже слушать — вся его сегодняшняя информация была ей хорошо известна.