Страница 55 из 252
А что было ещё забавнее, он соорудил её в кривом виде, но Моргана честно проходила с ней до ухода Ланселота.
Мерлин улыбнулся — за Моргану можно не переживать, она не пропадёт. Ещё есть Уриен.
Да, Уриен…несколько мрачный в последние дни, избегающий свою возлюбленную, но всё-таки, любящий… Мерлина ведь не проведёшь.
Лилиан… да, Лилиан жаль. впрочем, вряд ли Мелегант даст её в обиду. Сам обидит, и сам же получит от неё. Но Лилиан в любви своей не будет знать наслаждения и конца. Она будет мучиться от бездонности чувств этого…человека? Да, наверное, человека.
Мерлин вспомнил, как Лилиан, маленькая девочка ещё, протягивала мальчику-подростку цветочек, вырванный с корнем из его клумбы. А он, мальчик-Мелегант, прибывший вместе с отцом своим к Мерлину, торопливо спрятал этот цветок, оторвав коренья и грязь.
Мерлин предпочёл тогда не заметить, что его любимая клумба разворочена так, словно по ней прошёл лёгкий ветерок…ураганный ветерок имени Лилиан.
Больше всего Мерлин беспокоился в неожиданности, за Гвиневру. Она не нашла покоя при дворе Артура, не нашла любви от Ланселота, предпочтя угаснуть…жаль, молодая девчонка, красивая, а уже разбитая.
Остаётся верить, что Моргана не даст ей пропасть. Снова Моргана! Как много должно лечь на её плечи.
-Прости, моя маленькая, — в пустоту сказал друид, представив, что Моргане в один момент придётся остаться и Артуру советницей, и сестрой, и матерью Мордреда, и спасать Гвиневру и бог знает ещё что. — Прости меня, моя маленькая лилия…да, первая лилия королевского цветника, разорванная ветром. Прости меня, всё снова на тебя. Моя вина на тебя, моя смерть на тебя.
-Ты снова громко думаешь, друид! — странное дело, голос Морганы не был сонным или раздражённым. Скорее, насмешливым.
Мерлин дёрнулся, словно она оказалась здесь, огляделся и отвтеил ей мысленно:
-Много успела услышать?
-Только «Моя маленькая» и «первая лилия королевского цветника», — Моргана передразнила его и друид улыбнулся — всегда…как и прежде. Она такая, как всегда.
-Это было не тебе, — поторопился выкрутить Мерлин и, конечно, безуспешно.
-Разумеется…-Моргана фыркнула, — это было Уриену.
-Как он, к слову? Кажется, стал избегать тебя?
-Ему и нужно бы. Поймаю — убью сама.
Мерлин нахмурился. Он не понимал, почему тон Морганы вдруг сменился холодным.
-Моргана, в чём дело?
-Неважно! Чего не спишь, старый безумец? кости рассыпаются?
-Почти так, — Мерлин весело рассмеялся. — Моргана, а давай посмотрим на закат?
Она почти не удивилась, лишь вежливо поинтересовалась:
-Ты чего там надышался?
-Ну, Моргана!
-Да я не отказываюсь же! Просто, вдруг ты чем-то надышался, а я и не в курсе! Нехорошо же выйдет…
***
Артур с удивлением и горьким торжеством смотрел на двух рыцарей, представленных ему Гавейном и стражей пред троном в поздний час.
Оба рыцаря: Ланселот и Уриен Мори являли собой печальное зрелище. Изорванные, истрёпанные, жалкие, в оборванной одежде…
На лице графа Уриена Мори запеклась у носа кровь. У Ланселот — большой синяк на скуле и кровоточащий бок…
-Так, — Артур вздохнул, — вы знаете, почему вы здесь?
Уриен Мори кивнул, не сводя ненавистного взгляда с Ланселота:
-Знаю, ваше величество. Но он своё ещё получит!
-Да за что? — возмутился Ланселот, и едва увернулся от нового удара от графа Уриена, который вырвался из рук державшего его Гавейна.
Началась безумная суматоха. Гавейн пытался растащить сцепившихся в новой битве рыцарей. Не без помощи ещё двух рыцарей ему удалось оттащить Уриена, что отчаянно стремился впиться в Ланселота смертельной яростью.
-В чём причина ссоры? — спросил Артур сурово. Ему не нравились драки при дворе. Драки, в которых он не участвовал.
Уриен отрицательно покачал головой, не сводя прямого взгляда с короля, сказал:
-Моя честь — честь рыцаря, не позволит сказать вам этого.
-Ланселот? — Артур перевёл взгляд на второго, более потрёпанного и помятого, жалкого.
-Я не имею представления, ваше величество, — честно отвтеил Ланселот.
-Бабы, — лирично подвёл итог Кей, сидевший с гуслями на подножии ступенек. Что вели к престолу и Артур, рыцари и все присутствующие с недоумением воззрились на него.
-Что ты имеешь в виду? — не выдержал Гавейн, отличающийся нетерпеливостью.
-Я вам сейчас объясню! — Кей с готовностью вскочил и отчаянно забренчал на гуслях такие звуки, словно мучали двух кошек, при этом, вторая, видимо, ещё до этого и впитала в себя дух других замученных.
Кей торжествующе оглядел двор, драматично лязгнул гуслями и завыл протяжно:
-Наш Уриен — граф, Моргану любил,
Но объект его любви,
Не ему перчатка подарил.
Ревность взыграла в графе том,
Что Моргану любил.
Ну и потом,
Граф наш счастливца побил…
-Молчи, подлец! — Уриен попытался броситься к Кею, который пискнул и спрятался за маленькую подставку для бокалов и кувшина с вином. Вышло неубедительно — бока и голова Кея виднелась из-за ножек, но он, видимо решил, что раз глаз не видно, значит — скрытность на высшем уровне.
Притворяться было бессмысленно.
-Моргана — моя! — рявкнул Уриен, глядя на Ланселота. — Я убью любого, кто…
Артура дёрнуло от этих слов. Он считал Моргану своей. Своей, а не графа Уриена или Ланселота. Он не мог отдать её. Никому.
Она ведь его сестра!
-Я не люблю Моргану! — Ланселота тряхнуло от абсурдности ситуации. — Мы просто…
-Кто? — наступал на него Уриен.
-Кто? — в унисон спросил Артур, поднимаясь с престола. В его голове мелькнула мысль о любовниках и тут же представилась ему голова Ланселота с высунутым языком, нанизанная на пику…
-Друзья, — Ланселот переводил взгляд с одного на другого и пытался понять, что от него хотят. Он вспомнил вдруг сцену в саду и горько усмехнулся.
Уриен воспринял это по-своему…
-Ты просто использовал её! — пришёл он к неверному выводу и Гавейн снова удержал его порыв.
Кей подзадоривал из-за столика, воя:
-Граф наш Моргану любил,
Он Ланселот за неё побил.
А оказалось, что Ланселот притворялся,
И с этим притворством он к ней в постель забрался!
-Что? — Артура ударило чувство горечи, он пытался сохранить лицо.
-Что? — одновременно спросил с королём Ланселот. — Не было у меня с ней ничего. Я люблю Г…ругую.
Кей не сдавался:
-Наш Ланселот трусом был,
И он не признал, что Моргану любил.
Только вот видели глаза верного стража,
Что слова рыцаря — это грубая сажа!
-А ну — молчать! — рявкнул женский пронзительный голос от дверей.
Все, кто присутствовал при безобразной сцене, обернулись, словно по команде на вошедшую.
На пороге стояла бледная Моргана, потрясая кулаками. Она пересекла порог так быстро, что её плащ метнулся страшным ветром, вихрем…
-Да как вы…- она тяжело дышала, обводя гневным взглядом всех, кто был в зале. Несколько рыцарей отступили назад и начали делать вид, что они вообще не рыцари, а уборщики зала и понятия не имеют, что здесь происходит.
Гавейн икнул и спрятался за спину побитого Уриена.
-Да я вас…- Моргана со слезами в голосе не смогла закончить свою угрозу. Сделала глубокий вдох и крикнула, вкладывая ненависть, — Кей, молчать! Вон отсюда!
-Ты это…не распоряжайся, — прохныкал Кей из-за своей стойки. — Распоряжается она здесь, женщина! Вот я тебя!
-Вон! — повторила Моргана зловеще и Кей понял, что шутки кончились. Мозг у него был и Кей нырнул куда-то в боковую дверцу.
-А ты…- Моргана глянула на Уриена. — Какого чёрта? Ты же рыцарь! Ры-царь! А как ты себя ведёшь? А ну…марш к себе! Я с тобою поговорю позже!