Страница 25 из 252
-Я сплету тебе сказки из новых снов. В них будет лунный свет и солнечные птицы. В них будут золотые цветы. Янтарные капли звёзд танцуют в чёрном кружеве ночи целую вечность, и нет ничего, кроме свободного ветра. Слышишь меня, моя маленькая девочка? Моя ученица, моя гордость? Лея, моя дорогая…
Лея плачет. Лея не может успокоиться. Она знает, что слова Мерлина лживы, что он лишь пытается принести покой в её душу.
И душа Леи, конечно, не обрела этой лживой спокойности, не встретила.
-Лея, моя дорогая…
***
Ночь задрожала над землями де Горра, пронеслась ведьмой по холодному замку, в котором таилась боль и ярость, правило зарождающееся безумие мести и бесконечного тёмного огня, в котором сплетались разрушение и созидание, смерть и жизнь.
Замок де Горр горел изнутри, горел каждый камнем, каждой лестницей и галереей, предвещая скорый исход!
Ночь проносилась бесшумным шагом по коврам, по картинам и портретам великих предков, заползла змеёй в кухню, где спала кухарка Агата, видевшая чудный сон о том, как приготовит утром много-много различных блюд и все будут сыты. И счастливы.
Ночь задела сады, в которых сонной дымкой покрылись цветы. Она оглушила и садовника. И каждая служанка, и каждый прислужник спали.
И, конечно, спал хозяин замка — принц Мелегант де Горр. Он заснул в эту ночь быстрее и легче, чем в предыдущие несколько ночей, может быть, этому способствовало и полученное из земель Монтгомери письмо, в котором извещалось о прибытии Морганы. Следующий пункт плана Монтгомери брали на себя — тянуть с переговорами, задержать Моргану как можно дольше, перехватывать её письма к Артуру и Мерлину. Не подменять, просто…отслеживать. Игра выходила на новый уровень. Монтгомери клялись в верности Мелеганту. Граф и вовсе написал, что не пожалеет никаких средств для того, чтобы угодить принцу, в том числе — приставил к ней своего сына.
-Мило, — прокомментировал ядовито Мелегант, прочтя о виконте, который должен был изображать влюблённого в Моргану молодого человека. — Очень мило — жертвовать своими детьми для достижения чужих целей.
Этой насмешки Мелеганта, конечно, никто не мог услышать. А ведь он знал, о чём говорил. Его отец сам использовал и всегда хотел использовать для своих целей.
Однако Мелегант не терзался сейчас томительным ожиданием. Он мирно спал, поддавшись чарам бархатной ночи.
-Мерлин! — вскрикнула Лилиан и проснулась, забившись руками в одеялах.
Мелегант очнулся от вскрика и возни, взглянул на девушку сонным взором и отозвался:
-Ты перепутала, меня зовут Мелегант.
И принц скрылся снова в меховом покрывале, надеясь на возвращение в царство снов. Лилиан, с тревогой оглядев комнату, поняла, что видела лишь сон, но как он был реалистичен! Как жуток! Как страшен.
Она не хотела будить Мелеганта, тому требовался отдых, и отдых, как можно более спокойного рода. Без охоты и турниров. Но и находиться в постели в разгорячённом нервами состоянии, травница не могла. Слезла с постели, босыми ногами переступила по холодному каменному полу, приблизилась к окну, и взяла с подоконника серебряный кувшин с ледяной водой. В лунном освещении ночи Лилиан нашла свободный от остатков вина кубок и наполнила его водой. Осушила залпом, жадно и не заметила даже холода от воды. Вздохнула.
Зря она так переполошилась! Это ведь только сон, правда? Мерлин, да…это от того, что она редко его видит. Вот и переживает. Вот мозг и сыграл злую шутку.
Зря она переполошилась! Мелеганта разбудила. Бедный принц, весь день провёл за письмами к землям старых союзников своего отца, он явно что-то собирает вокруг себя….
Лилиан решила вернуться в постель, к тому же, на полу оказалось очень холодно стоять. Да и вода, выпитая ею, дала о себе знать холодом в желудке.
Надо вернуться. Надо вернуться и снова погрузиться в сон. И больше не будить принца.
Лилиан повернулась на цыпочках и поняла, что означенный принц стоит прямо перед нею. Его глаза — тёмно-зелёные странно блеснули в лунном освещении комнаты. Он взял из рук Лилиан пустой кубок из-под воды, отшвырнул его куда-то в сторону, и жалобно лязгнуло стекло…
-Я мог бы ещё понять, если бы ты назвала любое другое имя, — спокойно, угрожающе спокойно сказал он, практически вдавливая Лилиан в оконную опору. Он положил одну руку на её талию, и травница почувствовала, как обжигает его ладонь сквозь бельевое платье. Принц не изменил тона голоса. Он был абсолютно спокоен. И ужасал этим.
-Но ты, — продолжал Мелегант, — из всех имён произнесла именно это. Почему?
-Я видела сон, — призналась Лилиан, стараясь не думать о том, что вторая рука Мелеганта легла на её талию, добавляя ожог. — Дурной сон.
-Иногда сны — это только сны, — пожал плечами Мелегант. Он ненавидел Мерлина, считал его предателем. Конечно, он знал, что Лилиан — одна из его учениц, бросивших учение. И он не мог сердиться на неё за связь с Мерлином, связь наставник-ученик.
Более того, Мелегант ощущал странное сгущение туч над головою бывшего учителя, которого ненавидел всем сердцем. Ненавидел и любил.
Но Мелегант таил это даже от Лилиан. Незачем ей знать ещё и об этом!
-Впрочем, — принц усмехнулся, слегка отодвигая девушку от окна и приближая к себе, — в случае с такими, как ты…ведьмами….
-Я не ведьма! — взвизгнула Лилиан возмущённо. Это было частью игры. Мелегант часто называл её ведьмой, чем страшно раздражал её и от чего веселился.
-Самая настоящая ведьма! — закивал головой Мелегант. — Ведьма!
-Я не ведь…- Лилиан попыталась ударить Мелеганта в шутку чем-нибудь по рукам, но он начал её щекотать. Это было подлым приёмом, потому что Лилиан сразу же сдавалась и теряла контроль, щекотки она боялась…
-Ведьма! — повторил принц, щекоча визжащую и безуспешно отбивающуюся девушку.
-У ведьм…у ведьм, — Лилиан с трудом отползла в сторону, задыхаясь от смеха, — у ведьмы метла есть. Она же должна летать.
-Метлу не обещаю, признал Мелегант, с лёгкостью подхватывая девушку с пола, и кружа её по комнате, — не боишься?
-А некоторые ведьмы летают на козлах! — торжествующе взвизгнула Лилиан, когда Мелегант подхватил её на руки, переставая кружить.
Принц поперхнулся, внимательно взглянул в глаза девушки, которая сразу же напустила на себя невинный вид, и, изучив её, медленно и задумчиво спросил, обращаясь сам к себе:
-А не вернуть ли мне казнь ведьм в земли…
Лилиан возмущённо дёрнула босой ногой, но в следующее мгновение оказалась уже на меховых покрывалах, отвлёкшись от размышлений о Мерлине.
Зато Мелегант от них не отвлёкся. Забираясь к Лилиан, он подумал, что надо бы связаться со своим шпионом в замке Артура и разузнать про друида — здоров ли, также ли гоняется за детьми в своей песочнице-замке, не планирует ли умирать. И если нет, то узнать — почему.
***
Устроившись в комнате для слуг, Ланселот, терзаемый смутно-тревожным чувством, которое призывало его броситься от земель Монтгомери прочь, направился к Моргане. Её покои оказались на почётном уровне замка, в одном крыле с виконтом — старшим сыном Монтгомери.
В его-то компании Ланселот и застал Моргану. Она сидела в кресле, улыбаясь и комментируя изредка размышления виконта о прошлых битвах, как надо было поступить, кого нужно было назначить на генеральные позиции.
Увидев Ланселота, виконт смутился:
-Леди Моргана, я оставлю вас.
-Не стоит, — начала было Моргана, одаривая Ланселота злобным взглядом.
-Да, пожалуйста, оставьте нас! — в тон ей отозвался он, и добавил, — в тяжёлом положении Морганы, ей необходимы перерывы после дороги.
-Тяжёлом положении? — виконт застыл в дверях. — О чём речь?