Страница 223 из 252
Зарисовка - 63
-Мне снилась Луцилла Анния… — Моргана резко села на постели, уже не удивившись тому, что оккупировала руку Ланселота и всё-таки провалилась в сон.
-А? кто? — сам Ланселот тоже было задремал, но голос Морганы вывел его забытья. — Кто?
-Луцилла Анния, — повторила Моргана так, словно бы всё он должен был понять с этого имени.
-Ага, — Ланселот переместился с постели в кресло, потерт глаза, — а теперь представь, дорогая Моргана, что не все так образованы. Кто это?
Моргана закатила глаза:
-Боже! Вы — мужчины, только и думаете о битвах да пирах!
-И почему мне кажется, что Мелеагант будет с тобою не согласен? — спокойно спросил Ланселот, и это слегка отрезвило фею, она снизошла до пояснения:
-Был такой римский император… Коммод, о нём ты слышал?
-Сделаю вид, что да, — кивнул Ланселот. — Ну и?
-У него была сестра Луцилла Анния. Когда их отец умирал, ходил слух, что он желает передать власть не то сенату, не то самой Луцилле, имевшей в то время сына и оставшаяся вдовой. Но воля отца, если и была, не была заявлена, он умер. На престол взошел единоличным правителем Коммод.
-Он был плохим правителем? — кинул пробный камень Ланселот, не понимая пока, к чему ведет эта женщина, но пытаясь угадать.
-Ну, это сложно сказать, — Моргана пожала плечами, — он заключил перемирие с рядом племен, остановил захват других земель, довел войну до конца, создал флот…
-Артуру бы поучиться! — не удержался рыцарь, но под взглядом Морганы смутился.
-Потом он поддался в развлечения и разврат, началась страшная коррупция, хищения из казны, торговля должностями, министры менялись так быстро, что их не успевали запоминать…
-А нет, уже поучился, — кивнул Ланселот.
-Его сестра была первой, кто в первый год правления Коммода пыталась устроить переворот. Вышло дурно, заговор сдали, все пошло…по стезе Камелота, и заговорщики раскрылись. Казни последовали незамедлительно, а после Луциллу отправили из столицы далеко…
-Легко отделалась.
-Где и убили, — жестко закончила Моргана и отвернулась. — И я видела ее. Слышала ее шаги по покоям, когда она точно знала, что сейчас войдут стражники и схватят ее, ударят кинжалами — все вместе, чтобы никто не оставался в стороне, чтобы каждый превратился в сообщника.
-А, теперь понял, — Ланселот коснулся плеча Морганы, — не бойся, ты не будешь убита. Мелеагант не станет тебя трогать, он не зверь. Он не так жесток, как ты можешь думать.
-Он даже хуже, — усмехнулась Моргана. — Когда-нибудь ты поймёшь, что Гвиневра никогда не будет прежней, что она боится и вздрагивает от резкого звука, что печаль в ее глазах — это навсегда, и это не творение Артура, это творение Мелеаганта. Это всё его милосердство!
-Любовь исцеляет всё, а я буду любить Гвиневру. Она забудет горечь и печаль, — с убеждением возразил Ланселот. Моргана открыла, было, рот для колкого ответа, но передумала разрушать мир иллюзий, может быть, последних иллюзий Ланселота и сказала другое:
-Если бы Артур был умнее, меня могла ждать участь Луциллы.
-Ум в вашей семье достался только тебе, — развёл руками рыцарь, — за двоих.
Моргана усмехнулась, но не ответила, вместо этого коснулась остывшей уже сырной лепешки, отломила кусочек и съела.
-А что было…с Коммодом? — осторожно спросил Ланселот, уже просто любопытствуя.
-О, против него созрел второй заговор, его хотели отравить, но то ли перепутали чаши с вином, то ли в последний момент струсили, а может и яд не подействовал, Коммод не пострадал. И тогда во время занятия борьбой его задушил его раб по имени Нарцисс. Впрочем, принято считать, что не только раб, но и любовник.
-Гадость, — скривился Ланселот.
-У него в гареме были сотни мужчин и женщин всех возрастов и многих стран, — Моргана пожала плечами и отломила еще кусочек лепешки, — считается, что он испытал все способы разврата, носил женскую одежду, препарировал живые тела…
Ланселот ошалело взглянул на Моргану, та печально кивнула:
-Да, ты всё-таки очень молод и очень веришь в благо человеческое. К слову, этого раба потом отдали на растерзание львам.
-Почему? — в негодовании воскликнул Ланселот, — он же спас всех от такого тирана!
-Это политика, — усмехнулась фея. — Утвердившийся вскоре сенатор Септимий Север недолюбливал сенат, который проклинал Коммода. Назло ему он причислил Коммода к божествам, велел почитать его в посмертии и казнил Нарцисса. К слову, так он закрепил еще и законность своего трона, ведь называл себя братом Коммода и всячески демонстрировал любовь к нему.
-История — беспощадная гадина, — вынес вердикт Ланселот, стараясь не выдать ликования, когда Моргана снова отломила кусочек от сырной лепешки, видимо, увлекшись рассказом, она оказалась в привычной для себя среде, когда ее слушали и поражались ее словам. Случайны образом Ланселот нашел нужную точку для воздействия на нее.
-Был год, когда за год в Риме сменилось пять императоров. Пять! — Моргана, очевидно, сама разохотилась до беседы, говорить о прошлом было легко.
-Ужас, — согласился Ланселот. — Но почему ты вспомнила Рим? Разве в других местах, в других империях не было ни разу императоров, против которых шли сестры7 почему к тебе пришла Луцилла?
-У нее был сын, — отозвалась Моргана. — Нет, он остался жив, даже был при должностях. Но я поняла, вдруг, что не чувствую жалости к Луцилле. Она попала в плен к собственному брату, но ладно, допустим, но она могла ведь потерять сына. Если бы Коммод решил убить его в наказание ей…
Моргана закрыла лицо руками, затем вздохнула:
-Я представила, что вдруг потеряла бы Мордреда. По собственной глупости и из-за своих интриг.
-Этого бы не случилось, — поспешно возразил Ланселот. — Мордреду повезло с матерью, повезло родиться у тебя. Ты слишком много думаешь, Моргана, но не о том. Тебе надо успокоиться, попытаться забыться, учить Мордреда всему, что знаешь ты сама, воспитывать его, желательно, не вмешивать в это Артура.
-Может быть, ты и прав, — медленно согласилась Моргана, отнимая руки от лица, — греки говорили, что история повторяется по кругу. А я не согласна. Я считаю, что история повторяется по спирали, она повторяет линию круга, но на уровень выше, у нас другие совершенства, другой уровень развития души и оружия и методы все новее… это шаг вперед.
-Кто-то должен сказать грекам, что ты с ними не согласна, — Ланселот прыснул, — боюсь, они не переживут этого!
-Идиот! — не удержалась Моргана и швырнула в рыцаря подушкой, но без особенной злобы, тоже слегка улыбаясь.
-Я думаю, больше идиотов было в истории, — Ланселот незаметно подсунул Моргане ломтик яблока. — Расскажи еще что-нибудь.
-Ну, — она задумалась, хрустя фруктом. — Было одно восстание королевы племени иценов…
-Кого-кого? — Ланселот обернулся с удивлением. — Кельты?
-Одно из племен, — терпеливо подтвердила Моргана, — так вот, было восстание иценов против римских легионов, что занимали их землю и…знаешь, что такое классическая римская тактика, когда число противников больше, чем число союзников?
-Да, принцип римской тактики заключается в сражении на узкой дороге, с обеих сторон которую окружают земляные насыпи или лес, в лесу или на насыпях находятся лучники…это, по сути, усовершенствованный принцип трехсот спартанцев, и…
-Слава Богу, хоть что-то знаешь, — перебила Моргана, — так вот, кельты могли устоять в такой битве, но они…идиоты, расположили позади своих позиций обозы со своими женами, детьми, родителями, отрезав себе путь к отступлению и развороту. В тот день кельты потеряли около восьмидесяти тысяч человек, а римляне чуть меньше четырех сотен, а сама королева…