Страница 171 из 252
Потасовка приносит в зал не только стражу, призванную Артуром, но и несколько придворных дам. В их числе королева со своей служанкой — леди Тамлин. Тамлин мнётся на пороге, видя, как хнычет этот человек, смотрит на королеву, коротко бросает взгляд на Моргану и вспоминает…
Вспоминает, как Уриен, граф, оказавший им с братом покровительство, заказывал портрет в большой раме. Портрет этой женщины, что вырывается в бессильной ярости из рук рыцаря.
-Моя Моргана, — так называл её Уриен, когда она и не думала быть его.
Нельзя всю жизнь жить в страхе. Нельзя всю жизнь преклоняться перед всеми. Нельзя жить так.
Брат ненавидит её, Тамлин, а она за него готова была совершить преступление. Надо искупать грехи. Это единственный, возможно, шанс, ведь Кей не даст ей никогда жить. Он убьёт и её, и Гедея.
Леди Тамлин колеблется недолго. Пропащая душа, пропащая дочь, отвергнутая сестра…
Она отталкивает королеву в сторону и входит в залу, привлекая к себе внимание. Идёт ровно, быстро — стража не успевает среагировать.
-Ваше величество, король Артур, — её голос ясен, спокоен. — Господин Кей обещал мне замужество и титул рыцаря моему брату, если я…
Она осекается, быстро смотрит на Ланселота и соображает:
-Если я буду доносить на неё ему и компрометировать с помощью писем.
-Писем? — переспрашивает Артур, с яростью глядя на Кея, но, пока не понимая всей глубины.
Кей паникует, кричит и бьётся, хохочет, тычет в Ланселота пальцем:
-У Гвиневры любовник! Ланселот! Он спит с твоей женой, Артур!
-Ложь, — не дрогнувшим голосом, который стоил ему неимоверных усилий, сообщает Ланселот.
-Ложь, — вторит Гвиневра, но её голос не так твёрд. Она вообще сейчас вот-вот сползёт по стеночке в обморок.
Артур смотрит на жену, будто бы первый раз видит её, на Ланселота, а Кей не унимается:
-А чего тогда Ланселот к ней ходит каждую ночь? я ведь знаю! Кей всё видит! Про всех!
-Он не мой любовник! — Гвиневра берёт себя в руки, поражаясь той силе, которой прежде за собою и не знала, — он…любовник Леи.
-Что? — Кей даже спрашивает нормально от удивления. На такой вариант он не рассчитывал. И, главное, проверить этого было нельзя — Лея бежала из замка!
Моргана мысленно благодарит небеса за то, что стоит, поддерживаемая рыцарем, иначе предпочла бы лишиться сознания. Ланселот подхватывает игру:
-Ваше величество, простите, но это так.
-Ты шпионил за моей женой? — Артур теряет интерес, понемногу сплетая вокруг себя картинку. — А…вот как! Ты хотел её подставить передо мной!
Леди Тамлин становится невидимкой и быстренько Голиард отталкивает её за спину, к королеве.
-И ещё…- напоминает он о себе.
-Я не убивал Эллен, — пищит Кей, снова обращаясь сумасшедшим. — Я не убивал…
-Ты ушёл с пира почти следом за нею, — шепчет Артур, не пряча слёз.
Кей обхватывает его за ногу:
-Братец, ну и что? Моргана вон…
-Молчи, — умоляет Артур, отрывая его от себя. — Молчи, не то убью.
Кей падает на пол лицом и вдруг начинает трястись от смеха:
-Артур, а ты ведь сам скольких убил? А? Мерлин…
-Мерлин сам принял свой выбор, — выпалила Моргана, выворачиваясь из рук Ланселота. — Пусти! Артур…
-А Уриен? — хохочет Кей, поднимая уродливое, кривящееся смехом лицо на короля. — Ты ведь часто хотел, чтобы он умер, чтобы никто не мешал тебе владеть Морганой!
Моргана останавливается, глядя на Артура как в пустоту, к её горлу поднимается холодок.
-Ты всех убиваешь, — издевается Кей. Артур же стоит, замерев, парализованный. — Я решил твою проблему! Я убил Уриена, но если бы ты не хотел его смерти сам…
-Мне надоело! — Голиард подходит к Кею, резко пинает его в спину тяжёлым сапогом и Кей падает на живот, распластанный. — Говори нормально!
Он хватает его за волосы, тянет наверх и Кей распахивает огромный рот в кривом крике.
-Говори! — приказывает Голиард, бросая быстрый взгляд на превратившегося в соляной столб короля. — Ты убил Эллен?
-Артур убил. — Хохочет Кей. — Я хотел, чтобы он был счастлив. С Морганой и Камелотом. Я убью всех, кто помешает нам…
-А Эллен тебе, чем помешала? — Гвиневра падает на колени, придавленная видом зрелища. Ланселот бросается к ней, но Моргана успевает схватить его, удержать…кажется, никто не замечает этого порыва.
-Чем помешала? — вторит Голиард, скручивая волосы Кея сильнее.
-Логичнее убить меня, — Гвиневра шепчет и смотрит ровно так же, как Моргана — как в пустоту.
-О, до тебя бы я дошёл, — Кей не отрицает и вдруг предпринимает попытку освободиться. Голиард успевает увернуться от предательского ножа, спрятанного в рукаве, но нервы не выдерживают уже у короля.
-В сторону! — грубо кричит он, кто-то из стражей оттаскивает в сторону Голиарда. — Сволочь!
Артур налетает на Кея и два молочных брата с ревом ярости и безумным хохотом сплетаются в паутину причудливого узора из двух тел.
-Артур! — Моргана бросается к ним, но Ланселот перехватывает её, прижимает к себе руками, не позволяя вмешиваться. Стража растерянно пытается как-то разнять их, но не рискует сильно влезать, да и смысла в этом нет — два тела слишком плотно переплелись в смертельной схватке. Леди Тамлин и леди Гвиневра — две девушки, проживающие разные жизни, прячутся в объятиях друг друга, сдавленные криком. Открываются двери, кто-то вбегает, выбегает, Моргана кричит…
Схватка прекращается.
Артур придавливает коленом задыхающееся тщедушное тельце сумасшедшего предательски преданного молочного брата и, наносит ему прямой удар кулаком в лицо. Хруст костей, вскрик женщины, стон…крик Морганы, молящей Артура остановиться.
Удар, ещё удар…
Король теряет человеческий облик и превращается в подобие зверя — забивая Кея кулаками, не имея более никакого сопротивления. Тело юродивого стремительно страдает. С хрустом переносица входит в череп, становясь кашей…
Артур поднимается. Медленно и холодно, возвращаясь к человеческому и личному, обводит всех, перепуганных и сбитых с толку, не слышавших большей части разборок и потому вообще не понимающих, в честь чего Артур забил своего молочного брата, и говорит:
-Я покарал убийцу. Его кровь на моих руках, но не на престоле Камелота.
Моргана бросается к Артуру, чуть не падает, споткнувшись, о тело Кея, но Артур удерживает её:
-Осторожнее.
-Артур! — Она бросается к нему на шею, поливая его рубашку слезами. — Артур, господи…
-Ступай к себе, — просит Артур, с неохотой отодвигая руки Морганы. — Я…после.
Моргана бессильно роняет руки. Артур пытается улыбнуться ей, очищая руки от крови, и вдруг снимает с головы корону — бережно возлагает её на голову сестры.
-Поноси, — советует он и Моргана чуть не теряет сознание от неожиданной тяжести.
-Тяжело? — спрашивает Артур, усмехаясь — нехорошо и непривычно. — Каждый из вас, из вас, придворных, рыцарей, может поносить её! но если вы не готовы убить того, кто дорог вам, за его предательство, вы недостойны короны!
-Сними, — шепчет Моргана, безуспешно пытаясь снять её сама. Что-то запуталось в её волосах.
-Давит? — усмехается Артур, но покорно снимает корону с головы сестры. — Я объявляю траур по леди Эллен. Передайте Гавейну и леди Вивьен, что убийца их приёмной дочери убит королём. И будет сожжён, как недостойный погребения. Все вон!
***
-Он укрепил свои позиции этим поступком, — с неохотой признал Голиард, получасом спустя, когда честная компания заговорщиков расположилась в комнатке Ланселота за распитием напитка более крепкого, чем вино.
Сначала пили за упокой леди Эллен, дальше — чтобы забыться.