Страница 136 из 252
Зарисовка - 38
Ланселот с любопытством оглядывал винный погреб Мелеаганта. Он представлял, что здесь всё уставлено бочками, жёлтым пламенем чадят свечи, заставляя тени прыгать по стенам, но реальность оказалась другой.
Здесь были каменные своды, стол, резной из мрамора, застеленный каким-то чёрным, приятным на ощупь, покрывалом. По углам стояли напольные подсвечники, узловатые и причудливые, изображающие мифических существ: Драконов и Горгулий, в них стояли длинные белые свечи, на которых плясал странный огонёк…не дававший теней на стены.
Бочек не было. Они располагались стройными рядами за маленькой дверцей, скрытой между двумя подсвечниками.
-Садись, — предложил Мелеагант вежливо и указал Ланселоту на одно из двух кресел, стоящих возле стола. — Прошу!
По едва заметному его знаку тоненькая служанка закончила расставлять по столу приборы, раскладывать фрукты и кувшины с вином и ушла.
-Итак, — заговорил Мелеагант, усаживаясь вслед за Ланселотом, — чего желаешь, мой друг? Южного или Северного? Если с горчинкой, то — восточное. Если послаще — то фруктовое…
Мелеагант, предлагая разные виды вина, показывал то на один кувшин, то на другой и Ланселот совсем растерялся. Он не понимал всех этих «с горчинкой», с холодинкой и послаще…ему хотелось ощутить острую горечь того вина, которого когда-то ему дала попробовать Моргана.
Ланселот вспомнил их недавнюю, веселую поездку, где успел, и подраться с феей, и пару раз поругаться с нею, отнять перчатку. В ту поездку произошло много забавного, и, если честно, именно тогда Ланселот проникся к Моргане особой привязанностью, нежным чувством, которое вынуждало его заботиться о ней, как о…
Любовнице? Нет, точно нет. Он не испытывал к ней такого влечения, как к Гвиневре.
Другу? Непонятно. Друзьями они тоже вроде бы и не стали. Или стали уже тогда?
«Скорее, как к сестре» — нашёлся Ланселот мысленно и робко прервал Мелеаганта, предлагавшего вино с ореховым послевкусием:
-А…фландрийского нет?
-Испортили человека! — рассмеялся женский голос и Ланселот вздрогнул, обернулся, увидев мелькнувшую из дверцы тень.
-Лилиан! — Мелеагант радостно приветствовал девушку. — У нас в гостях Ланселот.
-Я вижу, — кивнула она. — Здравствуй, рыцарь!
Рыцарь приветствовал Лилиан стремительным смущением, и она тепло улыбнулась ему в ответ, сказала, поправляя волосы:
-Ланселот, вы выбрали скользкий путь! Пить в компании врага своего короля фландрийское…боги, что с вами сделала жизнь?!
-Не смущай его, — попросил Мелеагант, и Лилиан фыркнула, коснулась щеки принца робким поцелуем и исчезла, держа в руках один из кувшинов.- В самом деле, фландрийское? Кто же тебя научил подобному? А, ну да.
-Моргана, — кивнул Ланселот, подтверждая. — Жуткая гадость, но чем-то привлекательная.
-Надеюсь, ты живёшь такой позицией только по вину, — серьёзно сказал Мелеагант и разлил фландрийское из одного кувшина. — Прошу! Знаешь, Ланселот, а ведь я приучил Моргану к фландрийскому.
-Правда? — Ланселот взял свой кубок. — Вы давно с ней знакомы?
-Да, — Мелеагант задумался, глядя на рыцаря как на равного. — Да, пожалуй, давно. Она сбежала от Мерлина, попала на остров фей. Бежала и оттуда. Скиталась, занималась такой дрянью, что я и говорить не стану. Снова бежала, снова и снова. Дошла до моих земель, а я её…
Мелеагант замялся, слегка уходя в память прошлых дней.
-Вы были…близки? — нашёлся Ланселот, чувствуя, что краснеет.
-Да, — принц не стал спорить и отпираться. — Да, были. Она нуждалась в любви больше, чем в мести. Не могу сказать, что я любил её, но она довольствовалась самообманом.
Ланселот мрачно взглянул в кубок, словно бы надеясь спрятаться в его глубинах…
-А что ещё хуже, — продолжил принц де Горр, который вообще первый раз в жизни заговаривал так откровенно с кем-то, кроме Уриена, — я ведь знал, что мой брат, граф Мори, был в неё влюблён.
-Ты не виноват в этом, — быстро сказал Ланселот, прекрасно зная из своего опыта, что за тоном тех людей, кто обладает силой, часто кроется вина. Он понял это по Моргане и теперь видел что-то схожее в Мелеаганте. — Моргана нуждалась в тебе, это был её выбор. Она не могла ни знать, что Уриену она запала в душу. Но осталась подле тебя.
-Дожили, — усмехнулся Мелеагант, — давай, выпьем, Ланселот, вот за что. Ты пьёшь фландрийское, потому что тебя научила Моргана. Я научил её. А меня когда-то научил этому вину Уриен. Урин даже после своей смерти связал нас всех, объединил для чего-то большего…
-За Уриена! — Ланселот поднял кубок.
-За Уриена! — шёпотом отозвался Мелеагант, слегка коснувшись своим кубком кубка Ланселота.
Выпили в молчании. Ланселот поразился тому, как вино, горячившее его своей яростной силой и крепостью, легко скользнуло, осело, растеклось теплом. Хмель пришёл почти сразу. При этом, хмель был довольно странным. С одной стороны он осознавал, что происходит, но с другой, всё подёрнулось странной плёнкой.
Мелеагант усмехнулся, наблюдая за ним, и вдруг спросил:
-Ланселот, друг мой, давай поговорим о будущем короля Камелота?
Ланселот тяжело вздохнул. Он ни на минуту не поверил, что Мелеагант просто так притащил его к себе, не сомневался, что принц жаждет власти, что он готов свергнуть Артура…
Сам Ланселот, однако, не мог точно сказать, что испытывает по этому поводу. С одной стороны — долг рыцаря, долг перед короной и Гвиневрой, с другой стороны — Артур показывал себя не просто плохим королём, а ужасным! И Ланселот понимал, что хорошим это не кончится.
Говорить об этом не хотелось. Хотелось ждать, когда всё разрешится само собой и, желательно, без его участия и выбора. Но…
-Я, как приличный рыцарь, после первого бокала не говорю о таких вещах, — Ланселот, наверное, переобщался с Морганой и Мерлином, это был именно их ход — убегать от ответа, отшучиваться.
Это проходило с Советом, это проходило с королём. С Мелеагантом, правда, эта тактика теряла вес.
-Нет ничего проще, — заверил Мелеагант и повторно разлил из кувшина. — Прошу!
Пришлось пригубить кубок. Пришлось сделать долгий глоток, чтобы думать. Как быть, что сказать, на что решится. Сбежать? Уйти? отказаться? Или договориться?!
Мелеагант, конечно, понимал, как сложно такому человеку как Ланселот, на которого свалилось столько всего в последние месяцы и ударило разными точками восприятия, решиться на прямое соглашение с врагом короля. Пусть ненавистного и открыто бездарного, но своего короля.
Благо, рыцарь не сбежал — уже хороший знак!
-Ланселот, — мягко заговорил Мелеагант, хмель его не брал в таком малом количестве, и тон принца остался мягким и вкрадчивым, — я же не из простого властолюбия, а истинно из любви к ближним! Артур не король. Артур — это свинопас. Моргана Камелот не удержит. Она умна, хороша, хитра, но, давай честно, Камелоту нужен король, а не советница. Моргана замечательная опора, но не на троне. Её место в совете!
-По-хорошему, я бы отправил её отдохнуть, — неожиданно признался для самого себя Ланселот. — Мы все её губим.
Мелеагант прищурился, изучая лицо рыцаря, отметил его фразу и продолжил, как ни в чём не бывало.
-Артур погубит Камелот. Кей управляет им, ты знаешь. Теперь мы все знаем это. Но, что дальше? Так будет дальше и, знаешь, что будет?
-Бунт? — неуверенно предположил Ланселот и Мелеагант с облегчением выдохнул — рыцарь ещё здесь, соображает.
-Да, бунт, — подтвердил он. — И короля, в лучшем случае, убьют. И на престол сядет не пойми кто. А что вернее — начнётся неразбериха. Междоусобная война и прочие прелести. На междоусобную войну сползутся волки с других стран. А что будет с королевой? Её убьют! Либо в междоусобице, либо в бунте. И Моргану. И всех, кто тебе близок!