Страница 116 из 252
-Ваше величество! — в ужасе выдохнула Леди Вивьен, пытаясь поймать королеву за руку, но та толкнула её в толпу и, смеясь, наигрывая что-то бредовое на гуслях, продолжала:
-У короля и сестры родился сын, ура! Что до правления? Народ проживёт!
Есть тот король на земле и это беда, Ведь кроме сестры народ никто не спасёт!
-Гвиневра! — Артур резко подорвался с места и с ненавистью впился в лицо своей жены взглядом. — Ты несправедлива ко мне!
-Я не справедлива, я! — бешено хохотала Гвиневра и выводила на ходу новые куплеты:
-Я не нужна, дочь полуживого отца, Искалечена презрением и пустотой. Вышла замуж за подлеца, И теперь я живу будто вдовой!
-Ой, что будет! — громким шёпотом возвестил Кей, хватаясь за щёку, словно при зубной боли.
-Всем веселиться! — громыхнул Артур, с лёгкостью поймал королеву за руку, вырвал из её рук гусли и перекинул её через плечо.
Гвиневра хохотала демонически, царапала и била его спину, пока он нёс её через всю залу под косые взгляды придворных, но Гвиневра не жалела ни о чём.
-Ваше величество! — Лея наперерез бросилась к Артуру, преграждая ему путь и преданно заглядывая в глаза, — королева слегка увлеклась вином.
-Прочь, — прошипел Артур, слегка отталкивая Лею в сторону, и та улетела прямо в широкие объятия леди Вивьен, которая удержала её новый порыв, осторожным шёпотом:
-Дитя, прошу вас, будьте благоразумны!
-Я не могу, — плакала Лея, вырываясь из цепких рук леди Вивьен, — вы не понимаете. Вы же не знаете…вы же ничего не знаете!
-Знаю, — торжествующе прошипела леди Вивьен. — Я не ослепла ещё, Лея из рода Кармелида…
Артур вынес Гвиневру и долго затихал её хохот в переходах и галереях.
-Так, веселиться! — рявкнул Кей и пнул кого-то из рыцарей. — Ну? Чего стоим? Танцуем, танцуем! Ну же! Славься, посланный Небом король…живее!
***
Моргана стояла, глядя на то, как тело графа Уриена мрачные воины с гербами де Горра заворачивают в шёлковые одеяния, собирая того в последний путь. Слёз уже не было. Они высохли бледными дорожками на её лице и оставляли только следы, но ещё более глубокий след вёл в сердце.
Моргана могла не любить Уриена, но не могла смириться с его потерей. У него было замечательное свойство — любить её, защищать и позволять ей чувствовать себя хрупкой и нужной. Нужной в любом виде, в любом образе и облике.
-Моргана? — Ланселот тихо вынырнул из темноты и также тихо приблизился к ней. Она вздрогнула, но кивнула:
-Пришёл?
-Я приду проститься и на похороны, — твёрдо сообщил Ланселот. — Он не заслуживал такого!
-Меч, — коротко кивнула Моргана на бледные скрещенные руки тела, под которыми блестел металл, — твой ведь?
-Даже если и так, то что? — с вызовом, но каким-то пустым и усталым отозвался рыцарь.
-Я ценю, — Моргана робко взяла Ланселота под руку. Ей требовалась опора. Срочно. Ланселот не возражал и как-то даже приобнял её в ответ, помогая устоять. — Но ты не обязан здесь быть.
-не обязан, — глухо повторил он и не пошевелился.
-Так почему ты здесь? — спросила Моргана, бережно кладя свободную руку на грудь графу. — Можно, я…
Мрачные воины отступили с почтением на шаг и фея, придерживая волосы, бережно склонилась над графом Уриеном и коснулась его лба в последний раз живыми губами, ещё кровоточащими от сильных укусов волнения.
-Прощай, мой дорогой граф. Я не стала твоей судьбой, но стала твоей погибелью. — Моргана закрыла лицо рукавом, Ланселот обнял её, поражаясь тому, как хрупкая она под маской своей силы на самом деле.
-Не твоя вина в этом, — в горле рыцаря пересохло, когда он наблюдал за тем, как равнодушно, хоть и почтительно воины обряжают графа. Перчатки, обвившие его пальцы кожей, заставили его и вовсе вздрогнуть.
Моргана почувствовала его дрожь и обняла его крепче в ответ. Так было легче. Обоим было так гораздо легче, делить боль друг с другом, испивать и размышлять…
-Моргана? — Гавейн влетел в усыпальницу так быстро и рвано, что мёртвое оцепенение спало на миг с этого места, и фея круто обернулась, отпуская Ланселота. Гавейн сделал вид, что не заметил и обратился к нему:
-Ланселот, королева взбунтовалась.
-Ей полезно, — помрачнела Моргана.
-Что? — поразился Ланселот. Признаться, поразился он больше тому, что Гавейн сообщает об этом…ему!
-Оскорбляет всех и вся, поёт и смеётся, — сообщил Гавейн хмуро, кивая Моргане в знак приветствия.
-У меня это называется совещанием, — снова влезла встревоженная, но непримиримая фея. — Ладно, я разберусь. Ланселот, бога ради, стой здесь! Гавейн, а вот ты бы исчез!
Гавейн впился взглядом в тело Уриена и смутился, осознав, какой момент разрушил.
-Мой брат, — рыцарь подался к нему, — я буду помнить тебя всегда! Ты верный рыцарь! Ты верный друг!
У Гавейна возникло стойкое желание рассказать Моргане про подделанное письмо, покаяться перед нею во всём, но она была занята тем, что пыталась убедить Ланселота остаться возле тела Уриена, а не рваться на выручку Гвиневре, подставляя её.
-Не везёт нам всем с братьями…- странно улыбаясь, отозвалась Моргана и бросила воинам де Горра, — передайте своему господину, что это честь для нас. И ещё то…что с ним хочет познакомиться некий сэр Голиард.
Моргана исчезла, оставив после себя только вопросы и горькую невыплаканную скорбь.
Артур нашёлся быстро. Лея и леди Тамлин шёпотом рассказали о проделках Гвиневры, и Моргана бросилась на выручку королеве, не думая о том, что совершает сама в эти минуты.
Полминуты фея стояла под дверью комнаты, приводя себя в надлежащий вид: трепала волосы и готовила фальшивые слёзы, затем прислушалась…
-Если ты ещё хоть раз, неблагодарная дрянь…- вещал Артур тяжёлым, железным голосом и Моргана не выдержала.
Она резко распахнула дверь и вбежала с торжествующим видом:
-Ага! — закричала она, обращая на себя внимание и Артура, склонившегося над чем-то светлым на полу и королевы, которая и оказалась чем-то светлым, заплаканном и с раскрасневшейся, хранящей след прикосновения, щекой.
-Моргана?! — изумился Артур, и заметался взглядом по комнате, не зная, что привело её в этот час.
-Вот оно как! — бушевала Моргана, поймавшая вдохновение. — Вот оно как! Сам говоришь. Что любишь меня, а сам…
Она не договорила, имитируя истерику, схватилась за свой плащ, срывая его на пол и обнажая расчётливо плечи для взгляда короля.
-Вот так ты меня любишь! Меня только отозвали, а ты уже здесь…с нею! — Моргана не нуждалась в представлениях, но страшно любила их. Бушевала, рвалась и была очень убедительна.
Артур даже растерялся от таких нападок. Гвиневра тоже.
-Мерзавец! Предатель! — кричала Моргана, вырываясь от рук Артура, и жестом одновременно веля Гвиневре убираться. Гвиневра сообразила, что это спектакль и на четвереньках выпала в коридор, где три пары рук: леди Тамлин, Лея и Ланселот подняли её с пола.
-Всё не так! Всё не так! — перепуганный Артур и виноватый король в одном лице — прекрасное зрелище!
-А как? Ты меня не любишь! — громыхнула Моргана и занесла руку для удара, но Артур перехватил её и фея ещё поизображала борьбу прежде, чем сдаться…
***
Тело Уриена Мори доставили в земли принца де Горра быстро, аккуратно и почтительно. Он встречал печальную возницу сам, сопровождала его молодая девушка, явно не в самом лучшем расположении чувств.
-Распорядись обо всём, — приказал Мелеагант, поворачиваясь к своему подоспевшему управляющему. Тот с почтением кивнул и велел уже готовому отряду воинов бережно и осторожно внести тело графа в прощальную залу, чтобы предать земле после службы.