Страница 11 из 252
Зарисовка - 5
-Ваше величество… — в бледном отсвете луны, которая освещала лишь жалкую часть залы, появилась тонкая девичья фигурка. Она с трепетным чувством сделала несколько неуверенных шагов и остановилась, заметив подле окна тень в плаще.
Это был принц де Горр в своём скорбном духе, в своём тёмном пламени чувств.
Странная ситуация сложилась в землях бриттов! Словно бы два короля…два правителя. Артур — бастард Пендрагона, вытащивший меч, объединяющий вокруг себя герцогства, и принц де Горр в северных краях, затаившийся и на взгляд народа бездействующий.
Но не на взгляд знатных семейств. Представители древних кровей слишком хорошо знали правителей северного края и не сомневались, что Мелегант выжидает, проводя какие-то подготовительные работы. Эта кровь не умела проигрывать. Эта фамилия не умела отступать от того, что считала своим…
А Мелегант считал своим трон. И жену короля — Гвиневру.
Малые земли подобные герцогству Кармелида метались в страхе. Их не считали достойными союзниками, а сами они не могли существовать без поддержки. И вот — приходил призрак, зловещим и тёмным голосом спрашивал — к кому идти на поклон? К Артуру? К этому бастарду, мальчишке на троне, который едва ли осознаёт, кем стал? Или всё-таки принц де Горр? Земли среднего звена — такие как графов Мори могли рассчитывать на некоторую передышку перед решением, перед поклоном и принятием одной из сторон. Земли крупные, такие как принадлежали, например, Монтгомери, могли себе позволить открыто поддержать кого-то или молчать…
Но вот незадача! Монтгомери не были тем семейством, что могли молчать и удерживать позиции. Напуганные сначала внезапным происхождением Артура и поддержкой мальчишки Мерлином — Монтгомери приняли вроде бы его власть. А после, увидев истину, вернулись к истокам своей преданности северным землям и теперь искали малейшего повода, чтобы разорвать отношения с королём, назваться обиженными и на законном основании перейти к поддержке другого, более достойного на их взгляд, кандидата на трон.
К удивлению Мелеганта, Артур сам немало поспособствовал скорому отдалению Монтгомери.
-Идиот, — расхохотался Мелегант, узнав от Уриена Мори скандальный разнос Мерлина своему протеже. — Выслать ультимативное письмо Монтгомери из-за «оскорбления его величества короля Артура»! Браво, браво! Я думал, будет сложнее!
Мелегант прибывал в хорошем настроении. В последнее время это было редкостью. После того, как Артур вытащил меч, стал королём и разбил Мелеганта в герцогстве Кармелида, ещё и после Гвиневры…
Честное слово, часть слуг принца боялись даже ему на глаза показаться, опасаясь быть случайно зацепленными его гневом. Но на одну из прислужниц его этот страх не действовал. Она молчала, не утешала принца, не пыталась его подбодрить, точно зная, что это спровоцирует вспышку гнева. Она просто тихо скользила рядом, склоняла голову и иногда, когда он отвлекался или отворачивался, мрачно вчитываясь в скупые письма от своих шпионов, тихо поднимала на него взгляд и тут же смущённо отводила.
В замке принца эту девушку вообще не понимали. Не все уличные работники даже видели её. Она не была служанкой в комнатах, не прибирала, не готовила. Более того — Мелегант сам запретил всем входить в её комнату и нарушить установленный порядок её вещей. Предполагалось разное: от любовной связи, до преступного союза.
И не подтверждалось ничего! Эта девушка скользила тенью по коридорам, прекрасно ориентируясь в них, старалась не попадать никому на глаза, в празднествах не участвовала, а сам Мелеагант к ней почти и не обращался, а если заговаривал — не выделял ничем среди прочих слуг.
Всё было странным. Даже имя её…
-Лилиан вроде, — сообщала толстая кухарка Агата в ставшие частыми свободные минуты. Принц де Горр не велел готовить пиры, не заказывал роскошных ужинов — часто вовсе забывал о еде. Его терзало нанесённое ему оскорбление.
-Нет, не Лилиан! — уверенно возражал садовник, прихлёбывая горячий травяной сбор. — Третьего дня я слышал, как она назвала своё имя молочнице — Лильен! Так и сказала: «В следующий раз принести ещё пинту молока отдельно для Лильен. Это я!»
-Чего, ей молока не хватает? — захлопала ресницами Агата. Её первым порывом по отношению ко всем людям было — накормить и напоить каждого. Естественно, первым её страхом было то, что по замку — её обители ходит какое-то голодное существо. Мгновенно перед мысленным взором Агаты предстало бледное лицо девушки-затворницы, которую она однажды встретила на лестнице.
-Да хватает, хватает! — раздражённо влезла Рози — молодая девушка из посудомоек. Она недолюбливала затворницу, ревнуя, сама не зная почему, ту к принцу, в которого влюблена была с самого своего прихода. — Вот что…ведьма она!
Агата испуганно всплеснула руками. Ведьма это плохо. Всегда плохо.
-Да ну тебя к дьяволу! — плюнул садовник. — Какая она ведьма? Скажешь тоже! Ведьмы страшные!
-А она что, красивая? — фыркнула Рози, кокетливо поправляя фартучек. — Разве лучше меня?
Такие разговоры о Лилиан были частыми. Она, может быть, и знала о них, но не откликалась. Сама приходила на кухню, собирала себе еду — нередко и на весь день, и уходила в свои комнаты. Иногда гуляла по лесу. Сама себя обслуживала — зашивала вещи, приводила одежду в достойный вид, сама одевалась. Казалось, её ничто не беспокоит и жизнь в замке принца де Горра для неё не больше, чем фон — нераздражающий, незаметный, тихий фон.
Но это была лишь видимость.
Сердце Лилиан, переступившей порог залы стучало как бешеное. И причина этого нервного стука была не в темноте, не в призрачном освещении луны, а в том, кто стоял в этой зале, в том, кто кутался в плащ…
-Ваше величество, — повторила Лилиан уже чуть увереннее. В минуты страха часто на смену растерянности к ней приходила нарочитая наглость, лёгкая, но заметная.
-Что тебе нужно? — отозвался Мелегант. Он не любил, когда кто-то нарушал его минуты размышлений, а подумать было над чем. К принцу пришло донесение из южных земель — там снова саксонские воины разбивали лагерь. Требовалось решить — идти спасителем на юг, выручая бастарда…или ждать? Ждать, пока саксонцы пройдут по паре деревень, а бастард не сможет ничего сделать? Ждать, пока режут и жгут его народ? Оправдывает ли престол в таком случае жертвы?
-Леди Моргана прислала вам письмо, — прошептала Лилиан, радуясь, что в темноте залы не будет заметно ревностного огонька в её глазах.
-Это мне сейчас не помешает, — признал Мелегант, — стой там. Я подойду.
Неожиданная фраза тронула Лилиан, заставила вздрогнуть. Словно бы почувствовав это, Мелегант пояснил, подходя:
-Здесь…есть обо что споткнуться в темноте. Я не хочу, чтобы ты упала.
Дрожь. Странная дрожь прошла по телу девушки, заставляя сжаться. Принц возник рядом, вытащил из холодной руки Лилиан письмо и, отходя к окну, бросил:
-Вам следует теплее одеваться, Лилиан.
Он легко переходил от одного обращения к ней, к другому. В такие моменты Лилиан словно бы была отдалена и это било по душе ржавым крюком, вспарывая нежное полотно чувств.
-Учту, ваше величество, — отозвалась Лилиан обманно — спокойным голосом.
-Будет с сопровождением, — прошипел принц, забывшись на мгновение. В его руках полыхал магический огонёк ярко-белого цвета, магический шарик, призрачный…
Странно. Даже у Лилиан не сразу получилось призывать себе кусочек силы, но она никогда не догадалась бы его использовать для освещения, а он ничего, освоился быстро и, похоже, особенно не чтил силу, что была дана ему проклятой Морганой!
Призывал в качестве свечи, отчаянно издеваясь, словно бы насмешничая…