Ворон

— Что тут происходит? — дверь распахнулась, и в кабинет ввалились Гарри и Рон.

— Интервью с самым пунктуальным и ответственным Аврором, — Гермиона нахмурилась и закусила кончик пера.

Щелкнула вспышка камеры.

— Идеально! — воскликнул Джефферсон. — Аврор Грейнджер, гроза преступников. Теперь ты этот Ворон трижды подумает, прежде чем продолжать запугивания. Спасибо, Аврор Грейнджер.

Он закивал, схватил свой пергамент и бросился прочь из кабинета.

— Что случилось? — спросил Гарри, как только хлопнула дверь.

— Вы опоздали минут на сорок, — проворчала Гермиона. — И как вы только умудрились?

— Ну ты же нас не разбудила, — Рон пожал плечами.

— Я думала, вы взрослые люди, бравые Авроры, а не дошкольники, которые без указки и шагу ступить не могут.

— Кто такой Салливан Фоули? — Гарри прищурившись посмотрел на пергамент с показаниями, лежащий у Гермионы на столе.

— Новая жертва Ворона, — отчеканила Гермиона. — Устроил в Атриуме показательное покаяние. Письмо, конечно же, тоже уничтожил.

— А этот, с камерой?

— Журналист. К третьей жертве пророк расшевелился. У них главный редактор поменялся что ли?

Гарри и Рон переглянулись и пожали плечами.

— Я решила дать ему интервью, чтобы обратиться к людям и призвать не сжигать подозрительные письма, а идти с этим к нам.

— Дальновидно, — хмыкнул Гарри.— Так кто такой этот Фоули? Я о таких даже не слышал.

— Я тоже. До сегодняшнего дня. Он не был связан с Пожирателями.

— И что же разозлило Ворона?

— То, что Фоули не был на стороне Ордена. Бедняга прятался целый год, а теперь Ворон обвинил его в трусости, за которую заставил извиняться.

— Не хотел бы этого говорить, но у нас, кажется есть намёк на личность подозреваемого, — Гарри вздохнул.

— Ты ведь не хочешь сказать, что это кто-то из Ордена?

— Мне больно даже предположить подобное, но подумай сам: Паркинсон и Бёрк не были Пожирателями, но так или иначе им помогали.

— А Фоули? — Гермиона нахмурилась.

— По логике Ворона, непротивление всё равно, что пособничество, — протянул Рон и зевнул.

Гермиона смерила его долгим взглядом. Нет, это не мог быть кто-то из Ордена Эти люди боролись с террором не для того, чтобы теперь заниматься тем же.

========== Часть 4 ==========

— Я ничего не делал! Это мой брат! Он умер ещё в Первой Магической! Я никогда не поддерживал Пожирателей!

— Ты виновен.

Горло стягивает тугая петля, воздух стремительно исчезает, испаряется.

— Я ничего не делал, — из груди вырывается не голос, а сдавленный хрип.

— Брат запятнал всю твою семью, а ты не сделал ничего, чтобы очистить её имя.

— Я…

Хрип срывается на кашель, переходит в рвоту, и на паркете оказываются останки изысканного ужина.

— Ты виновен.

Перед глазами все расплывается, комната наполняется то ли паром, то ли дымом.

— Ты виновен. Ты должен повиниться, либо будешь наказан.

Ноги сводит судорогой, мышцы каменеют, а затем резко расслабляются, и он падает на паркет в лужу собственной рвоты.

— Покайся.

— Я покаюсь. Покаюсь!

В глотке булькает. Новая волна тошноты подкатывает к горлу и выплескивается на паркет — на сей раз с кровью.

— Покайся. У тебя сутки.

Глаза застилает тьма, сердце затихает, лёгкие пылают огнем.

— Покайся, — в последний раз повторяет хриплый каркающий голос, и всё заканчивается.

Он с трудом поднимается на ноги, брезгливо морщится, глядя на лужу рвоты, сбрасывает обмоченные брюки и закрывает голову руками.

Когда он открывает глаза, взгляд падает на стол, где лежит письмо от Ворона и свежий выпуск «Пророка».

***

— Здравствуйте, Аврор Грейнджер.

Гермиона подняла голову, отвлекшись от бумаг, и уставилась на высокого седеющего волшебника, заглядывавшего в приоткрытую дверь.

— Проходите, — Гермиона кивнула. — Что-то случилось? Как вас зовут?

— Феликс Розье, мисс, — он притворил дверь, пересек кабинет и занял стул для посетителей.

Её передернуло.

— Ваша фамилия мне знакома. Вы ведь в родстве с покойным Эваном Розье?

— Да, он был моим братом. Спешу вас заверить, Аврор Грейнджер, я не поддерживал ту сторону во Второй Магической. Но я здесь не за этим. Я читал интервью в “Пророке”.

— Это радует, — Гермиона кивнула.

— И я принёс письмо. Оно пришло вчера утром, а к вечеру Ворон уже был в моём доме.

Она нахмурилась. Ворон ускорился: если раньше между письмом и визитом проходили сутки, то теперь всё случилось в один день.

В кабинет ввалились Рон и Гарри, а за ними прошмыгнул Малфой.

— Привет! У нас тут потенциальная жертва, — сообщил Рон так жизнерадостно, будто речь шла о посиделках со сливочным пивом в Косом Переулке.

— А у меня реальная, — пробормотала Гермиона. — Знакомьтесь, Феликс Розье. Вчера утром нашел на столе письмо, а уже к вечеру принимал Ворона.

— Так, Малфой, положи письмо мне на стол и можешь быть свободен, — буркнул Рон, схватил перо и приготовился записывать.

— Но я…

— Малфой, можешь быть свободен, — повторил Рон.

— Пусть останется, — Гермиона смерила его тяжелым взглядом. — Малфой, сядь.

Он кивнул и уселся на стул возле стола Рона.

— Итак, мистер Розье, на чем мы с вами остановились?

— Вчера утром я получил письмо. А вечером, когда после ужина поднялся в гостиную, застал там гостя.

— Ворона

Мистер Розье кивнул.

— Он мучил меня. Наверное, наложил какое-то хитрое заклятие. Я опущу подробности, мисс Грейнджер, скажу только, что я чуть не задохнулся.

Малфой крупно дрожал от рассказа мистера Розье.

— А ты когда получил письмо?

— Я? — Малфой подскочил на месте и чуть не рухнул со стула.

— Ну не я же, — Гермиона рассмеялась.

— Вчера утром, — пробормотал он.

Гермиона посмотрела на Гарри и Рона.

— Очень странно, — она нахмурилась.

— Думаешь, он разослал письма всем своим жертвам?

Гермиона понурила голову.

— Это всё из-за интервью. Ворон понял, что его потенциальные жертвы сейчас бросятся к нам. Он путает следы.

— Да, теперь мы точно не поймем, кто следующая жертва.

— У меня сутки! — неожиданно высоко взвизгнул мистер Розье. — Он дал мне сутки!

— А следующим могу стать я, — у Малфоя, казалось, вот-вот начнётся истерика.

— Прошу прощения, — дверь открылась, и в кабинет заглянул Теодор Нотт. — В газете написано, к вам можно обратиться, если Ворон пришлет письмо.

— Мерлинова мать, ещё один, — вздохнул Гарри. — Мистер Розье, раз уже следующей жертвой точно станете вы, мы с вами сейчас же отправимся к Перкинсу и разработаем план-перехват. Рон, Гермиона, вы пока занимайтесь приёмом остальных.

Дверь снова открылась, на сей раз так резко, что чуть не ударила Гарри по лбу. На пороге стояла Миллисент Булстроуд.

— И я так понимаю, их будет много, — нервно усмехнулся Гарри. — Всё, мистер Розье, идёмте.

Розье вскочил на ноги, и они с Гарри вышли из кабинета.

— Ладно, — Гермиона вздохнула. — Вы трое…

Дверь снова стукнула, пропуская в кабинет седую даму со строгим пучком на голове.

— Ладно, четверо. Когда вы все получили письма?

— Вчера утром, — выпалила Булстроуд. Нотт и неизвестная пожилая леди кивнули.

— Рон, пиши: Малфой, Нотт, Булстроуд и… Как ваше имя?

— Роза Шафик.

— Записал.

— Все вы получили письма вчера утром. Вы желаете попасть в программу защиты свидетелей?

— Да! — выпалил Малфой.

— Я одинокая вдова! Конечно, мне нужна защита, — произнесла мадам Шафик.

— А мне лучше дайте разрешение на применение любых чар в случае нападения, — пробормотал Нотт.

Рон нахмурился

— А успеешь палочку-то достать? Судя по показаниям Бёрка, Паркинсон, Фоули и Розье, Ворон накладывает такие сильные чары, что среагировать ты вряд ли успеешь.

Нотт поморщился.

— Тео, не рискуй, — Булстроуд покачала головой.

— Я думаю, в первую очередь нам стоит защитить дам, — произнес Рон. — Людей может не хватить.