Ворон

— Замечательно. Вот рецепт и график приема зелья, — колдомедик протянул ей пергамент и закрыл свой чемоданчик. — Всего доброго.

Он аппарировал с тихим хлопком, и Гермиона бросилась в коридор.

— Мистер Перкинс, мы закончили, — воскликнула она.

— Хорошо, — Перкинс кивнул и повел палочкой, восстанавливая защитный барьер. — И что это было?

— Просто стресс, — Гермиона пожала плечами.

— Мисс Грейнджер, вы говорили о приступах, — Перкинс нахмурился. — Разве от стресса бывают приступы?

— От стресса бывают упадок сил и сонливость. А во сне у него случается что-то вроде сонного паралича, который сопровождается хрипением. Колдомедик сказал, что проблема решается курсом Успокаивающей микстуры и прогулками на свежем воздухе.

— Исключено.

— Мистер Перкинс, мне все равно нужно наведаться в Косой переулок. Точнее, в Лютный. Насколько я помню, мистер Горбин наотрез отказался закрывать магазин на время проведения операции.

— Да, что добавило нам проблем. Зачем вам понадобился мистер Горбин?

— Все из-за этого заклятия. Никак не получается перевести текст. Если бы я только поняла, на каком языке он написан…

— Мисс Грейнджер чего-то не знает? — фыркнул Перкинс. — Я думал, такого не бывает.

— Я просто не могу определить, какой это язык. Судя по всему, заклинание родом то ли с Ближнего Востока, то ли из Африки, а тамошние маги, особенно в древние времена, изобретали один магический язык за другим.

— Избавьте меня от лекций, мисс Грейнджер. Я категорически против того, чтобы вы покидали Малфой-мэнор.

— Но, сэр, этот текст — наша зацепка! Когда у нас будет заклинание, мы сможем попытаться выйти на Ворона.

Перкинс напряженно хмурился.

— И перепоручить визит кому-то из авроров мы не можем? Хотя о чем это я. У ребят из нашего подразделения при упоминании древних магических языков в головах пикси беспредельничать начинают.

— К тому же, скорее всего, мистеру Горбину понадобится взглянуть на текст, а я не хотела бы давать книгу кому-то из них. Я знаю, что это мои коллеги, но книга достаточно редкая…

— А наши с вами коллеги — редкие раздолбаи, — Перкинс кивнул. — Ладно. Завтра наведаетесь к Горбину в виде исключения. Можете взять с собой мистера Малфоя. Но в дальнейшем все прогулки на свежем воздухе только на территории Мэнора. Это понятно?

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

— Всего доброго, аврор Грейнджер, — он развернулся и пошел к дверям.

Гермиона же вернулась в гостиную, где Малфои сидели на диване, явно ожидая ее возвращения.

— Хорошие новости, Драко. Завтра мы с тобой прогуляемся в Лютный переулок.

— Я слышал, — Малфой кивнул и уставился на Гермиону не то с надеждой, не то с благодарностью.

— А пока что идите, прогуляйтесь по саду, — Нарцисса улыбнулась. — Раз уж вы ждете завтрашнего дня, чтобы проконсультироваться с мистером Горбином, сегодня сидеть над книгой бессмысленно.

— Вы правы, миссис Малфой, — Гермиона кивнула. — А что насчет зелий?

— А, я уже отрядила домовика к Маллпеперу. На них не распространяется действие защитного барьера, установленного вашим начальником.

— Даже не знаю, радоваться этому или нет, — Гермиона поджала губы. — Это, конечно, замечательно, что Драко уже сегодня начнет принимать зелье, но с другой стороны меня смущает брешь в защите дома.

Малфоя крупно передернуло, и он уставился на нее с неподдельным ужасом в глазах.

— Ладно, пустое, — быстро пробормотала Гермиона. Ей сейчас только приступа не хватало. — Идем в сад. Тебе нужен свежий воздух.

Малфой поднялся и побрел, с видимым усилием переставляя ноги.

— Грейнджер, неужели ты всерьез не безразлично, что со мной будет? — тихо спросил он, когда они вышли на крыльцо.

— Нет, не безразлично, — Гермиона пожала плечами. — Ты, конечно, был редким гадом, но, во-первых, умудрился никого не убить, во-вторых, явно не заслуживаешь того, чтобы валяться со сломанной шеей в луже собственной рвоты или испражнений. Хотя, по-хорошему, поступил бы как мадам Шафик и спал себе без боязни за собственную шкуру.

Малфой поморщился.

— Видишь, в чем проблема? Мадам Шафик убедили в том, что она виновна. А меня признал невиновным полный состав Визенгамота. Признаться, им я доверяю больше, чем типу с вороньей головой.

— Но при этом боишься, что тип с вороньей головой свернет тебе шею, — Гермиона пожала плечами. — Ладно, дыши воздухом, тебе полезно.

Малфой в ответ только насупился, и они побрели по дорожке.

========== Часть 9 ==========

— Ты должен покаяться.

Фигура с вороньей головой стоит у окна, в дальнем углу лежит обездвиженный аврор, а вокруг него переливаются искрами мелкие осколки стеклянной двери шкафчика.

— Покайся или умрешь.

Слова чудовища не так сильно тревожат его, как содержимое шкафчика: хоть бы ничего не разбилось и не сломалось.

— Покайся.

Горло сдавливает невидимая рука, глаза невыносимо жжет, а ноги немеют. Руки крупно дрожат, но все его мысли лишь об одном: не выпустить из бесчувственных пальцев древний том. Возможно, он сохранился в единственном экземпляре, прекрасный и поистине бесценный фолиант.

— Покайся или умри.

Руки становятся ватными, пальцы сводит болезненной судорогой. Фолиант с оглушительным стуком падает на дощатый пол, и внутри что-то обрывается, когда страницы, шелестя, как сухие листья, взмывают в воздух и опадают.

— Покайся.

Он падает на колени, тянется к бесценным листам в порыве собрать их.

Внутренности скручивает в тугой ком, к горлу подступает тошнота. Он упирается руками в пол. Правая скользит, слышится треск ветхого пергамента.

— Покайся.

Рвота выплескивается на листы, и от этого зрелища перед глазами все плывет, а в груди начинает колоть, сначала слабо, а потом все сильнее. Сердце сжимают невидимые тиски, в глазах темнеет. Он падает плашмя на безнадежно испорченные листы древнего фолианта, и уже не слышит ни удивленного вздоха-карканья, ни кряхтения пришедшего в себя аврора.

***

— Это еще что за новости? — Гермиона замерла на перекрестке Косого и Лютного переулков и уставилась на Рона, перегородившего ей дорогу.

— Вы почему не в Мэноре? — возмутился тот в ответ.

— Мне нужно проконсультироваться с Горбином, — Гермиона крепко прижала к груди бесценную книгу. — Перкинс в курсе и одобрил эту вылазку. К тому же, колдомедик рекомендовал Драко хоть изредка выбираться из дома.

Рон поцокал языком.

— Колдомедик? Ну надо же! Что же случилось с бедненьким Драко? — казалось, он вложил в эту реплику всю возможную язвительность.

— У меня стресс, — буркнул Малфой.

Рон расхохотался.

— Да уж, Малфой, у кого бы еще был стресс.

— Рон, прекрати паясничать, — Гермиона нахмурилась. — Мне надо к Горбину. От этого зависит успех нашего расследования.

Веселье схлынуло с лица Рона, уступив место хмурому выражению.

— Тогда, боюсь, дело мы провалили. Горбин мертв.

Гермиона от удивления чуть не выронила книгу. Собраться ее заставил, как ни странно, Малфой, вцепившийся в ее плечо мертвой хваткой. Он был бледен, казалось, его сейчас если не удар хватит, то стошнит точно.

— Тихо, — прошептала Гермиона, повернувшись к Малфою. — Сейчас Ворона там нет.

— Я тебе больше скажу: по словам Принстона Ворон и сам удивился тому, что Горбин умер.

— Да, удивился, точно тебе говорю, — за спиной Рона возник смуглый, коренастый Принстон с рукой на перевязи. — Он так удивленно каркнул, этот Ворон. Точно тебе говорю, удивленно. Старикашка Горбин как раз рассматривал какую-то книгу. Разговорился со мной, стал трепаться, что книженция, мол, редкая, чуть ли не единственная в мире. А тут и Ворон подоспел. Меня, значит, обездвижил и в шкаф швырнул, а Горбин сразу книженцию — хвать! И стоит, трясется. А когда Ворон начал свои разговоры про покаяние, старик книжку уронил, аж страницы разлетелись, да еще и стошнило его прямо на эти листки. Ну и грохнулся он. Видать, удар хватил бедолагу.