Страница 58 из 66
— Но при чем тут моя помолвка с Хайгейтом?
— Папа задолжал Кливдену кучу денег. — Джулия снова подсела к сестре и посмотрела ей в глаза. — Если он не сможет расплатиться, наша семья обанкротится. Кливден согласился простить ему долг в обмен... ну, на меня.
— Нет!
— Это правда. Все это — чистая правда. Отец сам признался. И представляешь, что произошло, когда мама узнала? Она решила, что таким образом я должна выполнить свой долг перед семьей.
— Но как... как они могли? — София больше ничего не сумела сказать. Вспышка ярости, которая ожидалась чуть ранее, пронзила сейчас. Но глаза странным образом оставались сухими, словно от столь жарких эмоций слезы просто испарились.
— Как бы там ни было, я в первую очередь во всем виню Кливдена, ведь это его идея. Сумма заключенного им пари в точности такая же, как папин долг. Я думаю... нет, я уверена, он выдумал такой способ, чтобы возместить свой проигрыш.
— Мерзавец! Самый настоящий мерзавец! — София глотала прохладный воздух в надежде усмирить бушующее внутри адское пламя. — Только подумать, — произнесла она, когда смогла продолжить, — всего неделю назад я бы решилась на что угодно, лишь бы оказаться на твоем месте или хотя бы привлечь его внимание!
— В общем, раз уж мне удалось стать для него негодной, он твердо намерен отправить папу в тюрьму за долги. Вот почему ты должна выйти за Хайгейта. Если ты будешь замужем, то не пострадаешь от всего этого.
— А как же мама?
— Я уже пообещала позаботиться о ней. Папу это устраивает.
— А что же будет с ним?
— Это пока не известно. Для начала он должен пережить дуэль с Кливденом.
София потянулась к шее и подергала медальон.
— Дуэль? Папа планирует драться на дуэли?
— Да, а Бенедикт будет его секундантом. София... — Джулия наморщила лоб. — София, я только что вспомнила кое-что. Фамилия Китон тебе о чем-нибудь говорит?
— Китон помолвлен с той потаскушкой.
Казалось, что Джулия вот-вот рассмеется, но разве до смеха в сложившихся обстоятельствах?
— Правда? Интересно, что ему известно о Кливдене?
— Понятия не имею, зато Хайгейт многое знает о нем. Но почему ты спрашиваешь про Китона?
Младшая из сестер еще сильнее наморщила лоб, и София мгновенно узнала это выражение — оно означало, что Джулия обдумывает какой-то план. План, который способен принести огромные неприятности кому-то.
— Китон был там в ту ночь, когда отец проиграл последние деньги. А теперь ты говоришь мне, что Хайгейту что-то известно...
— Как оказалось, у них довольно богатое общее прошлое. И эта история не из приятных.
— Тогда ты лучше мне все расскажи. Может быть, нам удастся остановить предстоящее.
Руфус как раз шел по коридору, тянущемуся от фойе до оранжереи, когда Хейстингз открыл дверь, в которую кто-то постучался. Необязательно смотреть на высокие напольные часы, чтобы понять — для визитеров час слишком ранний. Заинтригованный Руфус подошел поближе. Кажется, дворецкий уже начал спорить с кем-то слишком маленьким, потому что Руфус не мог разглядеть человека из-за плотной фигуры Хейстингза.
— Это в высшей степени необычно. — В голосе Хейстингза прозвучали осуждающие нотки его нанимательницы. Несомненно, Мария выбрала его именно за эти качества.
— Но...
Услышав женский голос, Хайгейт застыл. На пороге стояла мисс, кажется Сент-Клер, и совершенно одна.
— Мисс, — продолжил Хейстингз, — это просто не принято.
Ну что ж, самое время вмешаться. Руфус вышел в фойе, громко постукивая высокими сапогами по паркету.
— Может, и не принято, но всегда можно сделать исключение.
София дрожала, стоя на пороге, и сжимала края темно-синего плаща, наброшенного на плечи. Шляпка с широкими полями затеняла ее лицо, но не настолько, чтобы скрыть округлившиеся глаза и бледность. Она заметила его, и крепко сжатые губы слегка расслабились.
О, эти губы. Вчера ночью он пробовал их на вкус, буквально упивался ими, но недостаточно, чтобы утолить свою жажду. Даже кончики пальцев заныли при воспоминании о ее теле, плавившемся от его прикосновений и содрогавшемся от наслаждения.
— Милорд! — протестующе воскликнул дворецкий, врываясь в воспоминания. — Молодая леди одна!
— Молодая леди — моя невеста. Более того, присутствие в доме моей сестры полностью отвечает всем требованиям наличия компаньонки.
Он замолчал, не приказав дворецкому убираться, но тот и сам отлично понял намек. Презрительно хмыкнув, что граничило с неповиновением, Хейстингз повернулся и зашагал по коридору. Мария наверняка получит полный отчет до наступления следующего часа.
— К счастью, — добавил Руфус, когда дворецкий отошел достаточно далеко, моя сестра еще не вставала. Если нам повезет, она нас не побеспокоит. А теперь расскажите, что заставило вас рисковать своей репутацией и прийти сюда.
София положила руку в перчатке на рукав его превосходного сюртука, и Руфус вообразил, как тепло ее ладони просачивается прямо в его предплечье из четырех точек размером с кончики ее пальцев.
Сердце глухо стукнуло. Возможно, она приняла решение по поводу их будущего?
— О, Хайгейт. — Ее голос дрогнул. — Мы можем поговорить где-нибудь наедине?
Сердце стукнуло еще раз. Что-то в ее тоне наводило на мысль о зловещих новостях. Несмотря на все произошедшее между ними, несмотря на гадкие подробности о Кливдене, неужели она все-таки ему откажет?
— Да, разумеется, — машинально ответил Руфус, мысленно перебирая помещения. Не хотелось бы вести ее в утреннюю гостиную и ожидать там появления сестры. Мария, конечно, поведет себя невыносимо, как всегда. Мало того, что он не женится на Софии, которая, к великому разочарованию, ему вовсе не улыбается, так придется еще терпеть злорадство сестры.
Руфус повел гостью по коридору в комнату, которой пользовались крайне редко. Кабинет покойного лорда Уэксфорда стоял нетронутый со времени его кончины: мужская комната со стенами, обитыми темными панелями, и тяжелой деревянной мебелью. Шторы грузного бархата не пропускали внутрь слабый утренний свет. Довольно подходящая обстановка для того, чтобы оборвать едва возродившиеся надежды Руфуса на счастливое будущее.
Он встал у окна, краем глаза наблюдая за Софией, которая осматривала кабинет, прикусив нижнюю губу.
— Я пришла, чтобы попросить вас о помощи, — сказала она наконец. Руфус резко повернул голову.
— О помощи?
— Да, пожалуйста. Вы должны согласиться. Мы не сможем обойтись без мужского совета.
Он выгнул бровь. Лучше принять заинтригованный вид, чем скрывать беспокойство по поводу возможного разрыва помолвки.
— Думаю, вам лучше рассказать обо всем с самого начала.
— Видите ли, будет дуэль. Папа вызвал Кливдена.
Руфус резко выпрямился.
— Ваш отец и Кливден? Не Ревелсток?
— Нет, — сказала София. — Джулия лучше знает, как оно так получилось, но это сейчас не важно. Мы должны выяснить, где и когда состоится эта дуэль.
Он открыл рот, чтобы поинтересоваться необходимостью этого знания, и тут же закрыл. Руфус знал причину. София или, возможно, ее сестра либо, что еще хуже, обе задумали остановить дуэль.
— Нет.
— Нет? — Она шагнула к нему — Не может быть, чтобы вы это серьезно.
— Боюсь, серьезнее некуда.
— Но...
— Bы не можете им помешать. Это вопрос чести. — Руфус положил руки ей на плечи. — А когда честь будет защищена, все вернутся к своей обычной жизни.
— Вы имеете в виду — те, кто выживет. А если папу застрелят?
Руфус позволил себе погладить большими пальцами ее ключицы. По крайней мере, София не отшатнулась.
— Подобные истории редко заканчиваются настоящими ранениями.
Она на мгновение возвела глаза к потолку. Ей совершенно нечего было ответить.
— Почему мужчины так глупы в подобных вопросах?
— Гордость, моя дорогая, просто гордость.
— Но... — София помолчала. — У вас-то имелась серьезная причина вызвать Кливдена на дуэль, но вы же этого не сделали.