Птичка

– Что случилось? Расскажите, ведь я Ваш друг, – произнес Александр Григорьевич просяще. Ему неприятно было видеть, как на прекрасном личике Глаши отражается страдание. Однако он знал, что сам виноват в ее страданиях. Его лицемерие оттого, что Аглая не знает, кто приложил руку к измене Дмитрия, и оттого что именно он сейчас утешает ее, показалась поручику чудовищным. Однако он тут же подумал, что Дмитрий сам искал повода для измены. Нет ничего предосудительного в том, что он всего лишь помог вывести низменные желания Скарятина наружу. К тому же, по мнению Васильчикова, Скарятин совсем не заслуживал такой чистой, прелестной и любящей женщины как Аглая.

– Такое унижение, – пролепетала она и, достав платок, уткнула личико в него.

– Отчего-то мне кажется, что Ваши слезы связаны с Дмитрием Петровичем, – произнес он коварно.

Она ахнула, не понимая, откуда Васильчиков все узнал и, испуганно подняла на него глаза.

– Он не достоин Вас, – произнес Александр. – Он даже не понимает, каким сокровищем обладает.

– Не говорите так, я люблю его! Но эта женщина… – пролепетала она, и запнулась.

– Он был с другой женщиной? – словно приговор спросил Васильчиков, суживая глаза, дабы Аглая не заметила темный блеск его взгляда.

Она всхлипнула и кивнула.

– Вы должны отомстить! – выпалил он вдруг порывисто. – Неужели его пренебрежение к Вам не заслуживает достойного наказания?!

– Мстить? Как же, это нехорошо, – пролепетала Глаша. Александр стиснул ее ручку в своих ладонях и страстно произнес:

– Я лишь хочу Вам помочь Аглая Михайловна! Вы должны отомстить ему! И той же монетой!

Он придвинулся ближе к ней, склонился к ее лицу.

– Нет, нет, замолчите! – прошептала она словно в бреду.

– И все равно я скажу, – не унимался Васильчиков. – Скарятин не достоин такой женщины как Вы. Он никогда не оценит Вас по достоинству. Вы так соблазнительны Аглая. Скажите только слово, и я буду у Ваших ног.

Он придвинул свое лицо вплотную, и она в ужасе осознала, что он намерен ее поцеловать. Его руки умело обхватили ее стан, но она диким взглядом смотрела в его темные горящие глаза.

– Отдайтесь мне, – прошептал Александр у ее губ, обжигая дыханием. – Вы не пожалеете. Я помогу Вам отомстить этому неблагодарному Скарятину.

Напряжение Аглаи достигло пика. Она прокручивала всю эту ситуацию в своей головке. Объятия Ксении и Дмитрия в полумраке библиотеки, слова Александра, который сейчас держал ее в своих объятиях и говорил соблазнительные слова. Она не знала, что ей делать. Она так запуталась все всем. И тут Глаша вдруг вспомнила, что Дмитрий еще два года назад упоминал, что Васильчиков его враг. И лишь мечтает, о том, чтобы испортить ему жизнь. Неужели Александр и сейчас хочет насолить Дмитрию и пытается соблазнить ее, дабы сделать гадость ее мужу. Именно теперь, когда она так уязвима, и так нуждается в утешении, он Васильчиков пошел в наступление и говорил ей о мести в его объятиях. Это было еще чудовищнее, чем измена Дмитрия.

– Нет! – выпалила Аглая и резко оттолкнула его и произнесла. – Вы негодяй! Как Вы можете предлагать мне подобное?!

Вытянувшись словно струна Васильчиков побледнел. Он с минуту смотрел в темные прекрасные глаза молодой женщины, которой страстно желал обладать, и которая оказалась невероятно умна, раз распознала его коварство. Наверняка большинство дам их круга, воспользовались бы его предложением, и постарались бы отомстить неверному мужу подобным образом. Но видимо Аглая была не из тех женщин. Оценив ее мудрость и самообладание, Васильчиков ехидно улыбнулся краем губ и холодно произнес:

– Аглая Михайловна Вы слишком мудрая женщина. Оттого я удаляюсь. Не буду более Вас мучить. Я склоняюсь перед Вашей чистотой.

Васильчиков резко поднялся на ноги и, низко поклонившись, быстро покинул чайную.

Аглая долго сидела одна. Она смотрела перед собой, не зная, что ей делать. Плакать более не хотелось, а ее сердце горело, словно в огне. В какой-то момент, она ощутила, что более не может находиться в этом доме, где отовсюду слышался смех и музыка, и где за кратный миг рухнул ее радужный счастливый мир. Сорвавшись с места, Глаша поспешила через боковые двери на улицу.

Выйдя на свежий воздух, она облегченно вздохнула. Теплый вечер уже зажег на небе звезды, и молодая женщина быстро пошла прочь от особняка. Неосознанно она пошла на запах моря, которое было недалеко, и свежесть которого она ощущала в воздухе. Через четверть часа она достигла берега залива. Спустившись по крутому утесу к воде, она устало уселась на выступающий камень и оглянулась вокруг. Узкая каменистая бухта, была пустынна. Лишь морской ветер шумел листьями деревьев, что росли на высоком утесе. Пара чаек летала над водой. Обхватив колени, Аглая смотрела на темные приливающие волны и тяжело вздыхала. Это место, тишина и покой, синяя темная пучина навеяли ей воспоминания о детстве и юности. Часто убегая из дома в Кронштадте, она вот так же будучи девочкой, подолгу сидела на берегу и вдыхала соленый воздух моря.

Несколько часов подряд, Аглая сидела, не шевелясь и, смотрела на водную гладь. Она думала лишь о поступке Дмитрия. Она перебирала в своей голове, все моменты жизни с мужем, и мучительно размышляла о том, что она сделала не так. И отчего, теперь он увлекся Ксенией. Однако она не находила ничего. Ее любовь к Дмитрию всегда была горяча, а ее речи и чувства искренны. Но видимо было что-то в ней не так, раз ее муж искал общества другой женщины. Вконец измучившись, она закрыла лицо ладонями, и долго горько плакала, ощущая, что теперь ее сердце не сможет быть спокойно.

В какой-то момент, когда уже стало светать, Глаша почувствовала рядом чье-то присутствие. Она медленно обернула голову на звук, и заметила высокого худощавого юношу в бедной одежде, который стоял от нее в десятке шагов.

– Ты испугал меня, – пролепетала Аглая, недовольно смотря на мальчика.

– Простите, сударыня, – ответил он, чуть приближаясь, – я хотел лишь подготовить лодку, для утренней ловли.

– Ты рыбак?

Мальчик, которому было на вид лед двенадцать, кивнул и приблизился.

– Я наблюдал за Вами некоторое время. Вы похожи на русалку.

– Нельзя любить русалку, – прошептала Аглая как будто сама себе, и перед ее глазами вновь всплыл образы Дмитрия и Ксении.

– Вы дрожите? Вы замерзли? – спросил мальчик. Аглая кивнула. – Вам некуда пойти?

– Я не могу вернуться домой.

– Я живу с отчимом, вот там за пригорком, – мальчик показал рукой. – Если хотите, я отведу Вас в наш хлев. Там только одна корова. Вы могли бы немного пожить там.

– Ты очень добр, – печально улыбнулась ему Аглая. – Как тебя зовут?

– Митяем, – ответил мальчик. – За коровой смотрю я, и оттого отчим не увидит Вас там. Он уж больно злой. Вряд ли он захочет приютить Вас в нашей избе.

– Милый мальчик, мне хватит лишь крыши над головой.

– Тогда если позволите, я отведу Вас.

Глаша кивнула, и послушно встав, пошла за мальчиком. Платье ее влажное от ночной прохлады было холодным и тяжелым. Однако она не замечала этого. Идти пришлось не долго. Почти на берегу, стояла небольшая хижина с сараем. Митяй отворил дверь сарая, пропуская молодую женщину внутрь. Увидев большой стог сена, Глаша устремилась к нему, легла в него и пролепетала:

– Благодарю тебя. Могу я немного отдохнуть? Я очень устала.

Она почти не осознавала, что делает и что говорит. Словно Глаша пребывала в странном сне, в котором ей было все равно где находиться, где спать и с кем общаться.

– Конечно, спите, Я в море с отчимом, – сказал ей мальчик. – Вечером я принесу Вам поесть. Правда, сегодня у нас лишь рыба да хлеб. Вы, наверное, не привычны к такой еде?

– Ты ошибаешься милый мальчик, – тихо произнесла Аглая, подтягивая замерзшие ноги к животу и закрывая глаза. – В детстве я очень часто ела одну рыбу. Мой отец, торговал ею…

– Аглая Михайловна это действительно Вы? Я подумал, что мальчишка лжет, – словно не веря своим глазам, произнес Стрешнев, пораженно уставившись на молодую женщину, которая лежала на сене. Глаша повернула голову на знакомый голос, окончательно проснувшись, и сквозь дымку сна и слез печально посмотрела на мужчину, что стоял рядом.