Птичка

Однако, уже довольно пресытившись любовью Глаши, Дмитрий начал ощущать, что ему хочется чего-то нового и неизведанного. Теперь ему нужна была новая цель, трудная и недостижимая, которую надо было завоевывать и добиваться. Невольно он начал искать в своем окружении, новые хорошенькие лица женщин, и новые цели, тем самым отдаляясь и пренебрегая вниманием жены. Аглая не понимая этого, инстинктивно начала ощущать, что Дмитрий с каждым днем меняется по отношению к ней, и его чувства к ней остыли и не выражаются так яро как раньше. Она корила себя и искала в себе недостатки, не понимая, почему внимание обожаемого Митиньки уже не направлено лишь на ее одну. Она с большим пылом пыталась ему показать свою преданность и любовь, не осознавая, что это ведет лишь к еще большему охлаждению к ней Дмитрия.

Севастополь, прием в доме губернатора, 1833 год, Август

Едва женщина в золотистом переливающемся платье вошла в зал, как все взоры невольно устремились на нее. Аглая что стояла рядом с мужем, у большого настенного зеркала в обветшавшей раме, напряглась, и ее взгляд до того спокойный стал нервно описывать круги по статной фигуре красавицы, которая привлекла общее внимание.

– Графиня Ксения Григорьевна Васильчикова, – объявил дворецкий.

Ксения была невероятно завораживающе красива, с темными смоляными волосами, яркими голубыми глазами, нежным цветом лица и губами оттенка пурпурной розы. Ей было около тридцати лет. Наряд ее из золотого шелка, с сильно открытыми плечами, обнажал почти полностью ее высокую упругую грудь, подчеркивал невероятно тонкую талию, и далее лился соблазнительными дивными потоками вниз, к маленьким ножкам в шелковых туфельках.

О жизни графини Васильчиковой, Севастопольскому высшему обществу, было мало, что известно. Лишь то, что Ксения была одной из первых красавиц Петербурга. Даже сам император Николай Павлович, удостаивал ее своим царственным вниманием. За графиней тянулся шлейф всевозможных слухов, в основном на тему неудачных влюбленных ухажеров. О ней часто говорили как о роковой, холодноватой богине, которая разбивала сердца мужчин лишь одним взглядом голубых пленительных глаз. Поговаривали, что после первой ночи любви с очередным кавалером, Ксения теряла к мужчине всякий интерес и становилась холодна. А ее любовники теряли рассудок, из-за любви к ней, и даже пытались свести счеты с жизнью.

В Севастополе графиня появилась еще в начале лета, приехав подлечиться целебным морским воздухом. И сразу же стала звездой всех балов, и светских раутов. Ее родной брат знакомец Аглаи Александр Григорьевич, часто сопровождал сестру на прогулках и приемах, однако держался с нею холодновато и даже отстраненно. Аглая нервно смотря на молодую женщину, ощущала, что Ксения и впрямь привлекает излишнее внимание окружающих. Словно ее окружала, какая-то магическая аура. Она как будто гипнотизировала публику, заставляя смотреть только на себя.

Пройдя в бальный зал графиня, поздоровалась, с наиболее ярыми своими поклонниками, и лишь после того как к ней подошла хозяйка дома, в зале вновь загремела музыка.

Устремив глаза на стоящего рядом Дмитрия, Аглая с тревогой заметила, что муж, не отрываясь, смотрит на Васильчикову, которая села на диванчик, и уже премило болтала с несколькими мужчинами, чуть обнажая свои жемчужные зубки. С досадой отметив, во взгляде Дмитрия заинтересованность и похотливый оттенок, Аглая нервно затеребила оборку своего кружевного платья. Она окинула взглядом свой новый наряд, который сшила именно к этому приему у губернатора, и ее прелестное белоснежное платье показалась ей совершенно безвкусным в сравнении с изысканным одеянием Ксении. Глаша отчетливо осознавала, что в этот момент, она явно проигрывает в привлекательности Васильчиковой. К тому же у нее не было той скандальной репутации, как у этой темноволосой сирены-графини, той репутации, на которую так падки были мужчины.

Нервно кусая губки, Аглая некоторое время следила за мужем, который, казалось, совсем забыл о ее существовании, и попыталась отвлечь его от созерцания прекрасной богини Ксении. Однако Дмитрий услышал вопрос Глаши лишь с третьего раза, и что-то невразумительно ответил ей, даже не повернув к ней лица. Окончательно расстроившись Глаша, чуть отвернулась от него и устремила несчастный взгляд на зеркало, находящееся за ней. Она увидела большие печальные бархатные глаза, в обрамлении пушистых ресниц, завитки светлых волос, обрамляющих бледное лицо и алые пухлые губы. Отчего-то свое отражение вызвало в Аглае неудовлетворение, и она горестно вздохнула, переведя взгляд в сторону.

В этот миг глаза Аглаи столкнулись с внимательным взглядом мужчины, который настойчиво смотрел на нее. Удивленно отметив, что человек в темно синем мундире, действительно не спускает с нее взора, и не лицезреет графиню, которая вошла в зал чуть раньше, Глаша удивилась. Заметив, что молодая женщина смотрит на него, мужчина, сдвинулся со своего места и направился к ней. Аглая знала его. Это был Аркадий Васильевич Стрешнев, подполковник в отставке. Его лицо волевое, с остатками былой красоты, невольно привлекало внимание, и казалась невозможно мужественным. На вид ему было чуть более сорока, и некогда темные волосы его на висках были покрыты сединой.

Он приблизился к Аглае и, вежливо поклонившись, пригласил ее на танец. Аглая метнула взгляд на мужа, что стоял рядом, но казалась Скарятин, даже не замечал ее. Она ответила Стрешневу согласием. Во время танца, с удовольствием исполняя нужные элементы танца, Аглая удивленно заметила, что рада приглашению подполковника. Он отвлек ее от тревожных гнетущих мыслей по поводу красавицы Ксении и явной заинтересованности в ней Дмитрия. Оттого Глаша искренно несколько раз улыбнулась Аркадию Васильевичу. Когда же после второго танца он предложил ей присесть на канапе и что-нибудь выпить она с радостью согласилась.

– Странно, но мне кажется, что Вам совсем не интересна графиня Васильчикова? – не удержалась Глаша от вопроса, когда Стрешнев принес ей бокал с шампанским.

– Вы правы, – кивнул он и присел рядом с ней.

– Но отчего же? – удивилась искренне она.

– Девять лет назад я знавал графиню в Петербурге, – заметил он и печально улыбнулся Аглае, не спуская с ее личика настойчивого взгляда.

– Вы были влюблены в нее?

На лице Аркадия Васильевича отразилось удивление, и он как-то странно улыбнулся лишь одними кончиками губ.

– Вы удивительно проницательны Аглая Михайловна. Да я был влюблен, но без взаимности, – заметил он. Осторожно взяв ручку Глаши, он поцеловал ее, а затем добавил. – Поверьте то внимание которое привлекает графиня Ксения, не стоит и сотой доли того общения, которое можно получить от Вас, моя прелестная нимфа.

– Вы так странно говорите Аркадий Васильевич, – опешила Аглая, окончательно смутившись вниманием и словами подполковника, который не спускал с нее горящего взора.

Он вновь улыбнулся, и в его глазах заплясали огоньки.

– Душа графини черная и безликая. Она словно мессалина, требующая новых жертв, которые будут принесены на алтарь ее красоты. Она пленяет лишь вначале, а потом, когда узнаешь графиню лучше, осознаешь, что она бездушна, развратна, холодна и цинична. Отчего Вы думаете, государь Николай Павлович так быстро охладел к ней? Он просто узнал, что помимо него у Ксении Григорьевны еще есть пара любовников. Естественно государь не мог смириться, что женщина, которую он удостоил своим вниманием, так развратна, что не может быть верна ему одному и оставил ее постель. Милая Аглая, это же известная всем забытая история.

– Никогда не слышала об этом, – пролепетала Глаша.

– И не стоит Вам знать, все это, – заметил Стрешнев, и вновь улыбнулся ей. В уголках его глаз появились небольшие морщины. – Поверьте мне, милая девочка, что тот, кто видит глубже сущность женщины, и оценивает не только по яркой внешности, никогда не пленится Ксенией. Теперь, Вы смотрите на меня своими прелестными глазами и мне чудится, что я вижу перед собой фею, которая способна не просто привлечь, но и надолго удержать подле себя мужчину. Ваша светлая аура, словно нежное пение в райском саду, из которого не хочется уходить. Знайте, если когда-нибудь Вам понадобится помощь, Вы можете рассчитывать на меня.