Птичка

Он вдруг улыбнулся ей и сладко произнес:

– Я обещаю Вам это, моя птичка.

– Когда Вы намерены обвенчаться? – спросила она.

– На днях, – не раздумывая, ответил он. – И мы сразу же уедем. Через месяц я должен вернуться на корабль.

– Договорились, – кивнула она. – Наш брак это сделка. Мое тело в обмен на спокойствие детей.

– Весьма приятная сделка, – заметил он довольно и приблизился к ней на шаг. Поняв, что он хочет обнять ее, Аглая резко отшатнулась назад, выставив перед собой руку.

– Прошу Вас не надо!

– Вы дали согласие, и теперь Вы моя невеста, – начал Дмитрий нахмурившись.

– Вынужденное согласие, не забываете об этом сударь, – заметила она холодно, еще отходя от него на шаг.

– И что ж мы даже не скрепим нашу помолвку поцелуем? – спросил он, опешив и нахмурившись.

– Нет, – ответила она, прищурив глаза. Она видела, как его взгляд, на миг ставший ласковым, вновь превратился в жесткий.

– Я подожду Аглая Михайловна. Но уж после… – добавил он с такой угрозой в голосе, что Глаше стало не по себе. Он окинул ее властным и угрожающим взглядом с головы до ног и произнес словно приговор. – Я пришлю нарочного с письмом, где и когда состоится свадьба.

Затем Скарятин резко развернулся и стремительно вышел из комнаты.

Глава II. Брак по расчету

Напряжение Аглаи достигло пика едва они вышли из церкви. Осознание того, что этот ненавистный человек теперь ее муж и господин, вызывало в ее существе чувства горечи и несправедливости. Именно Дмитрия Скарятина она винила во всех своих несчастиях. Именно он разбил ее сердце, именно он клеветал Николаю на нее, именно он не давал ей спокойно жить многие годы, отравляя своим ядом и злодеяниями ее жизнь, наконец, именно он был виновен в гибели обоих ее не рожденных детей. Сейчас она ненавидела его всеми фибрами души. И теперь победная наглая улыбка на его лице, обращенном к ней, казалась молодой женщине насмешкой над всеми ее страданиями. Она отчетливо понимала, что никогда не позволит этому человеку приблизиться к себе, никогда по собственной воле она не отдастся ему.

Четверть часа назад они стояли рядом в церкви, держа венчальные свечи, как и положено. Когда священник читал необходимые молитвы, Глаша никак не могла отделаться от мысли, что совершает самую страшную ошибку в своей жизни. Когда то давно, она безумно желала, стать женой Дмитрия, теперь же до безумия не хотела этого. Неделю назад Скарятин прислал ей прелестное шикарное платье из нежного розового шелка с жемчужной вышивкой и кружевами. А так же туфельки, белье и фату. Тогда смотря на все это великолепие, Глаша прослезилась, осознавая, как чудесно платье и как печальна ее судьба.

Все эти девять дней до венчания, Аглая не желая видеть Скарятина, велела не пускать его на порог приюта, в котором жила вместе с сиротами-детьми. Пару раз он пытался войти, но лакей заявлял, что барыня не желает принимать его. Дмитрий смирился и перестал докучать ей. Даже сегодня они встретились лишь на паперти церкви. Первый вопрос, который она задала при встрече с ним, был сухим и коротким:

– Вы принесли бумагу?

Дмитрий кивнул и протянул ей сверток. Аглая несколько раз пробежалась глазами по строкам заверенного нотариусом письма. В нем сообщалось, что все долги уплачены и приюту пожертвована солидная сумма. Только после этого, аккуратно спрятав драгоценный документ в белую маленькую сумочку, она подала ему руку. Скарятин мрачный, с темным напряженным взглядом, повел ее в церковь. Ей невольно вспомнился момент венчания, когда в тишине церкви раздался вопрос священника:

– Имеешь ли ты Аглая, желание непринужденное взять в мужья Дмитрия?

В тот миг она вся сжалась от охватившего ее ледяного озноба. Смотря в одну точку перед собой, она отчаянно не желала давать положительного ответа. Сильные пальцы Скарятина, который держал ее за локоток, сдавили до боли ее руку, и она метнула на него испепеляющий взгляд. Он же, поджав губы, смотрел на нее напряженными глазами, в которых была тьма. Тяжело вздохнув, через силу, Глаша похоронным голосом произнесла:

– Да…

И вот теперь они стояли на высоком крыльце церкви, под шум поздравлений и колоколов. Аглая чуть замедлила шаг и обернулась к Скарятину. Более недели было у нее, чтобы подготовиться к этому моменту. И более двух суток чтобы осуществить свой намеченный план. Она чуть прикрыла глаза, как будто жмурилась от яркого солнца, но на самом деле для того, чтобы скрыть в своем взгляде холодную ненависть к нему. И выдавила из себя не искреннюю улыбку.

– Могу я поцеловать иконы? – спросила она тихо, но настойчиво. Дмитрий внимательно посмотрел на нее, и видимо не заметив, что она напряжена как натянутая тетива, медленно кивнул. Он прошелся горящим взором по ее бледному личику и лишь спустя минуту глухо произнес:

– Что ж идите. Только прошу Вас недолго.

Она мгновенно вытянула свой локоть из ладони Скарятина и резко развернувшись, скрылась во мраке церкви. Дмитрий проводил ее долгим взглядом, а затем, быстро спустившись по ступеням, прошел мимо нарядных гостей, которые толпились на паперти, следуя в сторону заднего двора церкви.

Аглая вихрем пронеслась мимо темных ликов икон, устремившись в боковой предел. По дороге ей попался батюшка, что венчал их, и она испросила у него благословения на дальнюю дорогу. Батюшка благословил и его отвлек служка. Глаша беспрепятственно достигла бокового предела, не встретив более ни души и устремилась к дверям. Распахнув дверь, она быстро спорхнула с бокового крыльца. Пройдя несколько метров, она подбежала к ажурной церковной ограде, и приблизилась к мальчишке, который уже держал под уздцы ее лошадь. Мальчик помог ей облачиться в черный плащ с капюшоном и передал ей вожжи.

– Спасибо. Тебе за услуги, – произнесла Глаша, быстро забираясь в седло, и передавая ему деньги. Мальчишка улыбнулся ей и передал ей небольшой хлыст.

Аглая стегнула лошадь, и затравленно обернувшись к далекому гулу голосов, который доносился с другой стороны церкви, направила лошадь в боковые раскрытые ворота. Однако едва она выехала в ворота, как на ее пути неожиданно возникла высокая мужская фигура в черном парадном сюртуке.

Ловко схватив под уздцы ее лошадь, Скарятин заставил коня остановиться. Охнув от ужаса, Аглая, попыталась пришпорить лошадь. Но та лишь затравленно заржала, и попятилась назад, чувствуя превосходство и силу Дмитрия. Уже через миг, Скарятин неучтиво стащил молодую женщину с лошади, выхватил из ее руки хлыст, которым она пыталась ударить его. С мертвенно бледным лицом и лихорадочно горящими голубыми глазами молодой человек показался ей страшным. Бросив хлыст на землю, он, жестко сжав ее стан рукой, и потащил Аглаю обратно на территорию церкви. Скрывшись от заинтересованных взглядов прохожих, которые с интересом смотрели на них, Дмитрий притиснул молодую женщину к себе и прошипел над ее виском:

– Вы что же решили меня опозорить?

– Я все равно убегу! – прохрипела она, пытаясь вырваться из его железного кольца рук, которые больно удерживали ее.

– Вряд ли это у Вас получится, моя птичка. Более я не попадусь на Вашу уловку.

Она отвернулась от него, нервно кусая губы, и не понимая, как он так быстро раскусил ее план. Она видимо ошиблась, оценив его как слабого противника. Пока все, что он задумывал, ему прекрасно удавалось. А вот ее планы рушились с ужасающей быстротой.

Не спуская напряженного взгляда с ее бледного личика, Скарятин думал, лишь об одном: что ему сказочно повезло, что мальчишка оказался ненадежным, и решил подзаработать дважды. Оттого и доложил о ее побеге ему. Мысль о том, то Аглая хладнокровно решила убежать, и оставить его с носом, жутко травила его. Он на миг представил, как бы он выглядел спустя десять минут, когда бы все узнали, что молодая жена, которая должна была вместе с ним ехать на фуршет, просто сбежала. Конечно, он бы быстро отыскал ее, и вернул обратно. Но сам факт того, что на него будут смотреть косыми взглядами все приглашенные, до крайности разозлил его. Пытаясь сдерживаться и не выйти до конца из себя, Дмитрий, глубоко вздохнул и властно произнес: