Страница 9 из 14
Рина хотела рассказать о тёплой бескрайней реке и о белой птице, что ловит рыб. И что это место так же реально, что и Река-Золотица, но не посмела.
- Послушай Шаана, а может так статься, что вот это все вокруг нас: хвори, голод, дожди, размывающие берега, наслано Теми-Кого-Не-Видно?
Дочери знахарки зашушукались, глядя из полутьмы на Рину. Шаана не ответила и принялась буравить девушку взглядом. Рине сделалось не по себе. Белокожая светловолосая голубоглазая женщина - она была не похожа ни на одного человека долины, смуглых и черноволосых.
Кот зевнул и спрыгнул с её колен. И Шаана, вновь закрыв глаза, заговорила.
...Воздух звенел от мороза, а кажущееся красным Солнце, опускалось за горизонт навстречу самой длинной ночи в году.
Четыре знахарки сидели вокруг обрядового костра - четыре бесформенные фигуры, прячущиеся от зимы под одеждой из шкур. Они ждали последнюю - беловолосую Шаану.
Они ни о чем не говорили, а Рина боялась потревожить тишину. Каждая из этих женщин годилась ей в матери, а одна из старух была такой древней, что, кажется, застала времена, когда не было огня. Её кожа походила на древесную кору, а ослепшие глаза покрывала мутная пелена. Говорили, что её глаза принадлежат иному миру, отчего его пути ведомы ей и без камлания.
Зима настала лишь несколько дней назад. Голодная осень не желала заканчиваться - ночи становились все длиннее, из темных туч моросил дождь. Лишь иногда ночью выпадал снег, но и тот таял к утру. В их общине умерло несколько стариков и детей, и Рина только и делала, что провожала мёртвых. Умер и ребёнок Чанаака, не дожив до своей первой зимы.
Только за несколько дней до зимнего солнцестояния выпал снег. Он падал целый день, крупные снежинки покрывали замёрзшую грязь, и вскоре вся тёмная долина оказалась покрыта свежим снегом. Дети принялись играть в снежки, и кажется, что вместе с осенью отступил и страх.
Но если зверь не вернётся в лес, зимний ли или летний, они все умрут с голода, мрачно подумала Рина.
- Мы думали, Шаана, ты нас решила заморозить насмерть, - прохрипела одна из знахарок.
Шаана сняла капюшон, подставляя закатным солнечным лучам своё бледное лицо, обрамлённое светлыми волосами. Она опиралась на посох, украшенный птичьими черепами.
- А я думала, что вы ушли на восток, - Шаана заняла своё место у костра, - Рина! Садись к огню, а не то околеешь. Настало проклятое время перемен. С юга пришли хвори, подобных которых мы не видели. Они убивают наших охотников и наших женщин, что уж говорить о тех, кто слабее. Зверь исчез из долины, летом едва удалось набрать целебных трав...
- Верно! - встряла одна из шаманок, - Я уже израсходовала больше половины, а ведь до короткой ночи ещё полгода!
- Мать матерей дала нам дар неведомый остальным, - продолжила Шаана, - Мы можем идти на ту сторону, будучи живыми, мы камлаем и уходим на иную тропу в поисках душ наших сородичей. Во снах мы путешествуем туда, так же легко, как охотники уходят на большую охоту. Обереги и заклинания хранят нас от чудищ иной стороны, но вот уже целый год мы чувствуем, как когти Тех-Кого-Не-Видно хотят сомкнуться на наших шеях!
Рине стало не по себе. Шаана вела себя так же, как и та шаманка из её кошмара.
- Чего же они хотят? - спросила Рина.
Слепая шаманка глухо засмеялась.
- Ах, Рина, дитя сытного лета. Мало ты знаешь!
Женщины принялись тихо переговариваться. Шаана подняла правую руку, и все уважительно замолчали. Придёт время, и каждая сможет высказаться.
- Те-Кого-Не-Видно - тени, а теням нужен свет. Им нужны мы, люди, одарённые небесным огнём. Я видела это во время камлания, они стремятся прорваться в наш мир. Когда нас поглотит страх и голод, когда мы забудем, как делать обереги и заклинать огонь, они смогут прорваться к нам!
- Так значит, - сказала слепая шаманка, опираясь на посох, - ты хочешь не дать им, как ты сказала, прийти к нам? Кто же тебя навёл на такую мысль: внутренности зайца, пепел или ты что-то увидала своими синими глазами?
- По-крайней мере, у меня есть глаза, - огрызнулась Шаана, - Неужели никто из вас не сталкивался с Теми-Кого-Не-Видно? Не спасал потерявшиеся души, не лечил болезней?
- Кроме Рины, разумеется, - оскалилась рыжая шаманка.
- Я была на той стороне! - запротестовала Рина, - я спасала душу охотника, Таера сына Тыкулчи!
- И что же, удалось тебе его спасти? - Рина ничего не ответила, - остановить Тех-Кого-Не-Видно... Даже для тебя, седоволосая Шаана, это странная мысль.
- Сегодня день зимнего Солнцестояния, - напомнила Шаана.
- Это говорит лишь о том, что сегодня Те-Кого-Не-Видно сильнее, чем в любое другое время.
- А до летнего мы не доживём!
Шаманки умолкли.
- Мы проведём обряд изгнания Тех-Кого-Не-Видно, и пусть охранит нас Мать матерей, - твёрдо сказала Шаана.
Женщины высказывались по очереди. Рина молчала, она чувствовала, что Шаана права, но никто не станет её, молодую, слушать. Наконец очередь дошла до слепой старухи.
- Когда душу человека калечат и похищают, мы идём на иную тропу, чтобы вернуть его, - начала она, - Мы идём туда поодиночке и возвращаем наших сыновей, братьев и отцов. Когда из ребёнка тянут душу ночные кошмары, мы встаём одни против полчища чудовищ. Мы начинаем, и мы заканчиваем. Мы те, кто говорят множеством голосов. Мы принимаем людей в этот мир и провожаем их. Мы разделяем душу и тело, отправляя первую на вечную охоту и отдавая плоть и кости Матери матерей. Нам ведомо слово, тайное и открытое, мы знаем его силу, силу, что сильнее зимних бурь. К людям пришла великая беда, и если чудища окажутся сильнее, то нам все равно одна дорога - смерть. И пусть будут милостивы к нам духи предков, если будет, кому провести обряд похорон.