Страница 10 из 14
Воцарилась тишина. Только хрустели ветки в костре.
По кругу пустили плошку с отваром, от которой шёл густой пар.
- Мы начинаем, и мы заканчиваем, - голоса звучали унисон, - нам ведомо слово тайное и открытое, мы говорим тысячью голосов, мы начинаем, и мы заканчиваем...
Земля ушла из-под ног, и Рина стала падать в пропасть. Острые ногти Шааны впились ей в кожу. Небо опрокинулось. Снег окрасился в синий цвет, и стал падать с земли на небо.
Голоса знахарок доносились издалека. Рина слышала и свой голос, но он словно ей не принадлежал. Всё вокруг было в плотном тумане, где то и дело мелькали очертания людей. До края сознания доносился едва различимый шёпот. Он становился все громче, пока не превратился в крик, и от него не зазвенело в ушах.
Рина пыталась найти взглядом знахарок. Хотя бы Шаану, но никого рядом не было. Но Рина ощущала их присутствие, чувствовала, что они рядом. Там, в настоящем мире, они так и сидели на Священном холме, замерев во тьме самой длинной ночи.
Туман стал рассеиваться. Ночь становилась все темнее и холоднее, ей казалось, что ноги сковало льдом. Синий снег падал с земли на опрокинутое небо, и он был тёплый, как летняя вода.
Сбоку потянуло холодом. Рина обернулась и увидела разверзнувшуюся пасть тьмы.
Знахарка бросилась бежать. Холодная темнота пожирала все на своём пути, а оттуда, из беспросветного мрака, на Рину смотрели Те-Кого-Не-Видно.
Она остановилась.
В нескольких шагах от неё плотной стеной стояли люди.
Если бы внезапно все мертвецы долины вернулись с вечной охоты, их число не составило бы и доли тех, кто стоял на поле из синего снега. Рина не ощущала тепла их тел, не слышала тихого дыхания. Они находились в сотнях и тысячах вёрст от Священного холма. От одной из женщин, смуглой с прямыми черными волосами пахло солью. Стоя рядом с ней, Рина слышала, как волны бьются о далёкий берег. Старик с длинной седой бородой опирался на посох. От него доносились завывание метели и запах пряных трав.
Неужели Мать матерей и Отец-Небо создали так много людей?
Часть знахарей была женщинами. Часть - мужчинами. А кто-то мог быть и тем, и тем. Одни были совсем молодыми, другие - древними стариками. У кого-то светлая кожа, как у Шааны, у кого-то, наоборот, тёмная, будто опалённая огнём. На ком-то плотно сшитая одежда шкур, а чьи-то тела покрывали только рисунки и шрамы.
Рина сбилась со счета: в языке её сородичей не было имён для столь больших чисел. Должно быть, на великой охоте душам тесно среди такого количества умерших, подумала шаманка.
По рядам людей прошёлся шёпот. Старая женщина с длинными черными косами закричала и попятилась назад.
Темнота уже закрыла половину мира. Рина чувствовала, что бесчисленное количество теней тянется к людям.
После вас уже ничего не будет, раздавался шёпот в ушах людей, вы последние. Вы умрёте, и больше никто не родится!
Рина отчётливо видела, как мир сначала поглотил огонь, подобный самому сильному лесному пожару. Как вскипают реки и плавятся камни, как люди и звери корчатся в небывалом огне. А потом вода захлёстывает их всех, и огонь гаснет навсегда. Потом гаснет Солнце, и наступает тьма.
Рина смотрела в черную бездну. Дыхание гулко отдавалось в ушах. Темнота обнимала и обещала вечный покой. А на самом краю слуха смеялись Те-Кого-Не-Видно.
Она увидела, как к ней тянутся руки, сотканные из тени. Черные пальцы замерли на расстоянии ладони от оберегов Рины. Те обжигали их, как Солнце обжигает темноту.
Потом раздался смех, разрывающий барабанные перепонки.
Рука из тени прикоснулась к голове Рины.
Тень начала плести собственное тело. Сначала две руки и две ноги, потом с головы опустились тёмные волосы. Кожа обрела цвет и стала смуглой. С плоского лица чуть выступили вперёд челюсть и маленький нос со шрамом от стародавнего перелома.
На Рину смотрело её собственное отражение.
Лже-Рина осклабилась и прикоснулась к оберегам. Это было странное прикосновение, будто по коже провели обгоревшей костью. Тень чуть приподнялась, пытаясь совладать с новым телом, и выступила из темноты.
- Рина! Рина! Иди на свет!
Все снова перевернулась, остались только Рина и тень. Вдалеке, в наступившей тьме слабо горел огонёк.
- Рина! Рина! Быстрее!
Рина хотела дотронуться до огня, но тень вцепилась ей в ноги.
"Не беги", - раздался в голове голос. - "Зачем? Зачем бежать?"
Страх раскалённой рукой сжимал голову Рино. От боли и ужаса она уже ничего не разбирала, и только что-то звериное, спрятанное в глубине её естества, тянулось к далёкому огоньку, сулившему тепло и спасение.
"Всему конец! Теперь будет только темнота!"
Кто-то схватил её за руку и с силой потянул вниз. Тень разжала руки и захохотала.
"Теперь не уйдёшь! Не уйдёшь!"
Потусторонний голос эхом звучал в голове, становясь все тише и тише.
Корочка льда колола лицо. Рина зачерпнула ладонями снег и принялась жадно его есть. Лёд обжигал зубы и десны, но быстро утолил жажду, заставив зажмуриться от резкой боли в глазах.
На востоке занимался поздний зимний рассвет.
Шаана опустилась на колени рядом с Риной, и положила ей руку на плечо. Теперь, когда жажда прошла, кошмары вернулись. Она слышала, как скрипят кости, как тень касается её кожи и обретает плоть.