Впрочем, буду надеяться на лучшее, так что, здравствуй, Дао Ли! Как ты, наверное, уже понял, я все еще жив. Бумаги у меня мало, поэтому, буду краток, и у меня есть для тебя новость, а ты сам решай, хорошая она, или так себе. Так вот, ты вовсе не потомок синнаньского крестьянина. Ты прямой наследник главной ветви славного древнего рода Дао, чье влияние простиралось на всю центральную часть нашей империи. Однако козни недругов сделали свое дело, и под ударами врагов, предводительствовали которым свинорылые черти из семей Мин и Лянь, наша семья оказалась в весьма непростой ситуации. Из-за предательства, зимой 180 года главное поместье семьи Дао было осаждено войсками врагов, а наших людей преследовали не только в столице, но и по всей стране. Твой отец, Дао Сихао, не надеясь отстоять древний дом семьи, доверил тебя мне, своему другу и побратиму, с приказанием укрыть в надежном месте, а сам решил остаться и сражаться, чтобы выиграть время для тех, кто уходил из поместья тайными путями. Нас преследовали, и моя жена, твоя приемная мать, была ранена, от чего так и не оправилась, впрочем, я уже за нее отомстил. Когда тебе должно было исполниться шестнадцать, я обязан был вернуть тебя в столицу, но случилось все так, как случилось.
Да, мелкий Ли. Я, Дао Дэшень, говорю тебе: ты не мой родной сын. Но не спеши называть меня, своего старика, лживым говноедом, ведь я любил тебя, и продолжаю любить, как своего собственного ребенка. Я воспитывал тебя так, как воспитывал бы своего собственного сына, и если бы Небеса послали мне потомка, я надеюсь, он вырос бы таким, как ты. Мне неизвестно, остался ли жив кто-то из старшего поколения Дао, и жив ли сам брат Сихао, но, подозреваю, что жив, иначе, зачем бы врагам продолжать искать тебя. Да, разрушение плотины, когда погибла наша деревня, было не случайным: враги смогли выйти на наш след даже спустя столько лет. Возможно, они прибегли к помощи провидца, возможно, где-то ошибся и наследил я сам, теперь уже неважно. Мне удалось направить преследователей друг против друга, тебя же укрыть в мелкой секте Парящего Змея, а тех, кто придет следом я постарался увести за собой. Если ты это читаешь, то у меня все получилось.
Что делать дальше — решай сам. Можешь попробовать разыскать родных, можешь жить, как нравится тебе самому, но всегда помни: кем бы ты не стал, разбойником или князем среди людей, я всегда буду надеяться, что Небеса позволят нам встретиться еще раз.
P.S. Кинжал и украшения в Ланьхоу не продавай, они принадлежали капитану нашего корыта, а его семья в городе достаточно известна. Вино можешь выпить за здоровье твоего приемного отца, оно весьма неплохое, жирдяй Ань И знал в напитках толк. В свертке мясо духовного медведя (ужин капитана), можешь его съесть. Хотя, если испортилось, то не ешь. С пилюлями разберешься сам, а если не разберешься, то продай — они принадлежали эксперту, которого послали в погоню за тюремной лоханью. Изучать что из них что, и для чего предназначено у меня нет времени, да и слаб я в алхимии.
P.P.S. Если решишь вернуться к семье, не верь Дао Ливею, он предатель.
P.P.P.S. Если решишь вернуться и принять наследие клана, помни, чему я тебя учил, и не будь доволен тем, что дают. Свое возьми сам. И помни: не все то золото, что плохо лежит.
Прощай, Ли.
Крепко тебя обнимаю, твой старик, Дао Дэшень.
— Ли! Эй, братец Ли, очнись! — из размышлений меня вывел возглас Ванкси. — Эти люди, похоже, идут к нам.
Я встал на ноги и огляделся: к нам действительно приближались сразу две процессии, и, к моему сожалению, представители второй из них, что чуть приотстала, были мне неплохо знакомы. Да, сестры Роу со своими прилипалами. А вот прочий народ оказался решительно незнакомым, хотя и выглядел весьма представительно. Возглавляли первую группу, уверенно топавшую в нашем направлении, колоритная парочка: мужик в доспехах, по виду возрастом за сорок, с суровым обветренным лицом, и седобородый, но рослый и еще крепкий старик.
— Здравствуй, незнакомец. Не ты ли будешь Дао Ли? — не став разводить церемонии, прямо поинтересовался мужик в доспехах.
— Дао Ли умер вчера, — ответил я, пребывая в душевном раздрае от открывшихся мне обстоятельств.
— Какая жалость! — усмехнулся незнакомец. — А могу ли я тогда поинтересоваться, что вы здесь делаете?
— Поминаем усопших, разумеется, — разъяснил я ему очевидные вещи. — Вот, у нас есть вино, чтобы выпить его за упокой умерших, и закуски.
— Уж не за упокой ли почтенного Дао Дэшеня вы хотели выпить? — ухмыльнулся мне старик. — А, может быть, молодой мастер Ли из клана Дао, воспитанник Дао Дэшеня, и Дао Ли, он же Ли Дао, знаток Фэн Шуй и алхимии по прозвищу «Народный Мастер»…
— Дао Ли, по прозвищу «Отец Позора», — едва слышно буркнула себе под нос Ванкси.
… - это один и тот же человек?
— Старший Лонвей! — выкрикнул какой-то добрый молодец из стариковых сопровождающих. — Как он может быть молодым мастером, у него борода длиннее вашей!
— Не суди книгу по переплету, — не поворачивая головы, бросил в ответ старец, и оба они, вместе с мужиком в доспехах требовательно уставились на меня.
— Определенно, это три разных человека, — ответил я. — Если про второго и третьего я что-то мог слышать, но про первого ничего не знаю.
— Тогда, возможно ли мне ознакомиться с содержанием этого письма, которое вы так небрежно комкаете в кулаке?
— Какого письма? — удивился я, и техника Улыбки Солнечного Тигра, зажегшая шарик света прямо внутри бумажного комочка, превратила его в тлеющие обрывки — а старой бумажке много не надо — которые я поспешил отряхнуть с ладони. — Это не письмо, это всего лишь салфетка, которой я вытирал жир с пальцев.
— Как ты смеешь перечить почтенному старейшине Лонвею! — выкрикнул высокий молодой парень с холеным лицом, дерзко выступив вперед. — Мы видели, как ты читал письмо! Ты смеешь лгать нам в лицо, грязный плешивый бродяга?
— Ты хочешь ругать этого старика? — вяло отозвался я. — Позволь дать тебе совет: не начинай того, чего не сможешь закончить.